Дорогие, я прошу прощения за более чем полугодовое молчание. Сначала у меня выдалось бурное лето, а потом, выйдя из отпуска, я обнаружила, что меня покинула в поисках более хлебного места моя зам, в результате чего я большую часть осени работала практически на полную ставку, не отрываясь от домашних дел.
Что будет в новом году, пока не представляю. То есть мы нашли еще одного редактора, но надо два, особенно с учетом того, что у нас ожидаются два больших проекта (а не один, как в этом году). Пожелайте мне не просто выжить, но все-таки успевать что-то писать!

Видимо, в качестве компенсации, глава 7 получилась огромной. Но я уже не нашла хорошего места, где бы ее можно было распилить, так что читайте так

Глава 7. О распределенияхГлава 7. О распределениях

Луций взлетел в вечернее небо прямо с крыльца школы, не озаботившись тем, чтобы дойти до ворот. Дезиллюминационные чары он применил еще в холле, чтобы не привлекать внимания галдящих студентов, которые как раз добрались до замка и начали заходить туда небольшими группами, болтая и смеясь. Конечно, в сгустившихся сумерках на него могли и не обратить внимания, но лучше перестраховаться. Рано или поздно кто-то заметит, что Гарри Поттера и Драко Малфоя нет на пиру, но чем позже это станет известно, тем лучше.
Он стремительно несся к хогсмидской станции, чтобы оттуда двинуться вдоль железнодорожной ветки, и злился, потому что никак не мог совладать с неожиданным приступом страха. Несмотря на уверенность, что с мальчишками почти наверняка все в порядке, им пыталась завладеть необъяснимая паника. Что случилось? Как они оказались вне поезда и, если уж на то пошло, почему потом не прилетели в школу? В голове вертелись мысли одна другой хуже. Разбились или врезались во что-нибудь. Заблудились где-то в глуши. Наткнулись на враждебных магглов, а то и на кого куда опаснее. Замерзают на какой-нибудь дурацкой горе, потому что их занесло в Хайленд. А ведь бывают еще и болота… Merde.
Скрипнув зубами, Луций заложил крутой вираж над станцией и полетел дальше вдоль железнодорожного полотна. Хватит паниковать, приказал он сам себе. Им не пять лет, и даже не восемь, а целых двенадцать, они относительно разумны и должны суметь сориентироваться в ситуации. Хотя, конечно, если бы они были настолько разумны, насколько хотелось бы, они бы вернулись в Лондон, а не летели через полстраны в Хогвартс, не зная дороги. С другой стороны… кто знает, далеко ли от города отошел экспресс, когда они зачем-то его покинули. Возможно, решили, что за поездом следовать безопаснее?
Ну почему эти негодники никак не могут обойтись без приключений?! Причем там, где нужно очень постараться, чтобы эти приключения отыскать. Можно подумать, им всем мало хлопот. Еще и детишек Уизли за собой потащили. Скандал мог получиться потрясающий. Одно утешение: скорее всего, Артур тоже не захочет лишнего шума, так что, возможно, сенсации в «Пророке» удастся избежать. Но Дамблдор и его орден праведных борцов со злом наверняка получат на этом лишний козырь. Хотя… тряхнув головой, Луций решил об этом не думать, пока не разберется в случившемся.
Он извлек из нагрудного кармана маленький золотой компас на цепочке и открыл крышку. Две слабо светящиеся стрелки указывали в одну и ту же сторону — на юго-юго-запад. Какое же счастье, что ему пришло в голову наложить на новые метлы следящие чары! Расстояние компас не указывал, только общее направление, но пока этого было достаточно.

~ * ~
Когда это случилось, Гарри даже почти не удивился.
Они летели уже около четырех часов, не снижая скорости, только дважды опускались ненадолго на землю, чтобы обновить отводящие глаза чары и пересадить Джинни на метлу Гарри, а потом снова к Драко. Все-таки лететь вдвоем на одной метле, пусть даже на последнем «Нимбусе», было очень неудобно. К тому же Джинни почему-то заметно стеснялась Гарри, так что оба раза все это выходило неуклюже и неловко, но в результате они хорошо продвигались вперед и без приключений добрались почти до самой шотландской границы.
Но потом «Хвостатая звезда» Рональда начала медленно, но неизменно терять высоту. Со «Звездами» это случалось сплошь и рядом, особенно после долгих полетов, поэтому они уже давно не использовались в профессиональном спорте. На школьных матчах это было не так важно, поскольку они редко длились так же долго. Раз за разом Рональд поднимался вверх, и все равно его «Звезда» упорно «сползала» все ниже и летела все медленней.
К тому же, несмотря на то, что они наелись сладостей в поезде, это было давно, и Гарри чувствовал, что снова проголодался. Он летел, стараясь держать в поле зрения метлу Драко, на которой тот сейчас вез Джинни, и пытался придумать, что делать дальше. Плащ-невидимка остался в сундуке, да и как он бы сейчас им помог? Не грабить же маггловский магазин. В лесу наверняка еще можно найти какие-нибудь ягоды и наверняка есть грибы, но Гарри отнюдь не был уверен в своей способности отличить съедобные грибы от ядовитых. Кроме того, их вряд ли можно есть сырьем, а готовить их не в чем и неизвестно как. Вероятно, в каких-нибудь садах еще остались яблоки, но это опять-таки означало кражу.
Печально размышляя обо всем этом, Гарри перестал обращать внимание на Рональда, упорно боровшегося с метлой, и сам чуть не свалился, вздрогнув от неожиданности, когда тот вдруг отчаянно вскрикнул. Оглянувшись, Гарри увидел, что «Звезда» ушла в пике, потеряв управление. Вытаскивая палочку, Гарри нырнул следом, одновременно пытаясь применить левитирующее заклинание. К сожалению, оказалось, что на лету это сделать гораздо сложнее, чем в классе. Первый раз он промахнулся; второй раз, видимо, чары хотя бы частично сработали, потому что Рональд не врезался в землю совсем уж на полном ходу, а все-таки сумел немного затормозить и выровнять метлу — буквально в последний миг перед тем, как его полет прервали густые кусты орешника.
Гарри поспешно приземлился рядом и, холодея от ужаса, полез в заросли следом за ним. А вдруг Рональд разбился? Или просто себе что-нибудь сломал, пусть даже палец? Что тогда они будут делать? К неимоверному его облегчению, всклокоченный гриффиндорец сидел на земле, тяжело дыша, но вроде бы целый и невредимый.
— Ты как? У тебя что-нибудь болит? — встревоженно спросил Гарри.
— Душа, — мрачно отозвался тот, разглядывая свою метлу, напоминавшую теперь заслуженный конюшенный веник, на который только что наступила лошадь. Хотя метловище и рукоять, к счастью, были целы, многие прутья сильно пострадали. Подняться в воздух она, возможно, еще сумеет, но вряд ли у них выйдет добраться до Хогвартса в тот же день.
Вздохнув, Гарри смирился с мыслью, что простым опозданием они не отделаются. Но сейчас надо было позаботиться о вещах поважнее: найти место для отдыха и хоть какую-нибудь еду.
— Рон, что случилось? — встревоженная Джинни слезла с метлы, едва Драко приземлился, и кинулась к брату. — «Звезда» отказала?
— Как видишь, — тот пожал плечами и встал. — Сегодня я точно больше никуда не улечу. Может быть, за ночь чары восстановятся.
— За ночь! — Драко нахмурился: — И что мы будем делать до утра? Сидеть в кустах?
— Ну уж точно не идти пешком в Хогвартс, — огрызнулся Рональд. — И вообще, я есть хочу.
— Все хотят, — сказала Джинни. — А у нас точно-точно совсем ничего нет? Даже конфеты? И денег тоже? Может, у кого-нибудь что-нибудь завалялось в кармане?
Судя по выражению лица, Драко очень хотелось сказать, что в карманах может что-то заваляться только у нерях, но он ничего не сказал, только принялся хмуро обшаривать свою одежду в поисках нежданных сокровищ.
Некоторое время все сосредоточенно шуршали одеждой. Рональд извлек из кармана джинсов помятую тянучку и отдал Джинни. У Драко, кроме палочки, нашелся носовой платок, но и только. Вдруг Гарри, хлопавший себя по карманам рубашки, воскликнул:
— Тут что-то есть! Какая-то бумажка.
— Записка? — поинтересовалась Джинни.
Гарри извлек из нагрудного кармана то, что в нем шуршало, и чуть не подпрыгнул от радости, обнаружив в складках собственного носового платка свернутую купюру.
— Ого!
— Что там у тебя? — оживился Драко.
— Пять фунтов.
— Пять фунтов чего? — не понял Рональд.
— Денег, дубина, — не сдержался Драко.
— Как это «пять фунтов денег»? — Рональд так заинтересовался, что даже не обратил внимание на «дубину».
— Это маггловские деньги, — объяснил Гарри. — Не очень много, но на еду должно хватить. Так что если мы найдем какой-нибудь магазин…
— Интересно, откуда у вас, слизеринцев, маггловские деньги? — проворчал Рональд.
— Ой, не начинай, — оборвала его сестра. — Какая разница.
Вопросительно покосившись на Драко (тот пожал плечами), Гарри решил рискнуть и объяснить хоть что-то. Хотя Луций и не велел им распространяться о тете Петунии и Дадли, рассказывать о родственниках вообще он, кажется, не запрещал.
— К нам летом приезжала из-за границы кузина, — осторожно сказал Гарри. — Она очень интересуется маггловской Англией, так что мы несколько раз гуляли в Лондоне. Похоже, я нечаянно сунул эти деньги в карман и забыл.
— Ага, — ехидно вставил Драко, — а еще ты, похоже, забыл отдать рубашку в стирку.
— Подумаешь, — Гарри пожал плечами, — в Хогвартсе отдам. Зато теперь нам не придется ходить голодными до завтра. Есть только одна проблема…
— Найти магазин? — оживилась Джинни.
— И это тоже, — отозвался Гарри. — Но проблема не в этом. Ни я, ни Драко не можем туда пойти в таком виде.
Рональд озадаченно посмотрел на них обоих.
— А что не так? — нахмурился он.
— Магглы не носят мантий, — терпеливо пояснил Гарри.
— Ну так снимите, — нетерпеливо потребовал Рональд. — Подумаешь, проблема.
— Видишь ли, — ледяным тоном заявил Драко, — приличные волшебники обычно одеваются подобающим образом. В отличие от некоторых, — и он смерил нарочито презрительным взглядом джинсы и свитер гриффиндорца.
Несколько мгновений тот непонимающе смотрел на Драко, а потом до него дошло, и он фыркнул. Джинни слегка покраснела.
— Вы что, серьезно? — выдавил Рональд сквозь смех. — Нет, вы серьезно?! Я думал, нормальные люди уже давно научились носить под мантией штаны!
Возможно, потому, что рядом была Джинни, Драко продемонстрировал чудеса выдержки, ответив со всем достоинством, какое мог изобразить:
— Фу, Уизли, что за грубость. Штаны, как ты выражаешься, на нас есть. Но несколько не те, которые сейчас в моде среди маггловских подростков. Если мы заявимся в захолустный супермаркет, разряженные, как на свадьбу, на нас сбежится посмотреть полдеревни. Мы должны проделать все незаметно, не привлекая внимания, а не шокировать кассиров, которые могут и полицию вызвать.
— Кого шокировать? — Рональд даже смеяться перестал от удивления.
— Кассиров, — со вздохом сказал Гарри. — Ты что, никогда не был в магазине?
— На Диагон-аллее был, — отозвался тот. — А что, у магглов и магазины отличаются?
— Некоторые — да, — ответил Гарри. — Короче, у меня такое предложение. Добираемся до ближайшей деревни или городка, Рональд одалживает мне джинсы и свитер, я иду в супермаркет и покупаю нам, — он мысленно прикинул в уме, — воду, какой-нибудь хлеб или печенье и шоколадки. До завтра как-нибудь дотянем.
Драко и Рональд возразили ему почти одновременно.
— А я что буду, без штанов тут сидеть? — возмутился Рональд.
— Нельзя ходить поодиночке, — объявил Драко. — Надо вдвоем. А джинсы у нас только одни.
— Вообще-то у меня тоже есть, — вмешалась Джинни, которая все это время с интересом слушала их препирательства.
Драко вытаращился на нее, явно шокированный.
— Джиневра, мне не кажется, что одалживать кому-то твою одежду — хорошая идея, — осторожно заметил он.
Джинни прыснула.
— Конечно нет, какой ты смешной. Я просто могу пойти с Гарри, — она опять почему-то слегка покраснела. — Так он будет не один, а хлопот куда меньше.
— Супер! — обрадовался Гарри. — Рональд, пошли.
— Я Рон, — огрызнулся тот. — Хватит выпендриваться. И куда мы пойдем?
Гарри вздохнул.
— Ну, я лично не готов раздеваться прямо при всех, но если хочешь, Рон, то валяй…
Тот вспыхнул.
— Ну нет, дудки. Давай правда куда-нибудь отойдем.
Чуть поодаль нашлись подходящей густоты заросли, еще не затронутые падением Рона, и мальчики быстро обменялись одеждой. Рон был немного выше и шире в плечах, так что его свитер сидел на Гарри чуть мешковато, но это не бросалось в глаза, а джинсы Гарри подвернул. Его собственная мантия и брюки не без труда, но все же налезли на Рона, так что все было в порядке. С пиджаком они не стали даже возиться.
Потом гриффиндорец с сомнением оглядел себя, насколько это было возможно без зеркала.
— Выгляжу, как полный придурок, — мрачно заключил он.
— Нормально ты выглядишь, — вздохнул Гарри. — Ну, маловато чуть-чуть, но ты же не в министерство собираешься и даже не в Хогвартс, а просто тихо сидеть в кустах. И максимум пару часов, да и то если магазин окажется далеко.
— По-твоему, это нормально? — Рон ткнул пальцем в брюки.
— А что не так?
— Я похож на богатого придурка, который тычет всем в лицо своими галеонами!
— Ты, Рон, похож на придурка только потому, что ведешь себя как полный придурок, — огрызнулся он. — Цепляешься ко всем на пустом месте. Если у тебя какие-то проблемы, разберись с ними и не вали с больной головы на здоровую!
Лицо гриффиндорца залила краска.
— Думаешь, если у тебя шрам на лбу, ты очень умный, да?
— Эй, у вас все в порядке? — послышался встревоженный голос Джинни. — Рон, Гарри?..
— Да! Мы сейчас придем! — быстро отозвался Гарри.
Они молча глядели друг на друга: Гарри — вопросительно, Рон — с раздражением и смущением одновременно. Наконец Рон отвел взгляд.
— Извини, — выдавил он неохотно.
— Ладно, — сухо ответил Гарри. — И ты извини.
Рон столь же сухо кивнул, и они вылезли из кустов.
— Все нормально, Джин, — сказал Рон сестре. — Не беспокойся.
— Небольшое недопонимание, — прибавил Гарри.
Драко помрачнел.
— И вы сейчас уйдете и бросите нас тут, да? — буркнул он.
Теперь переглянулись Гарри и Джинни. В самом деле, а можно ли оставить этих двоих без присмотра?
— Я могу пойти один… — неуверенно предложил Гарри.
— Нет! — хором отозвались Драко и Джинни. Рон поморщился, но ничего больше говорить не стал.
— Ладно, — со вздохом сказал Гарри. — Надеюсь, вы как-нибудь сможете не поубивать друг друга. Драко, если ты порвешь на нем мои брюки, отдашь мне свои, понял?
— А тебе, Рон, если ты подерешься с Драко, мы просто не дадим еды, — вставила Джинни.
— Ладно, ладно, мы поняли, идите уже, — буркнул тот. — Есть хочется.
— Так, а куда вы пойдете-то? — спохватился Драко. — Мы не договорились, где вас искать, если что.
— Мы все время летели между железной дорогой и большим шоссе на Глазго, — сосредоточенно нахмурившись, сказал Гарри. — И только что пересекли Эск. Значит, где-то слева от нас должна быть Гретна-Грин. Ну или не она, так найдется какая-то еще деревня. Это почти прямо на запад, по солнцу будет идти легко. В общем, давайте договоримся так. Мы с Джинни пойдем налево, пока не упремся в шоссе. Там, где мы выйдем на него, я привяжу на каком-нибудь кусте носовой платок. Если оттуда будет видна деревня, мы пойдем туда. Если нет — пойдем вперед по шоссе, пока не найдем что-нибудь. Купим еду и вернемся обратно. Логично?
— Логично, — кивнул Драко. Если вы не вернетесь через… ну скажем, три часа, мы спрячем метлу Рональда, возьмем наши и полетим вас искать. Вперед вдоль шоссе. Так?
— Ага, — кивнул Гарри и повернулся к Джинни. — Пошли?
— Эй, стойте, — вдруг сказал Рон. — А как вы собираетесь потом искать тут нас?
— В смысле? — не понял Гарри.
— Ну, вы вернетесь назад по дороге. Найдете куст и повернете в лес, так?
— Ну да.
— Но как вы узнаете, куда идти потом? В лесу на вид все одинаковое. Туда-то вам неважно будет, как идти, мимо дороги не промахнетесь. А обратно?
Гарри встревоженно посмотрел на Драко и Джинни. Об этом он совсем не подумал; по правде сказать, он никогда раньше не был в настоящем диком лесу (если не считать взыскания в Запретном, где они ходили по знакомым Хагриду тропкам) и даже не представлял, как там ориентироваться.
— И что делать? — растерянно сказал он.
На ум приходила разве что сказка про Гензеля и Гретель, но она совершенно не вдохновляла, да и крошек у них с собой не было.
— Надо как-то помечать путь, — сказал Рон. — На деревьях там или как-то. У близнецов в лесу обычно всегда с собой нож, но у меня его нету.
Джинни с интересом посмотрела на брата.
— Вот, значит, где вы все время пропадаете, когда маме надо обезгномить сад. Интересные дела. Ладно, я из тебя потом все вытрясу. Когда вернемся. Слушайте, я думаю, можно просто привязывать что-то к деревьям. Так, чтобы от одной метки было видно другую.
— У меня только один носовой платок, — заметил Гарри.
— У меня тоже, но я его не дам, — сказал Драко. — Обойдетесь.
— А у меня и одного нету, — фыркнул Рон, на что Драко проворчал: «Оно и заметно».
— Может, венок сплести? — неуверенно предложила Джинни, оглядевшись по сторонам. — Только не из чего. Сплошная трава.
— Отличная идея! — обрадовался Гарри. — Трава подойдет, пучки какие-нибудь привяжем, лишь бы не до темноты провозиться. Пошли скорее.
— Удачи, — мрачно сказал Драко. — Не свалитесь там в какую-нибудь канаву.
— Ничего, вылезем, — оптимистично пообещал Гарри. Еще раз оглядевшись по сторонам, он постарался получше запомнить, как выглядела поляна вокруг, сориентировался по сторонам света и, решительно взяв Джинни за руку (не хватало еще потерять ее тут одну!), двинулся по направлению к шоссе.

~ * ~
Большой Зал тихо гудел в ожидании начала распределения, а следом — и пира. Север сидел за преподавательским столом и наблюдал за студентами, сохраняя бесстрастное выражение лица и стараясь не обращать внимания на самодовольное кудахтанье Локхарта. Внутри же он весь трясся от ярости и беспокойства: такой идиотской выходки его крестники еще не устраивали.
Едва четверокурсники-гриффиндорцы доставили в замок взбудораженных друзей Драко и Гарри, всю эту гомонящую толпу мигом отправили в директорский кабинет. Потом понадобилось некоторое время, чтобы выставить оттуда сгорающих от любопытства близнецов Уизли и их приятельниц. К сожалению, очень скоро выяснилось, что девочки — Паркинсон, Буллстрод и Грейнджер — ехали в соседнем купе и ни о чем не подозревали, пока в коридоре не началась шумиха. Забини сохранял поразительное спокойствие, на вопросы отвечал скупо и явно не желал давать никакой лишней информации. Лонгботтом был бледен и казался напуганным, но, видимо, тоже упрямо не хотел выдавать друзей. Такую сдержанность можно было бы только приветствовать, будь у Севера возможность расспросить мальчишек без свидетелей. Однако ни малейшего повода поговорить с ними наедине придумать не вышло, и в итоге все, что им удалось узнать, свелось к следующему. В результате каких-то непонятных трений у мальчиков возник спор относительно полетных качеств «Нимбусов-2001», которые они почему-то решили проверить на практике и незамедлительно. Джинни Уизли тоже захотела в этом участвовать, и все четверо выбрались на крышу поезда (уже присоединившийся к ним Артур Уизли в этом месте побледнел и схватился за голову) и отправились в полет. Дальше последовала невнятная, но жуткая история о ведьме с тележкой, которая, оказывается, совсем не то, чем кажется. Из всего сказанного эта часть выходила самой правдивой: дети выглядели вполне искренне напуганными.
— Это правда, Альб? — нервно спросил Артур. — Эта… это… существо охраняет поезд? Таким образом?! Не выпуская из него детей и не позволяя им вернуться?
Директор нахмурился.
— Признаться, я понятия не имел до сегодняшнего дня, что она на такое способна. Кажется, прецедентов не было.
— Это возмутительно, — Макгонагалл поджала губы. — А если в самом поезде что-то случится? Например, пожар? Или на поезд нападут?
С этим Север не мог не согласиться, однако время для подробного обсуждения этого вопроса было явно неподходящим.
— Думаю, этот вопрос следует прояснить позже, — заметил он. — Сейчас нужно отпустить студентов, чтобы они успели переодеться и привести себя в порядок, — он окинул суровым взглядом взъерошенную компанию. — Минерва, боюсь, тебе пора встречать первокурсников. Ты можешь по дороге проследить, чтобы никто из наших… э-э… ягнят больше не отбился от стада?
Уголки губ Минервы чуть дрогнули в улыбке, и декан Гриффиндора кивнула.
— Думаю, я успею сдать их на руки кому-нибудь из старост. Встретимся в Большом зале.
Едва за детьми закрылась дверь, Артур вскочил на ноги, оставив попытки сохранять какую-либо видимость спокойствия.
— Как такое могло произойти? — взорвался он. — У Джинни даже метлы нет, как они доберутся до школы? Где их теперь искать? Даже если с ними ничего не случится, их наверняка увидят магглы! — он хотел было забегать по кабинету, но для этого там было явно недостаточно места, так что в конце концов он ограничился тем, что уперся руками в директорский стол, гневно глядя на Альба. — Вы представляете, какое это будет нарушение Статута?!
Дамблдор вздохнул.
— Что поделаешь… значит, нам всем предстоит в ближайшее время много хлопот.
— Мальчиков учили дезиллюминационным чарам, — сказал Север, пытаясь успокоить Артура. — Будем надеяться, у них хватит ума применить свои умения.
— Лучше бы у них хватило ума смирно сидеть в поезде, а не вовлекать моих детей в сомнительные авантюры! — сердито воскликнул Артур. — Луций их совершенно разбаловал, и вот к чему это привело!
Хотя в глубине души Север был по меньшей мере отчасти с ним согласен, он вовсе не собирался выражать подобные мысли вслух.
— Смею заметить, Рональд тоже не отличается благоразумием и сдержанностью, особенно если речь идет о слизеринцах или семействе Малфоев, — сухо сказал он. — Не думаю, что поиск виноватых нам чем-нибудь поможет. Луций уже отправился на поиски. Я совершенно уверен, что детей он найдет и что ничего особенного с ними не приключится. Что касается их выходки, будь уверен: ни я, ни Луций не собираемся спускать им с рук такой фортель.
— Хотя учебный год официально начинается утром первого сентября, мы обычно не снимаем баллы со студентов до прибытия в школу, — лукаво заметил директор.
— А кто говорит о снятии баллов? — искренне удивился Север. — Не вижу, почему весь Слизерин должны страдать из-за выходки трех хулиганов, один из которых — вообще гриффиндорец.
— Четырех, — поправил Артур со вздохом. — Точнее, трех хулиганов и одной хулиганки. Положа руку на сердце, я не могу не признать, что мои дети не из тех, кто идет у других на поводу. Даже Джинни.
— Предлагаю, — спокойно сказал Альб, — отложить разбирательство хотя бы до тех пор, пока мы не выслушаем самих… героев дня. Я совершенно уверен, что и родители, и деканы соответствующих Домов смогут отнестись к ним с должной строгостью и справедливостью. Мне бы хотелось выяснить как можно больше о ведьме, которая продает сладости в поезде. Вынужден сказать, что знаю обо всем этом очень мало. Хотя экспресс многими считается частью школы, с момента его создания поезд полностью контролирует министерство. Артур, ты мог бы постараться выяснить, кто она такая?
— Попробовать можно, — задумчиво отозвался тот. — Формально, конечно, экспресс находится в ведении Департамента транспорта, но, учитывая, что это, как-никак, маггловский артефакт, думаю, я смогу получить доступ к нужному архиву.
— Прекрасно, — кивнул Альб. — Я меж тем посмотрю, нет ли все же каких-нибудь документов в Хогвартсе. Замок полон неразгаданных тайн, и тут иногда попадаются самые удивительные вещи… — добавил он странным, почти мечтательным тоном. Затем, словно очнувшись, обратился к Артуру: — Ты останешься ужинать в школе?
Артур покачал головой.
— Спасибо, нет, — ответил он. — Не стоит привлекать внимание к этому инциденту. Луций, как я понимаю, отправился их разыскивать вдоль путей с севера? Значит, я полечу от Кингс-Кросса. Надеюсь, это окажется пустая трата времени, но не проверить нельзя. Мало ли что могло случиться. Жаль, что никто из детей хотя бы примерно не помнит, где они выбрались из поезда! Когда их найдут, пришлите патронус! — и он, не прощаясь, нырнул в камин.
Теперь Север мрачно размышлял, что предпочел бы сам болтаться на ненавистной метле где-то над английским (или шотландским?) захолустьем, чем сидеть и ждать новостей. И волноваться. Хотя, казалось бы, из-за чего?.. Дети не иголки, насовсем не потеряются. А когда найдутся, он уж найдет, чем занять явно пустые головы этих бездельников…
Его гневный внутренний монолог был прерван появлением Минервы, которая привела первокурсников. Новых студентов в этом году оказалось меньше обычного, и неудивительно: восемьдесят первый год в Магической Британии был не самым удачным для того, чтобы заводить детей. Север окинул беглым взглядом шепчущихся новичков: он практически никого из них не знал. Из виденных в реестре имен, помимо заблудшей Джиневры Уизли, ему были знакомы Луна Лавгуд и Кларисса Уоррингтон — сестренка Кассия. Еще в списке фигурировали две девочки Кэрроу, по-видимому, близняшки, но, кроме принадлежности к «Священным Двадцати Восьми», о них ему было ничего не известно. Что-то брезжило на самой границе сознания, и Север нахмурился: ему смутно помнилось, что с этим семейством в середине восьмидесятых был связан какой-то неприятный скандал. Однако, поскольку приблизительно в то же время Луций взял под опеку Гарри, Северу было совершенно не до того, чтобы вникать в не касающиеся его лично слухи.
— Кэрроу, Флора!
Вперед вышла стройная светловолосая девочка: она сдержанно улыбнулась Минерве и решительно направилась к табурету. Шляпа раздумывала некоторое время, но не слишком долго, прежде чем объявить: «Слизерин!» Старшекурсники, возглавляемые О’Коннэл и Степлтоном, захлопали, и девочка столь же уверенно прошла к столу Дома.
— Кэрроу, Гестия!
Сестра Флоры была и очень похожа на нее, и совсем не похожа. Гестия казалась тихой и напряженной и шла медленно, словно боялась спугнуть Шляпу. С ней Шляпа думала еще дольше, но наконец тоже произнесла: «Что ж, пусть будет Слизерин», и Гестия чуть ли не бегом бросилась к сестре. Север видел, как Оливия О’Коннэл приветливо улыбается новеньким, и решил, что пока можно позволить себе не беспокоиться о девочках Кэрроу.
— Эджкомб, Огастес!
Бойкий рыжеватый мальчишка пополнил ряды Дома Слизерин, не моргнув глазом, и, прежде чем присоединиться к своим новым товарищам, помахал рукой куда-то в сторону стола Рэйвенкло. Оттуда за ним с волнением следила такая же рыжеватая и кудрявая девочка, и Север сообразил, что это, видимо, брат Мариэтты Эджкомб.
Следующим в его Доме оказался Хьюго Харпер — нагловатый мальчишка в излишне вычурной мантии. Кто такие Харперы, Север не помнил, но мысленно сделал заметку расспросить Луция. Гонором от новичка несло за милю, даже Драко вел себя если не скромнее, то, по крайней мере, сдержаннее.
— Лэй, Лян!
Север с интересом посмотрел на очередного претендента. Это оказался мальчик явно азиатского происхождения, полноватый и очень спокойный на вид. Одет он был хорошо, но не напоказ, держался с достоинством, и все же в его лице Северу почудилось что-то вроде скрытой иронии. Ребенок каких-нибудь дипломатов? Или просто иммигрантов?
— Моя скромная фамилия Лян, — сообщил мальчик с изящным поклоном, слегка неожиданным при его комплекции.
Минерва уставилась на мальчика, нахмурив брови.
— Прошу прощения?
— Моя скромная фамилия Лян, — мальчик снова поклонился. — Лэй — это личное имя.
Минерва озадаченно посмотрела на свой список, потом поджала губы и кивнула.
— Понимаю. Приношу свои извинения, — сказала она сухо. — В таком случае, ЛЯН, ЛЭЙ!
Лян удовлетворенно кивнул, словно была исправлена какая-то жизненно важная ошибка, и неторопливо, даже вальяжно подошел к табурету. Он не улыбался, и все же казалось, будто происходящее его ужасно забавляет. Север потер виски. Почему-то он совершенно не удивился, когда минуту спустя Шляпа отправила вальяжного мальчика в Слизерин.
Странноватая дочка Ксенофила и Пандоры, как и предсказывала Нарцисса, отправилась в Рэйвенкло, а затем Помона, видимо, устав слушать несносную болтовню Локхарта, довольно резко оборвала его рассуждения и демонстративно завязала с Севером разговор о сложностях с хорошим удобрением для мандрагор и тонкостях их выращивания. Мандрагоры вне употребления в зельях Севера интересовали мало, но это оказался удобный способ избежать общения с Локхартом и заодно хоть ненадолго отвлечься от беспокойства насчет Гарри и Драко. Посему следующую часть распределения Север упустил, пока его Дом не пополнился еще двумя студентами. Бойкая и хорошенькая Кларисса Уоррингтон, как и ожидалось, присоединилась к своему брату, но последний новичок в списке заставил Севера нахмуриться.
— Уолден, Томас! — объявила Минерва, прежде чем наконец свернуть свиток.
Оставшийся мальчик бросил угрюмый взгляд на нее и с явным недоверием влез на табурет. Мантию ему явно покупали отнюдь не у мадам Малкин, и весь вид его, потрепанный и неаккуратный, говорил даже не столько о бедности, сколько о небрежении, а вещи, хоть и не были заштопаны или очень уж истерты, казалось, предыдущие лет тридцать пролежали в каком-нибудь сундуке. Шляпа, едва коснувшись его лохматой белокурой макушки, вскричала: «Без сомнения, Слизерин!», но Уолдена это и не порадовало, и не огорчило. Он даже не взглянул на Шляпу и, едва Минерва сняла ее с его головы, отправился к столу Дома и сел с краю, так чтобы между ним и ближайшими первокурсниками было минимум два места. Огастес Эджкомб явно попытался сказать ему что-то ободряющее, но Уолден огрызнулся в ответ и отодвинулся еще дальше. Эджкомб пожал плечами, отвернулся и заговорил с Ляном.
Север покачал головой: кажется, придется выяснить, что это за ребенок и откуда. И чутье, и опыт подсказывали, что Уолдена в Слизерине ждут неприятности, а его, Севера, в связи с этим — назойливая головная боль.

~ * ~
Шоссе Гарри и Джинни нашли довольно быстро. Отчасти им повезло: совсем близко от приютившей их поляны они наткнулись на канавку, а может, пересохший ручей, который тянулся примерно в нужном направлении. Они шли, наспех стараясь привязывать пучки длиной травы на каждое второе или третье дерево, чтобы расстояние между метками не оказалось слишком большим. В самом начале они чуть было не совершили роковую ошибку, повесив несколько пучков с той стороны деревьев, с которой подходили к ним, но потом, к счастью, Джинни пришла в голову мысль проверить, хорошо ли видны метки с обратной стороны. После этого они старались вешать их так, чтобы заметить на обратном пути.
Пробираясь по лесу, они почти все время молчали, иногда только обмениваясь репликами вроде: «Придержи, пожалуйста», или «А так видно?», потому что опасались отвлечься и сбиться с пути. Оказавшись на шоссе и привязав платок к приметному орешнику, они огляделись и увидели в отдалении впереди что-то, похожее на деревню.
— Пошли? — сказал Гарри. — По-моему, нам туда.
— А это что? — показала Джинни на другую сторону дороги и немного назад.
Гарри обернулся.
— А. По-моему, это бензозаправка.
— Что?
Гарри чуть нахмурился. Он знал, что автомобили как-то «заправляют» топливом, которое называется «бензин», и смутно помнил, что для этого нужна бензозаправка, но этим его представления о них и ограничивались.
— Этим пользуются магглы, которые ездят на автомобилях, — сказал он. — Я бы туда не ходил. Даже если там есть какой-нибудь магазин, нас спросят, откуда мы тут взялись и где наши родители. И мы не сможем сказать, что они ждут нас в машине, потому что будет слишком легко проверить, что мы врем.
Джинни посмотрела на него с уважением.
— Ого. Ты столько знаешь про магглов.
— А что в этом такого?
— Ну… — смутилась она, — папа как-то говорил, что ты… что вы…
Гарри поморщился.
— Что все слизеринцы темные волшебники, что Малфои ненавидят магглов, и все такое, да? Это неправда, — сказал он сердито. — У нас есть… знакомые магглы. Спорим, я чаще бывал среди магглов, чем твой папа? — Уже договорив, он вдруг спохватился, что вовсе не хотел срывать свое раздражение в адрес мистера Уизли на ни в чем не повинной девочке, и прибавил смущенно: — Прости.
Но Джинни не обиделась.
— Да ладно, — она чуть улыбнулась. — Но если б мы поспорили, ты проиграл бы, потому что папа работает в отделе защиты магглов от всяких заколдованных предметов, вроде проклятых часов или чайников. Так что среди магглов он бывает очень часто.
Несколько минут они шли молча, потом Джинни спросила:
— А где ты бывал? Я почти нигде, потому что у нас мало денег. Только один раз, когда я еще была маленькая, мы все вместе ездили на море. Но я почти ничего не помню. А с тех пор как близнецы пошли в школу, приходится сильно экономить, и мы летом просто гуляем вокруг Оттери-Сент-Кэтчпол. Там много где можно побродить.
Гарри стало неловко. Уж в чем его семья не испытывала недостатка, так это в деньгах, и, начни он рассказывать обо всем подробно, вышло бы некрасиво.
— На море мы тоже были, — осторожно начал он, стараясь не сказать лишнего. — И еще в Лондоне. Ну, знаешь — парки, музеи, и все такое. В Стоунхендже один раз… Слушай, а в Оттери-Сент-Кэтчпол живет Луна Лавгуд с отцом. Мы один раз были у них в гостях. Ты ее знаешь?
Джинни кивнула.
— Ага. Мы с мамой иногда к ним заходим. Но нечасто, потому что они живут не так уж близко от нас, а маме обычно некогда. Она ведь ведет все хозяйство, и сама нас всех учила до Хогвартса.
— Ого! — удивился он. — И географии, и истории, и латыни, и кельтскому тоже?
Джинни рассмеялась.
— Еще спроси, играю ли я на клавесине! Ты прямо как из книжки. Латынь мама знает немного, сколько надо для заклинаний, но она говорит: сами потом разберетесь, если захотите. По истории у нас есть книги, конечно. Но это Перси у нас любит всякое такое, ну и Билл, но он взрослый. А мама нас учила писать, читать и считать, и тому, какие бывают разные чары, и волшебные существа, и немножко разному из истории магии. И всему, что нужно, чтобы вести хозяйство. Правда, колдовать нам дома нельзя, но заклинаний домашних я знаю очень много. Учить-то их не запрещено. Спорим, как только я немного потренируюсь, любое освою в два счета.
Вид у нее был очень решительный — куда только подевалась ее стеснительность! — и Гарри подумал, что, пожалуй, не рискнул бы с ней спорить, даже если бы хотел.
— Ага, — дипломатично сказал он. — Смотри, вон, кажется, магазин.
Они вошли в деревню; совсем недалеко от первых домов располагался супермаркет, впереди по главной улице виднелась площадь с церковью. Гарри еще раз проверил, что пятифунтовая купюра на месте — в кармане, и порадовался, что свитер Рона ему немного великоват: палочку пришлось засунуть за пояс, и под мешковатой одеждой ее было не так легко заметить.
— Как думаешь, что лучше купить? — вполголоса спросил Гарри, когда они вошли и остановились между полок, очень стараясь не глазеть слишком явно.
— Воды, — ответила Джинни. — И хлеба. И, может, шоколада?
— Тогда лучше батончиков, — решил Гарри. — Что-нибудь с орехами.
Поплутав немного между рядами полок, они в конце концов нашли то, что нужно, и отправились к кассе. За кассой сидела красивая светловолосая женщина, смотревшая на них с явным любопытством. Глаза у нее были большие, ярко-голубые, и Гарри подумал, что она ему смутно кого-то напоминает, только он не мог понять, кого именно. Или они просто встречались? Может, она бывала в Лондоне, и он случайно видел ее на улице? Или где-нибудь в музее?
Женщина приветливо улыбнулась, пробивая их покупки, и поинтересовалась:
— Проездом здесь?
Джинни открыла было рот, но Гарри быстро наступил ей на ногу и ответил небрежно:
— Ага. Мама с папой там остановились у церкви, а мы решили пока сбегать сюда. — Понизив голос, он прибавил со смущенным видом: — Мама обожает осматривать церкви, понимаете?
— А у вас, небось, они уже в печенках сидят! — засмеялась голубоглазая кассирша. — Шоколадки куда интереснее, да? Это сестренка твоя? — она кивнула в сторону Джинни.
— Ага, — подтвердил Гарри. — Ну, двоюродная. Мы вместе отдыхаем.
— Первого сентября? —- женщина чуть прищурилась, но по голосу было понятно, что она не всерьез придирается, а скорее поддразнивает его.
— В нашей школе занятия начинаются позже, — быстро сказал Гарри. — Всего на несколько дней. Но все равно лишний кусочек каникул. Классно, правда?
— Понятно. А выговор-то у тебя столичный, — заметила кассирша. — Из Лондона?
— Точно, — Гарри улыбнулся, забирая пакет с покупками и несколько мелких монеток сдачи. — Спасибо большое, до свидания!
Они вышли на улицу, и он позволил себе чуть-чуть расслабиться. Главное было сделано, осталось только вернуться — и не заблудиться по дороге.
— Ой, смотри, фелетон! — Джинни показала пальцем на красную будку чуть дальше по другую сторону дороги.
— Телефон, — машинально поправил Гарри. — Только толку от него никакого. У вас же все равно дома нет телефона?
Джинни помотала головой.
— И у нас нет, — сказал Гарри. — С магией они не работают, там внутри э-лек-три-че-ство, — старательно выговорил он полузабытое слово. А оно с магией несовместимо. Так что звонить нам некуда.
Они зашагали обратно. Гарри нес тяжелый пакет и рассеянно размышлял о телефоне, и о том, как тетя Петуния когда-то любила по нему разговаривать с приятельницами из чего-то, что называлось «женский комитет», и вдруг сообразил, что как раз у тети-то наверняка есть телефон. Только нужного номера он, конечно, не знает. Как и номера мистера Льюиса, который, возможно, тоже смог бы чем-нибудь помочь. Потом он мрачно подумал, что все равно, скорее всего, не сумел бы воспользоваться телефонным аппаратом, потому что никогда не пробовал.
— Надо будет расспросить Гермиону, — пробормотал он себе под нос.
— Что-что? — удивилась Джинни.
— Надо узнать у Гермионы, как пользоваться телефоном, — пояснил Гарри. — И всегда держать при себе немного денег. И вообще… знаешь, я первый раз в жизни оказался где-то один. Ой, то есть не один, но не дома и без родителей. Если не считать того раза, когда я лет в восемь потерялся.
— Ого! А расскажи?
Гарри коротко изложил ту историю — правда, опустив некоторые детали. Он не стал упоминать, что противные магглы, к которым он попал, были его родственниками, и, конечно же, умолчал о том, что дома его оставили в наказание за капризы.
— А с тех пор мне как-то не доводилось бывать где-то без родителей или хотя бы без Драко. А тебе?
Джинни фыркнула.
— А ты как думаешь? Я же девочка. Да еще младшая. Со мной обязательно должен быть кто-нибудь из братьев. Так что я тоже первый раз сама по себе. Ну, почти.
— Получается, мы с тобой ото всех сбежали? — весело сказал Гарри.
— Ага, — Джинни немного порозовела. — Ужасно смешно, правда?
— Очень, — согласился Гарри, которому почему-то стало чуть-чуть неловко, но он изо всех сил постарался это скрыть. Как раз в это время они миновали дорожный знак, указывающий, что они покидают пределы деревни. Увидев его, они переглянулись, и вдруг их разобрал смех.
— Мало того что мы с тобой сбежали, так еще в Гретна-Грин! — выговорила Джинни, хихикая.
— Главное, не говорить об этом в Хогвартсе! — стонал Гарри, опустив на землю пакет и хватаясь за живот.
— Ой точно! Особенно моим братьям!
Наконец они успокоились, Гарри подобрал свою ношу, и они быстро зашагали обратно, болтая обо всяких пустяках. Вопреки опасениям Рона — а может, как раз благодаря им и предпринятым мерам предосторожности, — они без труда нашли место, где нужно было свернуть в лес, а потом и свои метки. Правда, к тому времени, когда они завидели впереди просвет поляны, начало смеркаться, и искать дорогу в лесу стало непросто.
— Хорошо, что мы шли быстро, — покачала головой Джинни. — Еще немного, и мы могли бы здорово заблудиться.
— Угу, — Гарри кивнул. — Интересно, чем там заняты Драко и Рон?
— Криков не слышно, — заметила Джинни.
— Думаешь, они поубивали друг друга? — с преувеличенным ужасом поинтересовался Гарри, хотя шутил он только наполовину.
— Сейчас узнаем.
Но когда они вышли на поляну, оказалось, что Драко и Рон нашли свой способ не подраться. Расчистив небольшой участок под деревом, они расположили вокруг несколько трухлявых бревнышек (наверное, левитировали откуда-нибудь), начертили на земле шахматную доску и молча играли в шашки камешками. Судя по тому, с каким ожесточением и с какой скоростью они «ели» шашки друг друга, это была далеко не первая партия, и результаты предыдущих не устраивали ни одного из игроков.
— Ну наконец-то! — воскликнул Рон, завидев Гарри и Джинни, и вскочил на ноги. — Давай меняться, Поттер, я хочу назад свои штаны. Мало того что твои мне все-таки малы, так еще этот чистюля, — он мотнул головой в сторону Драко, — не дает мне в них на земле сидеть.
— Ну и зря, — пожал плечами Гарри. — Я сам в них собираюсь на земле сидеть. Джинни, держи еду и не дай ему все съесть без нас. Пошли, Рон. Я тоже хочу назад свои штаны.
— Что за дурацкие намеки? — возмутился Драко, с интересом косясь на пакет и пытаясь разглядеть, что внутри. — Я тебе что, Хагрид — столько слопать?
В сгущающихся сумерках Рон и Гарри снова воспользовались ближайшими зарослями, чтобы обменяться одеждой. Когда они вернулись, насупленный Драко уже собирал какие-то ветки.
— И почему я должен заниматься ручным трудом? — ворчал он.
— Потому что ты наверняка тоже хочешь погреться у костра, а не мерзнуть всю ночь, — отозвалась Джинни тоном, который сразу напомнил Гарри миссис Уизли. — Не ной, сейчас все устроим, и будет весело.
— Может, яблок поискать? Или орехов? — неуверенно предложил Гарри.
Но Джинни покачала головой.
— Уже почти темно. Заблудишься. Лучше несите с Роном все сухие ветки, какие сможете найти.
— А ты что будешь делать? — буркнул Рон.
— А я приготовлю место для костра, — ответила его сестра, отгребая камешки в сторону.
— Эй, мы там не доиграли! — возмутился Рон.
— Ну, в школе доиграете. Подумаешь.
Судя по взглядам, которым обменялись Драко и Рон, мысль о том, что они могут добровольно что-нибудь делать вместе еще и в школе, внушала обоим то ли суеверный ужас, то ли глубокое отвращение.
Наконец все было устроено, и все четверо уселись вокруг огня. Драко с подозрением изучил хлеб и шоколадный батончик, вздохнул и принялся жевать.
— Жить можно, — заключил он через некоторое время. — Хотя не знаю, как мы дотерпим тут до утра. Я не любитель спать на земле.
— Одну ночь можно и не спать, — сказала Джинни. — Давайте во что-нибудь играть?
— В «правду или вызов»? — предложил Рон.
— Ну нет, — отказался Драко. — Мы и так уже устроили себе такой вызов, что не знаю, как теперь выкручиваться.
— Давайте лучше просто что-нибудь рассказывать, — сказал Гарри.
— Страшные истории? — встрепенулась Джинни. — Обожаю страшные истории! У нас на чердаке, между прочим, живет упырь. А у вас?
Драко чуть не подавился «Сникерсом».
— У нас совершенно точно нет, — выдавил он, откашлявшись. — Семейные хроники утверждают, что раньше в подземельях мэнора якобы бродило привидение. Но мы его никогда не видели. Я думаю, или это вранье, или его кто-нибудь изгнал.
— А какое привидение? — с любопытством спросила Джинни.
— Ну, какого-то там недовольного родственника, — Драко пожал плечами. — Если честно, я не вникал. Если его там давно нету, то какая разница?
— Логично, — согласилась Джинни.
— Если привидения давно нет, какая же это страшная история? — проворчал Рон. — И потом, в Хогвартсе же полно привидений. Кто вообще их боится, кроме магглов?
— У тебя просто не хватает воображения, — сказала Джинни, показав брату язык. — Поэтому ты и боишься только пауков.
— Джинни! — воскликнул тот, явно шокированный таким предательством.
— Что «Джинни»? Это что, государственная тайна?
— А ты зато гусениц боишься! — возмутился Рон. — И мокриц!
— Ничего подобного! — вспыхнула Джинни. — Я не боюсь, они просто противные. И, между прочим, когда Фред с Джорджем напустили их ко мне в комнату, я не визжала, как поросенок. В отличие от некоторых.
— О да, ты просто позеленела и вынеслась оттуда, как укушенная.
— Я побежала за метлой! И, между прочим, Фредди, с тех пор как я его ей огрела, больше ни разу мне ничего не подсовывал!
— Я прямо даже не знаю, останавливать их или нет, — протянул Драко с той же интонацией, с какой Луций нередко комментировал их с Гарри собственные выходки. — С одной стороны, это ужасно забавно. С другой, если они подерутся, придется их разнимать, а я предпочитаю развлекаться как-нибудь иначе.
Гарри фыркнул, а Рон и Джинни замерли, словно только сейчас осознав, что они не одни. Джинни залилась краской.
— Я… мы… — залепетала она.
— Если ты снова захочешь побить кого-нибудь из своих братьев, Джиневра, я всегда могу одолжить тебе метлу Гарри, — галантно предложил Драко. — Особенно если этим братом окажется Рональд.
— Э-эй! — Гарри попытался изобразить негодование, но его разбирал смех, и ничего не вышло.
Джинни тоже засмеялась, хоть и немного неловко.
— Спасибо, — выговорила она. — Я запомню ваше любезное предложение, милостивый государь.
— Всегда к вашим услугам, миледи, — Драко даже не поленился встать и поклониться.
Гарри от смеха даже сполз со своего бревнышка.
— Э-эй! — в свою очередь воскликнул Рон. Его возмущение, однако, выросло втрое, когда он обнаружил, что, пока они с Джинни препирались, Драко без зазрения совести доел последнюю шоколадку. — Ну что за свинство!
— Давайте уже что-нибудь рассказывать, — предложил Гарри, наконец устав смеяться. — Ты знаешь какие-нибудь страшные истории, Рон? Можно без пауков, мокриц и привидений.
Тот почесал в затылке.
— Ну-у… вот однажды Фред с Джорджем поймали хамхмыря и какое-то время пытались его приручить, а когда у них ничего не вышло, выпустили его на званом обеде у тетушки Мюриэл…

~ * ~
Пир наконец закончился, и старосты повели блеющие стада… то есть гомонящие толпы студентов в общежития. Север бросил взгляд на часы: у него оставалось еще минут пятнадцать, прежде чем пора будет спускаться в подземелья и держать приветственную речь перед новичками.
— От Луция пока никаких вестей? — вполголоса спросила Минерва, наклонившись к нему.
Он покачал головой. Минерва вздохнула.
— Второй курс? Самый ужасный возраст, — сказала она. — Детская наивность, взрослая самоуверенность и никакого инстинкта самосохранения.
— У студентов всякий возраст ужасный, — проворчал Север. — Кроме, может быть, первого месяца на первом курсе и последнего на пятом и на седьмом. И то я сомневаюсь.
— Надеюсь, ты их все-таки не убьешь, — заметила Минерва.
— Я тоже на это очень надеюсь, — парировал Север, поднимаясь из-за стола. — Пойду пугать первокурсников. Кстати. Что тебе известно о мистере Уолдене? Он полукровка? Магглорожденный? Из какой он семьи?
Минерва тоже встала.
— Если верить реестру, получается, что магглорожденный, — сказала она, чуть нахмурившись. — Но знаешь… я у них была, как у всех студентов, у кого нет известных родственников-волшебников, и мне показалось, что там концы с концами не сходятся.
— В каком смысле? — Север тоже нахмурился.
Минерва покачала головой.
— Не знаю. Но что-то мне там не понравилось. Мне надо это обдумать, да и тебе сейчас некогда. Давай поговорим через несколько дней, хорошо? Когда утрясется сегодняшняя история. Пока можешь считать, что он магглорожденный из… не очень благополучной семьи.
Север кивнул.
— Буду иметь в виду. Спасибо.
В слизеринской гостиной он обнаружил уже дожидающихся его детишек. Старшие стояли и сидели поодаль, занимая кресла и диваны и вполголоса переговариваясь, а новички топтались в середине комнаты и громко шептались. Во всяком случае, шептались Эджкомб с Ляном, мисс Уоррингтон и сестры Кэрроу. Мисс Уоррингтон то и дело бросала взгляд на старшего брата (тот болтал с товарищами по команде) — видно было, что она не прочь им похвастать. Харпер поглядывал на остальных свысока, а при виде Уолдена и вовсе кривился. Уолден стоял в стороне от всех, скрестив руки на груди и упрямо рассматривая ковер.
— Добрый вечер, — начал Север. — Меня зовут Север Снейп, и я декан Дома Слизерин…
Произнося привычную речь с должными вариациями — с учетом того, кто выпустился в минувшем году, когда будут объявлены квиддичные испытания, и так далее, и тому подобное, — он присматривался к новеньким и все больше убеждался, что чутье его не подводит. Курс окажется непростым. Наконец, завершив свое выступление небольшой сентенцией касательно единства Дома и взаимной поддержки, он дождался конца аплодисментов и, отступив к дверям, незаметно шагнул в тень, применив отводящие глаза чары, чтобы посмотреть, как дети поведут себя дальше. Старшекурсники, конечно, прекрасно знали о присутствии декана, но они его и не интересовали.
— Пойдем, — доброжелательно сказала Оливия О’Коннэл, — мы с Ларри покажем вам ваши спальни.
Первокурсники толпой побрели за ней, точно утята за уткой. Однако и здесь Уолден держался чуть в стороне от остальных; Гестия Кэрроу старалась ни на шаг не отставать от сестры; Харпер презрительно морщился.
— Так и знал, что придется учиться со всяким отребьем, — буркнул он. — Иностранцы и грязнокровки.
— Придержи язык, Харпер, — одернула его О’Коннэл, — если не хочешь заработать взыскание.
— Подумаешь, — отозвался он, но больше ничего не сказал. Однако когда у дальней двери, выходившей в коридор к спальням, возникло небольшое столпотворение, он быстро повернулся и ловко подставил ножку бредущему позади и чуть в стороне Уолдену. Тот потерял равновесие и упал, ударившись об угол стены.
— Харпер! — прикрикнул Степлтон. — Взыскание с Филчем завтра вечером. Ты что, не слышал, что сказал декан? Дом Слизерин не опускается до мелких дрязг.
— Подумаешь, декан! Что он мне сделает? В жабу превратит? — засмеялся Харпер. — Ему директор не разрешит, он же у нас добренький.
Север решил, что пора появиться на сцене.
— Директор, возможно, и отличается излишним мягкосердечием, — шелковым голосом произнес он, «материализуясь» за спиной Харпера. — Зато я — нет.
Перепуганный Харпер шарахнулся в сторону и налетел на только что поднявшегося Уолдена, на лбу которого уже набухала солидных размеров шишка. Тот, конечно же, второй раз не стерпел и с размаху врезал обидчику сначала в нос, а потом в живот. Харпер взвыл, хватаясь за лицо: из носа закапала кровь.
— Хватит! — рявкнул Север, и оба замерли, злобно глядя друг на друга. — Харпер, неделя вечерних взысканий с Филчем. Если за эту неделю на вас поступит хоть одна жалоба, получите еще неделю взысканий. И, если не хотите на личном опыте проверить, велики ли нынче закупочные цены на жаб в аптеках, научитесь думать прежде, чем открывать рот. Уолден, неделя взысканий со мной. Вы волшебник, а не маггловский хулиган. Жду вас завтра в своем кабинете за час до ужина. А теперь марш оба в больничное крыло! Мистер Степлтон вас проводит.
Насупленные противники, бросая друг на друга злобные взгляды, поплелись за Степлтоном к двери. Оливия О’Коннэл, покачав головой, сказала:
— Прошу прощения, сэр. Мы присмотрим за ними. Скажите… — она чуть замялась.
— Да?
— А что с мальчиками? Никаких вестей? — спросила она чуть смущенно, видимо, не зная, уместен ли такой вопрос. Взгляды многих старшекурсников, в том числе квиддичистов, обратились к нему.
— Пока нет, — сухо ответил Север. — Их ищут. Спасибо, что спросили. Впрочем, я уверен, они останутся целы и невредимы… по крайней мере, до тех пор, пока я до них не доберусь.
— Только не выгоняйте их из команды, сэр! — в ужасе воскликнул Флинт. — Особенно Поттера! Это будет катастрофа!
— Это решение, мистер Флинт, — прерогатива руководства школы и родителей мистера Поттера, — еще суше сказал Север. — Но я посмотрю, что можно сделать. Я отчетливо представляю себе… потенциальные последствия.
— Спасибо, сэр! — Флинт облегченно выдохнул: кажется, он был вполне уверен во всесилии своего декана.
— Пока не за что, — проворчал Север. — Кстати, благодарю вас за проявленное здравомыслие и готовность сотрудничать с гриффиндорцами в непредвиденной ситуации ради блага нашего Дома. Двадцать баллов Слизерину. Домовики уже вернули вам вашу метлу?
— Да, сэр! Спасибо большое, сэр! — Флинт даже немного покраснел от удовольствия.
Север кивнул.
— А теперь расходитесь по спальням. Я уверен, вам и вашим однокурсникам найдется, о чем поговорить после летних каникул. Только учтите, — он понизил голос, — чтобы к часу в общежитии была полная темнота и тишина. И завтра на завтрак будьте добры явиться всем Домом в должном виде.
— Конечно, сэр!
Уже исчезая в дверях, Север уловил возбужденный шепот Флинта: «И откуда он все знает?!»

~ * ~
Наконец Луций почувствовал, что уже совсем близок к цели своего путешествия. Стрелки на компасе светились очень ярко и начали покачиваться, словно вместе с изгибами путей, над которыми он пока летел, существенно менялось направление на ту точку, где находились мальчики. Минут двадцать спустя ему пришлось окончательно покинуть железную дорогу и, миновав какую-то деревеньку (он не разглядел, какую именно), свернуть. Теперь он летел прямо над лесом; прошло еще минут пять, и он увидел впереди на поляне отсветы костерка. Усмехнувшись, он приземлился, наложил на свои сапоги заглушающие чары, обновил дезиллюминационные и бесшумно двинулся прямо на свет.
Дети, все четверо, расположились вокруг огня, нисколько не пострадавшие и очень сонные. Девчонка Уизли полулежала, положив голову брату на колени, прикрытая слизеринской мантией; Драко и Гарри сидели бок о бок, закутавшись во вторую мантию. Судя по всему, отпрыски Уизли пустились в путь, так и не озаботившись переодеться.
— Так-так-так. Что же это тут у нас? — ехидно поинтересовался Луций из темноты. К его удовлетворению, Гарри и Драко сразу же вскочили, вытащив палочки и встав спина к спине. Похоже было, что летние уроки не пропали зря. Отменив дезиллюминационные чары, он вышел на свет и язвительно продолжил: — Рад видеть, что никто из вас не сломал ногу, не расстался с головой и не утонул в первом попавшемся болоте. Кому-нибудь требуется какая-либо срочная помощь, или мы просто возвращаемся в Хогвартс?
— Папа!
На лицах и в голосах обоих отразились такое облегчение и такая радость, словно они не сбежали из поезда всего несколько часов назад, а и в самом деле проблуждали неделю в глухом лесу. Луций ощутил, что праведный гнев вытекает из него, как вода из треснувшего кувшина, и постарался взять себя в руки. Не хватало еще спускать этим негодникам подобные дикие выходки!
— Все целы? — снова спросил он. — Мисс Уизли? Мистер Уизли?
Детишки Артура тоже встали, глядя на него: девочка — с любопытством, мальчик — с явной настороженностью.
— Все в порядке, — наконец ответила девочка. — Мы даже не очень голодные. Мы с Гарри дошли до магазина и купили еду.
Луций кивнул.
— Прекрасно. В таком случае, сейчас я сначала сообщу, что вы нашлись, а затем переправлю вас по очереди в Хогсмид.
Взмахнув палочкой, он сосредоточился и призвал своего Патронуса, чего не делал уже очень давно. И изумился тому, насколько легко это у него вышло.
«Сев, я их нашел. Переправлю к Розмерте. Откройте директорский камин», — сказал он. Сияющий ястреб взмыл в небо и исчез.
— Поскольку я не могу аппарировать вас отсюда всех четверых за один раз, придется возвращаться в два приема, — объявил он, повернувшись к детям. — Сначала мисс и мистер Уизли. Я оставлю вас в «Трех метлах» и вернусь, а затем мы все вместе отправимся в Хогвартс. Вопросы есть?
Вопросов ни у кого не оказалось, и Луций жестом подозвал детей Артура. Мальчик поднял из травы нечто, силуэтом напоминавшее заметно пострадавшую метлу.
— Что это? — обеспокоился Луций. — У вас все-таки что-то случилось?
— Моя метла, сэр, — мрачно сообщил Уизли. — Жесткая посадка.
— Можете оставить ее здесь, я куплю вам новую, — нетерпеливо сказал Луций, которому вовсе не хотелось тащить с собой подобный хлам.
— Спасибо, не нужно, — угрюмо ответил мальчишка. — Просто возьмите ее с собой, пожалуйста.
Луций вздохнул, но не стал тратить время на дальнейший бессмысленный спор.
— Воля ваша. Тогда держите ее крепко. Гарри, Драко, ждите здесь, я очень быстро вернусь.
Взяв детей за руки, чтобы лучше чувствовать их магию и ее границы, он сосредоточился и аппарировал вместе с ними к «Трем метлам». Несмотря на поздний час, в пабе ярко светились окна зала, и Розмерта ждала в дверях.
— Меня уже предупредили, — сказала она. — Давайте их сюда, мистер Малфой! Бедные крошки.
— Я сейчас вернусь еще с двумя. Простите, что не даем вам спать.
— Да полно, — махнула она рукой, загоняя детей внутрь. — В Хогвартсе и не такое случается.
Луций коротко улыбнулся, кивнул и дисаппарировал.
Его блудные сыновья тем временем собрали разбросанный по полянке мусор, подняли свои метлы и теперь стояли и смотрели на догорающие угли костра.
— Ну? — спросил Луций. — Готовы?
— Ага, — ответил Драко.
— Пап? Прости нас, пожалуйста, — очень серьезно сказал Гарри. — Это было ужасно глупо.
— Не сомневаюсь, — вздохнул Луций. — Главное, что вы целы. Остальное обсудим потом, когда все мы будем в лучшей форме, чем сейчас. Давненько я не проводил столько часов на метле.
— Прости, пап, — сказал Драко. — На этот раз это была моя затея.
— Я же сказал: не сейчас, — чуть резче произнес Луций. — Идите сюда.
Ухватив обоих за плечи, он собрался было аппарировать к «Трем метлам», но снова остановился.
— Вы знаете, — начал он несколько неожиданно для себя самого, — благодаря вам, я испытываю абсолютно новое для себя чувство. Мне очень хочется хорошенько отшлепать вас обоих, несмотря на ваш солидный возраст. И, должен заметить, мне совершенно не нравятся эти новые ощущения.
— Нам тоже не нравятся, — мрачно отозвался Драко. — Пап, ты с ума сошел?
— Драко! — прошипел Гарри, который, по-видимому, отнесся к переживаниям Луция с большим пиететом, чем его брат. Как, впрочем, и всегда.
— Не исключено, — сухо сказал Луций. — Поэтому я бы на твоем месте поостерегся болтать глупости. Кто знает, к чему это может привести.
— Ну хорошо, признаю, я дурак! — надулся Драко. — Довольны?
— Боюсь, так легко ты не отделаешься, — сказал Луций. — А пока хватит об этом, я же сказал. Готовы?
— Угу.
В Хогсмиде Розмерта уже ждала их на пороге; детишек Уизли нигде не было видно.
— Их уже забрали, — сказала она, предупреждая вопрос Луция. — Вас ждут у директора.
— Спасибо, — сказал Луций, подталкивая мальчишек к крыльцу. — И еще раз благодарю и приношу свои извинения. Надеюсь, бутылка хорошего эльфийского вина послужит достаточной компенсацией за беспокойство?
— О, мне будет очень приятно, — Розмерта улыбнулась, — но это вовсе не обязательно. Если бы меня беспокоили подобные происшествия, я бы не держала здесь паб. Здесь все время что-нибудь случается.
У камина они раскланялись, и Луций по очереди переправил в Хогвартс обоих сыновей, прежде чем шагнуть в пламя сам.

~ * ~
Несмотря на «ужасные» угрозы отца, Гарри опасался совсем не его гнева. В конце концов, ближайшие четыре месяца они проведут вовсе не дома, а в школе, в непосредственной близости от крестного, который наверняка уже кипит от ярости. Резать им с Драко теперь слизняков до скончания своих дней — и это еще самое мягкое, на что они могут рассчитывать.
Выйдя из большого камина в директорском кабинете, он сразу же посторонился, чтобы не попасться под ноги отцу, и только потом поднял глаза и осмотрелся. И у него сразу засосало под ложечкой: их ждали не только директор, Макгонагалл и Север, но и миссис Уизли. Рон и Джинни стояли перед матерью, встрепанные и смущенные; порозовевшая Джинни смотрела в пол.
— Не могу передать, как я разочарована, Рональд! — возмущалась миссис Уизли. — Твоя обязанность — заботиться о сестре, а не втягивать ее в свои дурацкие затеи!
Как только из камина вышел Луций, она замолчала и выпрямилась, пристально глядя ему прямо в глаза и поджав губы. Потом коротко кивнула.
— Спасибо, Луций, что нашел их, — сказала она. — Я знаю, что это было непросто.
— Не стоит благодарности, — столь же сдержанно ответил Луций. — Думаю, это сделал бы любой родитель на моем месте.
В камине взметнулось зеленое пламя, и оттуда вышел напряженный мистер Уизли с метлой в руках. Он окинул комнату быстрым взглядом, увидел своих детей и только тогда чуть-чуть расслабился.
— Хорошо, что все целы, — заметил он. — Надеюсь, мы теперь можем наконец узнать, что такое с вами случилось?
Конечно же, при этих словах все взрослые повернулись к ним с Драко. Понятия не имея, что сказать, Гарри последовал примеру Джинни и уставился в пол.
— Итак, что же именно произошло? — наконец спросил Север. — Мистер Малфой? Мистер Поттер?
Они молчали; Рон и Джинни тоже не отваживались начать первыми.
— Позвольте мне помочь вам, — любезно произнес Дамблдор, и в этот раз в его тоне, помимо обычной добродушной снисходительности слышалась и явственная насмешка. — Кое-что мы уже знаем. Например, что между вами возник спор о полетных качествах ваших замечательных метел. Я не удивлен, что такие ярые поклонники квиддича не могли разрешить его на словах и предпочли поставить эксперимент. Можно поинтересоваться, кому именно в голову пришла эта замечательная мысль?
— Мне, господин директор, — печально произнес Драко, повесив голову. Он выглядел прямо-таки воплощением скорби и раскаяния, и Гарри с тревогой подумал, что брат все-таки переигрывает. Может быть, миссис Уизли и могла поверить этому спектаклю, но все остальные — ни за что.
— А я захотела полететь с ним! — вдруг заявила Джинни, выпрямившись и тряхнув рыжей гривой. — Или хотя бы посмотреть. А Рон не захотел меня бросать, ну и Гарри тоже. И мы все вылезли на крышу. Если бы не эта ужасная карга…
— Джиневра! — воскликнула миссис Уизли. — Как тебе только в голову такое пришло — лезть на крышу поезда? Ты же девочка!
— Ну и что? Я летаю не хуже мальчиков! — возмутилась Джинни. — И лазаю тоже. Между прочим, это оказалось совсем не трудно. Я думаю, там какие-то чары, потому что, когда лезешь, кажется, что поезд тебя поддерживает.
Мистер и миссис Уизли переглянулись: Гарри показалось, что они немного озадачены откровенностью своей дочки. Он осторожно покосился на отца: Луций спокойно наблюдал за происходящим, и по его выражению нельзя было догадаться, о чем он думает. Лица Севера и Макгонагалл были строги.
— Вы совершенно правы насчет чар, мисс Уизли, — сказал Дамблдор. — Однако это не значит, что следует проверять их на прочность. К тому же, как только вы оседлали метлы и вылетели за пределы их действия, ничто уже не могло бы предотвратить несчастье, если бы кто-то из вас упал. А теперь скажите мне, пожалуйста, что за странная история произошла с ведьмой, которая торгует в поезде сладостями?
Содрогнувшись, Джинни принялась подробно пересказывать весь эпизод. Миссис Уизли ахала и охала, мистер Уизли хмурился, все остальные сохраняли спокойствие.
— Очень, очень интересно, — задумчиво заключил Дамблдор. — Что ж, это, безусловно, повод узнать об этой даме побольше. А что вы сделали потом? Мистер Поттер? — он повернулся и в упор посмотрел на Гарри. Похоже было, что директор решил взять на себя роль руководителя на этой странной встрече, и никто, даже Луций, пока не пытался перехватить инициативу.
Гарри сглотнул и попытался собраться с мыслями.
— Мы… мы сначала очень растерялись, сэр, — начал он. — Мы не думали, что не сможем вернуться в поезд. А когда поняли, что придется добираться самим, посоветовались и решили лететь дальше. Драко применил дезиллюминационные чары, чтобы нас не увидели магглы, и мы старались не приближаться слишком сильно к шоссе.
Мистер Уизли выпрямился и строго взглянул на него.
— И ты думаешь, Гарри, что вам это удалось? — спросил он. — Даже у взрослых волшебников эти чары редко держатся долго, а вы летели много часов.
— Мы их обновляли, — ответил Гарри. — Достаточно часто. И мы менялись, чтобы по очереди везти Джинни. Простите, мистер Уизли. Я понимаю, что вся эта затея была глупой.
— Не то слово, — вздохнул мистер Уизли. — Но, по крайней мере, есть шанс, что Статут вы не нарушили. И на том спасибо. — Продолжай, пожалуйста, Гарри.
Гарри рассказал, стараясь не вдаваться в лишние подробности, как метла Рона отказалась лететь дальше, как они решили остановиться на ночь, как нашли деньги и как ходили в магазин в деревню, а потом устраивали лагерь в лесу. К тому моменту, когда Гарри дошел в своем рассказе до появления отца, он уже совсем выдохся. К тому же ему ужасно хотелось есть, а еще больше — спать. Драко и вовсе клевал носом, насколько это можно было делать стоя.
— Весьма поучительная история, — заметила Макгонагалл, когда он умолк. — Надеюсь, вы, пока сидели в лесу, успели сделать из случившегося надлежащие выводы?
— Успели, — пробормотал Гарри себе под нос.
— Да? — внезапно заинтересовался директор. — И какие же? — спросил он, уставившись на Гарри поверх своих очков-половинок.
— Надо знать наизусть телефон своего адвоката, — выпалил Гарри, потому что именно эта мысль, извлеченная откуда-то из недр гермиониных детективов, почему-то продолжала вертеться у него на уме.
Дамблдор замер, удивленно уставившись на него.
— Что-что?
Гарри смутился.
— Ну, если бы я знал номер, мы могли бы позвонить.
Судя по растерянным лицам директора и родителей Рона, они ничего не поняли. Зато Луций понял прекрасно, потому что уголки его губ дрогнули — он явно прилагал усилия, чтобы сдержать улыбку. Как ни странно, судя по сдавленному смешку, всё поняла и Макгонагалл. Север же и вовсе прикрыл лицо рукой, словно не в силах больше смотреть на происходящее вокруг безобразие, но по тому, как затряслись его плечи, было очевидно, что он беззвучно смеется.
— Позвонить? По… фелетону? — с любопытством спросил Артур Уизли.
— Ну да, — сказал Гарри. — Там был телефон в деревне. Но я не знал куда. И еще, наверное, надо всегда иметь с собой деньги. Нам ужасно повезло, что у меня они случайно оказались, но вообще-то обычно я их с собой не ношу. А зря, в другой раз было бы намного проще…
— Гарри… — прошипел Драко, наклоняясь к нему поближе. — Лучше заткнись.
И Гарри послушно заткнулся. Воцарилась тишина; взрослые обменялись задумчивыми взглядами. Север перестал смеяться и покачал головой.
— Похвальная предусмотрительность, — наконец сказал Дамблдор. — Правда, я имел в виду нечто другое, но это тоже неплохо. Что ж, пусть так. Осталось решить, дорогие мои, что с вами теперь делать. Север? Твое мнение?
Север выпрямился, и остатки веселья исчезли с его лица, словно его и не было.
— По-хорошему, — грозно начал он, — следовало бы лишить вас того, из-за чего вы решились на такую вопиющую глупость. А именно — ваших драгоценных метел, да и квиддича заодно.
— Это было бы справедливо, — заметила Макгонагалл.
Гарри закусил губу. Драко в отчаянии даже зажмурился.
— Прошу прощения, что вмешиваюсь, — мягко вставил Дамблдор. — Ты позволишь мне сделать еще одно небольшое замечание, Север?
— Будьте любезны, — зельевар пожал плечами.
— Я лишь хотел бы обратить ваше внимание на один тонкий момент, — сказал директор. — Хотя сегодня первое сентября и, следовательно, начиная с отправки экспресса с вокзала Кингс-Кросс за детей отвечает школа, тем не менее, все случившееся произошло далеко за пределами Хогвартса. Поэтому я склонен считать, что наказывать целый Дом — или даже Дома — за этот проступок было бы в высшей степени несправедливо.
— Спасибо, — Север сухо кивнул, и Гарри вдруг показалось, что крестный снова скрывает улыбку. — Я и сам того же мнения. Поэтому я склоняюсь к следующему. Во-первых, — он смерил их с Драко суровым взглядом, — я лишаю вас метел на месяц, а точнее, — до отборочных испытаний в квиддичную команду. И вы получите свое имущество назад лишь при условии, что за это время на вас не поступит серьезных жалоб. Объясняться с вашим капитаном предоставляю вам самим. Не сомневаюсь, ему будет весьма интересно узнать, почему вы пропускаете целый месяц тренировок со своими замечательными новыми метлами.
Драко тихо застонал; Гарри был склонен с ним согласиться. Флинт, несомненно, будет рад, что их не выгнали совсем, но в качестве компенсации на тренировках команды спустит с них три шкуры.
— Во-вторых, — непреклонно продолжал Север, — поскольку, по-видимому, вам кажется, что у отвечающих за вас учителей Хогвартса слишком мало забот и много свободного времени, я намерен разделить с вами некоторые свои хлопоты. Полагаю, это пойдет на пользу и вам, и Дому в целом. Я хочу, чтобы более ответственные второкурсники помогали первокурсникам привыкнуть к хогвартской жизни. У старост хватает других забот, включая, например, подготовку к экзаменам. И хотя сегодняшняя история может поставить под сомнение ваш здравый смысл, до сих пор вы, как правило, демонстрировали достаточную рассудительность. Надеюсь, вы оправдаете мои ожидания и поведете себя достойно. Подробнее о том, что будет входить в ваши обязанности, мы поговорим завтра, поскольку, помимо вас, мне понадобится кто-нибудь из ваших однокурсниц, а я не желаю повторять одно и то же дважды.
— Какая прекрасная мысль, — заметила Макгонагалл. — Не возражаешь, если я позаимствую твою идею, Север?
— Пользуйся на здоровье, — хмыкнул он.
— Спасибо, — чопорно сказала Макгонагалл, хотя глаза ее смеялись. Гарри, кажется, впервые видел ее по-настоящему веселой. — В таком случае, мистер Уизли, — она строго посмотрела на Рона, — можете считать, что на вас лягут аналогичные обязанности. Имейте в виду: помимо наблюдения за младшими студентами, я жду от вас более серьезных усилий в академической области. И отныне я лично буду следить за вашими успехами. У меня нет сомнений, что вы одарены не меньше, чем ваши братья, а следовательно, и спрос с вас будет такой же. Вам все ясно?
— Да, мэм, — выговорил побледневший Рон. Трудно было угадать, что шокировало его больше: признание его одаренности или же угроза гриффиндорской деканши проверять его оценки.
— Замечательно, — сказал Дамблдор, улыбаясь. — Кажется, мы все уладили? Луций, Артур, Молли, вы хотите еще что-нибудь добавить?
Родители Рона переглянулись.
— Все хорошо, что хорошо кончается, — наконец вздохнула Молли. — Джинни, право слово, я думала, что ты куда благоразумнее Рона. И хотя я ужасно разочарована, я надеюсь, что это дурацкое приключение поможет вам обоим подружиться с Гарри и Драко. Ты слышишь, Рон? Не думай, что мы ничего не знаем о твоем поведении в школе. Надеюсь, это последний раз, когда я слышу о твоих стычках с Драко.
Судя по выражениям лиц Драко и Рона, оба сильно в этом сомневались, но все же ни один не осмелился сказать об этом взрослым.
— Я, в свою очередь, — сказал Луций, насмешливо глядя на Гарри и Драко, — как обычно, жду от вас эссе о том, что вы могли бы сделать иначе и почему. Включая ваши чрезвычайно интересные размышления о телефонах и карманных деньгах. Четыре фута. Отдадите Северу в понедельник, он мне их передаст.
— Да, папа, — сдержанно ответил Гарри, зная, что демонстрировать огорчение было бы сейчас полной глупостью. Как ни крути, они отделались куда легче, чем ожидали.
— Хорошо, папа, — поддакнул Драко с ангельским видом.
Север тихо хмыкнул, но комментировать не стал.
— Кроме того, — продолжил Луций, — насколько я понял, в результате этой истории Рональд фактически лишился своей метлы.
Все посмотрели на Рона, а тот, в свою очередь, перевел скорбный взгляд на свою измочаленную «Звезду».
— Поскольку найти в качестве компенсации идентичную модель будет затруднительно, — невозмутимо продолжал Луций, — я намерен приобрести для Рональда точно такой же «Нимбус», как для моих детей. Полагаю, он пригодится ему на грядущих отборочных испытаниях в квиддичную команду.
На мгновение все дети и чета Уизли онемели. Рон вскинул голову, уставившись на Луция, и глаза у него сделались круглые, как блюдечки.
— Но, Луций… — запротестовал Артур.
— Я настаиваю, — твердо ответил Луций. — Во-первых, это справедливое возмещение ущерба. Я не люблю быть мелочным. Во-вторых, я надеюсь, что мальчики, — он бросил в сторону Гарри и Драко ехидный взгляд, — извлекут из этого урок и запомнят, что у импульсивности и желания покрасоваться могут быть весьма неожиданные последствия.
Гарри покосился на брата: Драко порозовел от возмущения, но у него хватило ума не возражать и молча кивнуть в ответ.
Артур Уизли же посмотрел сперва на них, потом на своего дрожащего от волнения сына.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Я согласен. Спасибо, Луций. Но Рон получит метлу в начале октября на тех же условиях, что и ваши мальчики. Я прошу вас, профессор Макгонагалл, сообщить мне и Молли об успехах Рона в конце месяца.
— Разумеется, — Макгонагалл только что не промурлыкала в ответ, и Гарри вдруг понял, что именно сулит Гриффиндору возможное появление Рона в команде. Мерлин, да Флинт их просто задушит!
— Прекрасно, — подытожил Дамблдор. — Значит, все улажено… кроме одного маленького, но чрезвычайно важного момента, о котором, кажется, мы чуть не забыли.
Все повернулись к нему.
— Мисс Уизли предстоит пройти распределение, — мягко напомнил он.
Миссис Уизли ахнула. Джинни залилась краской и отвела взгляд.
Гарри мог ее понять. Последние полчаса, пока все обсуждали, как именно их с Драко и Роном следует наказывать, о Джинни словно бы забыли. А ведь сегодня должен был быть один из самых главных дней в ее жизни — поступление в Хогвартс!
— Мисс Уизли, прошу вас, — тем временем сказала Макгонагалл, беря в руки Распределительную Шляпу. — Вы не хотите сесть?
— Нет, спасибо, — твердо ответила Джинни, выходя вперед. — Можно и так.
И заместительница директора опустила Шляпу на ее голову. Несколько долгих мгновений ничего не происходило, только Джинни почему-то зажмурилась и наморщила нос. Потом ее выражение лица стало упрямым, словно она о чем-то спорила со Шляпой. Гарри уже умирал от любопытства, когда наконец Шляпа объявила своим скрипучим голосом:
— Слизерин!
Снова воцарилась мертвая тишина. Потом Рон издал душераздирающий вопль:
— ЧТО?!
Макгонагалл, словно зачарованная, медленно сняла Шляпу с головы девочки. Джинни открыла глаза и оглядела всех, особенно родителей; на ее лице читалась смесь надежды и опаски. Гарри, сообразив в чем дело, пихнул брата локтем и принялся аплодировать. Тот, пусть и с запозданием, присоединился к нему. Солидарность Дома прежде всего, и пусть все эти гриффиндорцы, которые считают себя самым благородным Домом, знают об этом.
— Поздравляю, мисс Уизли, — сказал Север с непривычной для него теплотой.
— Спасибо, сэр, — ответила она и застенчиво улыбнулась.
— Но КАК?! — Рон, похоже, не в силах был молчать. — ПОЧЕМУ?!
— Полагаю, мистер Уизли, по обычным причинам, — голос Севера сделался холодным. — Ваша сестра умна, сообразительна и может многого добиться в подходящей для ее способностей обстановке. Благодаря древней магии Хогвартса мы теперь знаем, что такую обстановку ей обеспечит учеба в Доме Слизерин. У вас есть еще какие-либо вопросы?
Рон сглотнул и помотал головой. Несмотря на свое негодование, он явно был не настолько храбр, чтобы высказывать его прямо в лицо слизеринскому декану. Вместо этого он с мольбой повернулся к родителям.
— Мам! Пап!
Молли и Артур переглянулись.
— Джинни, дорогая, — мягко сказал Артур дочери. — Ты довольна? Скажи честно, пожалуйста. Мы не расстроимся. Это твой выбор.
Джинни посмотрела на отца, на маму, потом почему-то на Гарри и Драко.
— Я довольна, — сказала она. — Я так и хотела. Прости, Рон.

TBC

@темы: Джен, Семейные ценности Малфоев, Мои тексты

Очень много работы, успеваю очень мало, даже не столько времени нет, сколько к вечеру нет сил ни на что умное.
*
Однако же написала 75% следующей главы Паноптикума... и тут ребенок поймал у меня важный баг, из-за которого придется отредактировать большой кусок Но мне нравится, что получается, и я придумала важный ход для 3 курса. (Сразу видно, что я не люблю 2 книгу, мой мозг все время норовит убежать куда-нибудь вперед).
*
В центре "ГЭС-2" замечательная выставка "Кубок созвучий. По направлению к Розановой" до 28 апреля, просто замечательная. Это выставка русских художниц 20 века, от Ольги Розановой до современности, очень рекомендую (там еще Лидия Мастеркова, Ольга Потапова и другие). Знаменитую "Зеленую полосу" оттуда, к сожалению, уже увезли, но все остальное тоже очень хорошо. Вход в "ГЭС-2" бесплатный, нужно только зарегистрироваться на нужные полдня посещения.
ges-2.org/projects/a-cup-of-consonances-approac...

@темы: Гондорские хроники, Рекомендации, Семейные ценности Малфоев, Тимофей Арагорныч, Мои тексты, Я

Как самый большой тормоз, я только что открыла для себя бездны, касающиеся предполагаемого возраста Макгонагалл.

Ломаю теперь голову, какие именно даты предпочесть в качестве хэдканона, между 1935 годом (самый поздний из возможных) и 1887 (самый ранний) столько возможностей!

Вообще-то я всегда считала (и вроде раньше где-то даже на это натыкалась на чем-то типа лексикона), что она плюс-минус ровесница Томми (он 26 года, а она чуть младше), но выходит, что нет.

Можно, конечно, тут разнообразить себе жизнь в разных фиках. Но надо сказать, что если в 1971-8 гг Макгонагалл было всего 36+ лет, это очень многое объясняет в истории с Мародерами. Будь она на 10-15 лет, а тем более на 45 лет старше, и она бы с ними держалась иначе, и тот же Сириус вряд ли набивался к ней в любимчики.

Для СЦМ это скорее очень хорошо, потому как гораздо проще представить себе дружбу 31-летнего Сева с 56-летней Минервой, чем если ей 70+.

@темы: ГП-канон, Семейные ценности Малфоев

Ну вот, 4 месяца уже лучше полугода! )))
И глава не влезла в 50К знаков, ауч. Немножко 8-мартовская (нечаянно), потому что почти вся получилась про девочек
Кидайтесь тапками, пожалуйста, потому что без беты, а глаз у меня уже замылился, я ее замусолила...

Глава 5. О силе притяженияГлава 5. О силе притяжения
Присутствие в школе Локхарта быстро стало одним из факторов, которые требовалось постоянно принимать в расчет. Этот златокудрый идиот явно не утруждал себя подготовкой к стремительно приближающемуся учебному году, а потому бесцельно слонялся по всему замку и выскакивал на коллег из-за угла, точно чертик из коробочки, в самый неподходящий момент. Он учил Спраут пересаживать критскую душицу, Минерву — правильно превращаться в кошку, а Флитвика — тонкостям дуэльного этикета. Он приставал к Синистре с предложением составить для нее гороскоп (почему-то он считал, что именно этим занимается астрономия), при этом нещадно путаясь в зодиакальных созвездиях и временах года. От вздора, который он нес касательно детских болезней, у мадам Помфри начинал дергаться глаз. Хагрид, несмотря на все свое добродушие, перестал обедать в Большом зале. Даже Трелони, даром что сама постоянно сочиняла предсказания на ходу, шарахалась от Локхарта в коридорах, когда он брался рассуждать о влиянии сортов кофейной гущи на точность прорицаний. Только Вектор меланхолично сносила его попытки поговорить о нумерологии — скорее всего, потому, что последние три дня она на ходу читала новую большую работу об особенностях расчета магического ожидания для некоторых дельта-непостоянных и попросту не слышала ни слова из той ахинеи, которую нес этот бездельник.
Сам Север, промаявшись пару дней, заколдовал вход в слизеринскую часть подземелий так, чтобы свежеиспеченный преподаватель ЗОТИ не мог туда продвинуться дальше главного коридора: стоило Локхарту пройти с десяток шагов, как его начинали одолевать головная боль, тошнота и удушье, так что он поспешно удалялся восвояси. К сожалению, торчать целыми днями внизу Север не мог, но таким образом он обеспечил себе хотя бы возможность спокойно работать, а также завтракать или ужинать в безопасности собственных комнат.
В пятницу двадцать первого августа, впрочем, он получил неожиданное предложение от Альба поужинать и поговорить в директорском кабинете. Отказываться ему в любом случае не пришло бы в голову, но после нескольких дней вечернего затворничества возможность побеседовать за едой с вменяемым собеседником казалась весьма привлекательной. Кроме того, в глазах Альба мелькали лукавые огоньки, обещавшие нечто весьма и весьма интересное.
Покончив с бараниной, горошком и ягодным пудингом, они перешли к чаю. Блеск в глазах старого мага уже напоминал рождественские фейерверки, и Север решил доставить Альбу удовольствие, проявив должное нетерпение.
— Ну? — сказал он, откинувшись в кресле и для пущего эффекта приподняв бровь.
— Что «ну»?
— Альб, — с укором сказал Север, — вы же сейчас лопнете. Выкладывайте, что у нас случилось.
— Не у нас, а у вас, — с очень довольным видом заявил Альб.
— У меня? — удивился Север.
— Почти. Если точнее, то у Луция.
— Не может быть, — безапелляционно заявил Север, который был совершенно уверен, что, случись у Луция нечто серьезное, он бы уже об этом знал. — У Луция все в полном порядке.
— А я и не утверждал обратного, — парировал Альб.
Некоторое время они молча глядели друг на друга. Наконец Север решил, что достаточно продержался, чтобы капитуляция не выглядела поражением, а тянуть дальше было уже попросту нелепо.
— Хорошо. Сдаюсь, — сказал он. — Что именно случилось у Луция?
— Обыск у него случился. Вчера ночью, — сообщил Альб, не сводя с Севера внимательного взгляда.
— Обыск? — Север постарался изумиться как можно натуральнее. — С какой стати?
Альб пожал плечами.
— По-видимому, кто-то сочинил очередной донос, достаточно убедительный, чтобы в министерстве не могли его проигнорировать. Чего я не понимаю, так это как вы узнали обо всем заранее.
— Альб, — вздохнул Север, — выражайтесь, пожалуйста, яснее. Кто и о чем узнал? Я ничего не понимаю.
Директор весело посмотрел на него.
— Ну передо мной-то можешь не разыгрывать спектакля, — сказал он. — Ко мне с утра приходили Артур с Аластором, Аластор даже оставил мне воспоминания в думосбросе. Я очень давно так не смеялся. Хочешь поглядеть?
— Возможно, и хочу, — осторожно сказал Север. — А много там?
— Прилично, — усмехнулся Альб. — Луций их почти шесть часов промучил, так что все целиком я пока смотреть не стал. Да и тебе, думаю, твой друг потом сам все покажет, если попросишь. Пожалуй, лучше я тебе покажу, как Аластор мне об этом рассказывал.
Директор извлек из недр низкого шкафчика тяжелый каменный думосброс и водрузил его на стол, потом прикоснулся палочкой к виску и вытянул несколько длинных серебряных нитей, аккуратно улегшихся на дно его чаши.
— Пожалуйста, — он сделал приглашающий жест рукой. — Наслаждайся.
— А вы сами не хотите? — удивился Север.
— Прости, мой мальчик, но я уже больше не могу смеяться, — в глазах Альба снова заплясали огоньки. — Это исключительно для твоего удовольствия.
Вздохнув, Север наклонился и погрузился в его воспоминания.
Директорский кабинет, в котором он оказался, заливали яркие утренние лучи. Судя по теням — было очень рано, однако Альб уже сидел за своим рабочим столом, пил чай и изучал какие-то заметки на нескольких листах пергамента, когда камин полыхнул зеленью, и из него вышли сперва Аластор Хмури, а затем Артур Уизли. Вид у обоих был откровенно измученный.
— Я вам, Альб, этого никогда не прощу, — буркнул Аластор, садясь напротив Альба и раздраженно отодвигая от себя ворох исписанных свитков. — Зачем вы меня туда отправили? Давненько я так бездарно не тратил время. И результат предсказуемый: я не выспался и теперь минимум еще сутки буду совершенно не пригоден к нормальной работе. Нет ничего хуже, чем несколько часов кряду изображать бурную деятельность, а от всей этой малфойской родовой магии у меня еще и голова болит. А что они нам припасли! У меня слов нет. Детские игрушки, говорящий шарф и плюющийся носками тостер! Надо мной очень, очень давно так не измывались. Нет, вы мне скажите, Альб, зачем вам это понадобилось?!
Артур, который в начале этой речи как раз добрел до кресла и опустился туда — на вид он был совсем без сил — теперь от удивления даже выпрямился и озадаченно переводил взгляд с одного на другого.
— Что вы имеете в виду, Аластор? — спросил он, хмурясь.
— А то, — буркнул тот. — Очевидно же, что там ничего не было и не будет. Артур, вы же знаете: туда Шеклболт ходит, как к себе домой. Ну, может, и не совсем, но заявляется время от времени. Там не может ничего быть. Малфой тот еще мерзавец, но он не сумасшедший. В доме, где живет Гарри Поттер, не будет ничего хоть сколько-нибудь более сомнительного, чем тщательно одобренная министерством темномагическая литература. А самое сомнительное они, конечно же, хранят в «Гринготтсе», куда нам хода нет. Да что там, признаться, самое сомнительное я и сам дома не держу, — он хмыкнул и принял из рук директора чашку с чаем. — Спасибо, Альб. В общем, пустая трата времени. Могли бы и без меня обойтись. Подумаешь, сходил бы туда кто-нибудь попроще. Может, парочку антикварных ваз разбил бы им невзначай. Тоже польза.
Теперь Артур уставился на Альба.
— Я ничего не понимаю, — признался он. — Не то чтобы я так уж стремился там что-нибудь обнаружить, но все предыдущие э-э… уведомления были довольно точны. И если вы заранее знали… Нет, постойте, я не то спрашиваю, — он устало потер лоб. — Почему Аластор говорит, что это вы его туда отправили? Разве это не дело аврората?
Северу тоже хотелось это знать. Еще больше ему хотелось знать, куда подевалась общеизвестная манера Аластора Хмури подозрительно озираться по сторонам, вращать своим магическим глазом и другими способами демонстрировать патологическое недоверие ко всему живому.
— Простите, Артур, — сказал Альб. — Боюсь, я немного воспользовался ситуацией, чтобы несколько… скорректировать ее в нужную нам сторону. Видите ли, в последнее время о Малфоях стали слишком много говорить в министерстве. Причем не слишком хорошо, хотя и шепотом.
— Я знаю, — сказал Артур, по-прежнему хмурясь. — Но почему Аластор так уверен, что эти слухи пусты? И что именно вы хотели скорректировать?
Альб слегка вздохнул. Север прекрасно понимал почему: он и сам ужасно не любил объяснять свои действия и разглашать информацию без особой необходимости. Просто из принципа. Однако сейчас явно был неподходящий момент для таинственности. Кроме того, теперь он понимал, почему Альб предложил ему посмотреть воспоминания: директору явно не хотелось дважды повторять одно и то же.
— Артур, — наконец сказал Альб очень серьезно, — за последний год я регулярно имел дело с Луцием Малфоем и совершенно уверен, что попытка скомпрометировать его как опекуна Гарри Поттера приведет к катастрофическим последствиям. В первую очередь именно для нас. И именно этого сейчас добиваются какие-то неизвестные нам лица, распуская о Малфоях странные слухи. Аластор прав: все, кто в курсе дела, не сомневаются, что ни о какой явно антимаггловской деятельности Малфоев не может быть и речи. Но публике это нужно доказать. Поэтому, как только я понял, к чему идет дело, я сразу попросил Амелию и Кингсли устроить все так, чтобы в случае доноса на Луция — а я не сомневался, что он поступит, — к результатам проверки никто не мог придраться. Как к Луцию относится Аластор, да и вы сами, Артур, в министерстве прекрасно известно. Уж кого нельзя заподозрить в симпатиях к консервативным семействам, так это вас.
— А Доулиш и родную бабку арестовал бы, найдись у нее хоть что-то подозрительное, — хмыкнул Аластор. — Все верно, идеальная команда честных дураков… то есть, извините, борцов с беззаконием. Но издеваться-то зачем?
Альб виновато развел руками, хотя выражение его лица можно было назвать как угодно, только не смущенным.
— Простите, — удрученно сказал он, — тостера я не предусмотрел.
Аластор сдался и захохотал. Альб тоже рассмеялся, и даже Северу нелегко было удержаться. Пожалуй, подумал он, надо будет потребовать с Люка если не воспоминания, то хотя бы подробный рассказ обо всем этом безобразии.
Бедняга Артур жалобно возразил, хотя было видно, что он и сам не верит в то, что говорит:
— Но если их предупредили, такая утечка может быть опасной…
— Брось, — сказал Аластор. — Ясное дело, у Малфоя полно своих людей в министерстве. Наверняка даже в аврорате есть, и я не Шеклболта имею в виду. Какая-нибудь добрая душа сообщила ему о слухах, а догадаться, что будет дальше, было нетрудно. Ладно, Альб, буду считать, что за вами маленький должок. — Он опустошил чашку и поставил ее на стол. — Еще лучше, если вы сумеете уговорить мадам Малфой время от времени оказывать нам маленькие магические услуги. Судя по тому, что нам сегодня ночью демонстрировали, у нее исключительный талант к чарам, помимо всего прочего. Такие чудесные вещички там попадались — я обзавидовался. Явно ее рук дело. Луций — боевой маг, подобные тонкости не его конек. В общем, с вас причитается, а я пошел спать. До встречи, Артур.
И он исчез в камине. Север озадаченно покачал головой: похоже было, что знаменитая паранойя Аластора — по крайней мере отчасти — результат регулярно разыгрываемого спектакля. Это была весьма ценная и явно тщательно скрываемая информация. Удивительно, что Альб решил ею поделиться. Интересно, почему сейчас?
Артур тем временем тоже допил свой чай, но не отставил чашку, а принялся задумчиво разглядывать оставшиеся на дне чаинки.
— Интересная история получается, — медленно сказал он Альбу. — Я, в общем, тоже собирался вам сказать, что после этой ночи переменил свое мнение относительно Луция. Или… скажем так, готов переменить. Но, боюсь, в этом очень мало логики и очень много личных впечатлений.
— Артур, — Альб снова был очень серьезен, — вы же знаете, насколько я ценю ваши личные впечатления. В отличие от меня, вы в подобных материях крайне редко ошибаетесь.
— Понимаете, — сказал Артур Уизли, — есть масса неприятных Луцию вещей, на которые он мог бы пойти ради достижения цели, если эта цель достаточно для него важна. Даже, наверное, терпеть общество магглов и магглорожденной ведьмы, если это улучшает его имидж и укрепляет доверие Гарри. Хотя и это кажется почти невероятным. Но тот Луций, которого я помню, никогда не стал бы тратить свое время на такую ерунду, как заколдовывание тостеров.
— Понимаю, — с улыбкой кивнул Альб.
— Больше того, ему бы даже не пришло это в голову, — продолжал Артур. — А сегодня ночью я видел человека, который получал совершенно искреннее удовольствие, подсовывая нам летающие прищепки и говорящие игрушки, причем из чистого озорства. Думаю, он наверняка еще преподнесет немало неприятных сюрпризов, потому что Луций всегда будет в первую очередь добиваться выгоды для себя и своего круга. Но если Вы-Знаете-Кто вернется, вряд ли Луций его поддержит.
Надо же! Север с иронией подумал, что даже не знает, чему больше поражаться — летающим прищепкам (кто, интересно, до этого додумался? он таких идей точно не предлагал) или же столь неожиданной проницательности Артура Уизли. Хотя он лично не стал бы так уж полагаться на умозрительную связь Люкова озорства и его политических пристрастий. Чувство юмора у Луция всегда было отменное. Просто в годы Первой войны большую часть времени все они находились в таком перепуганном состоянии, что им было не до прищепок.
Артур и Альб стали прощаться, и Север уже собирался покинуть воспоминание, как вдруг взгляд его упал на один из листов пергамента, оставленных директором на столе, и зацепился за необычный символ, небрежно начертанный на полях: треугольник с вписанным в него кругом, разделенный пополам вертикальной линией. Он хотел было наклониться поближе и рассмотреть загадочный знак, но тут воспоминание закончилось само, и он снова оказался в обществе Альба Дамблдора.
— Ну как, понравилось? — весело поинтересовался тот.
— Не то слово, — отозвался Север. — Спасибо за развлечение.
— Пожалуйста, — ответил Альб и усмехнулся: — Хотя, по справедливости, благодарить мы должны Луция. Он столько сил приложил, чтобы всем было весело, — уму непостижимо. Знаешь, что мне пришло в голову?
— Да? — Север насторожился.
— Если бы не… некоторые технические сложности, он стал бы идеальным преподавателем защиты.
— Возможно, — с сомнением сказал Север. — Хотя я думаю, что школьная рутина ему быстро наскучила бы, и тогда он устроил бы нам всем веселую жизнь.
— Так это-то и прекрасно!
Север еще раз посмотрел на улыбающееся лицо директора и решил не спорить. На всякий случай.

~ * ~
В пятницу после ночного рейда в Малфой-мэноре воцарились благодушие и тишина — примерно до полудня. К счастью, у мальчишек хватило такта не беспокоить родителей по пустякам, и они — с помощью домовых эльфов — нашли себе и пропитание, и развлечения самостоятельно. К тому моменту, когда наконец выспавшиеся Луций с Нарциссой спустились в столовую, домовики сообщили им, что «мастер Драко и мастер Гарри уехали в дубовую рощу кататься и собирать омелу, взяли с собой ланч и вернутся к ужину».
— Ну хоть не Кернунну поклоняться, и ладно, — хмыкнул Луций. — А Сев еще говорит, что его родовой серп никому не нужен! Воспитал себе учеников втихомолку. Интересно, это они его подкупить собираются или кого-нибудь отравить?
— Какой серп? — удивилась Нарцисса. — Ты мне ничего об этом не рассказывал. Сейчас луна в третьей четверти, так что для отравы в самый раз. Надеюсь, они не забыли перчатки. Кстати, может быть, это Сев мечтает кого-нибудь отравить?
— Вряд ли они пережили целый год зельеварения под его чутким руководством, не научившись работать в перчатках, — заметил Луций. — Так что я бы не особенно беспокоился. А про серп сейчас расскажу.
И он поделился — с некоторыми деликатными купюрами — сведениями о том, какие условия выставил дед Севера касательно возвращения в род.
— Между прочим, — заключил он задумчиво, — если двоюродная бабка Кассандра действительно так хороша, как о ней рассказывает Жерар, у Сева есть все шансы.
Нарцисса покачала головой.
— Очень может быть. Но у меня тоже бывают предчувствия, и они мне подсказывают, что лучше предоставить события самим себе. Мой тебе совет, дорогой: не вмешивайся.
— Когда это я вмешивался в чужую личную жизнь? Вот еще, — возмутился Луций, — у меня и без того хватает забот. Сватовство — это как-нибудь без меня. Но это не значит, что я обязан отказывать себе в удовольствии дразнить Сева, когда для этого представляется удобный случай. Зачем еще нужны младшие члены семьи, если не для этого?
— Как младшая из троих детей, знаешь ли, я не могу с тобой согласиться, — парировала Нарцисса, хотя глаза ее смеялись.
Так, развлекаясь легкомысленной и приятной болтовней, они скоротали еще некоторое время, и Нарциссе даже удалось ненадолго забыть о своей тревоге, когда, ближе к концу их позднего завтрака, прибыла незнакомая сова-сипуха с коротким письмом. Нарцисса торопливо вскрыла его и быстро пробежала глазами. Потом перечитала еще раз и коротко вздохнула, охваченная одновременно облегчением и возбуждением.
— Люк, — сказала она.
— Да?
— У меня сегодня свидание.
— Даже так?
— Ага. Никогда не угадаешь где.
— И где же?
— «У ног мальчика, воспитанного феями».
Луций удивленно посмотрел на жену.
— Если это аллюзия, я ее не узнаю. Надеюсь, тебе не придется срочно разыскивать затерянную могилу Томаса Лермонта? Хотя, конечно, воспитанием его приключения вряд ли можно счесть.
Нарцисса рассмеялась.
— Конечно нет. Это же Питер Пэн, Люк.
— Пан? — Луций нахмурился. — Он тоже вряд ли сойдет за мальчика.
— Питер Пэн. Это персонаж детской книжки, Люк. Относительно современной. Во всяком случае, ей меньше ста лет.
— Маггловской? — наконец догадался он.
— Ага. Энди узнала о ней от кого-то из подружек, а потом уговорила прочесть и меня. Это была одна из наших с ней маленьких тайн.
— И где же, в таком случае, находятся эти ноги?
— В известном лондонском парке, — Нарцисса улыбнулась. — Это памятник. Мы даже однажды проходили мимо, когда гуляли с Констанс, но не помню, был ли с нами ты.
Луций покачал головой.
— Андромеда тебя испытывает.
— И немудрено. Она имеет на это право.
— Быть может, — сказал он с некоторым сомнением. — Но мне бы не хотелось, чтобы ты слишком уж старалась ей угодить.
— Не слишком, Люк. В самый раз.

~ * ~
Без десяти пять вечера Нарцисса уже быстро шла вдоль Серпентайна, стараясь сохранять спокойствие. Не хватало еще пугать своим видом гуляющих в Кенсингтонских садах магглов — в основном мам или нянек с маленькими детьми, да фланирующих туристов. Не в первый раз она поблагодарила судьбу за то, что Луций возобновил контакты со своим французским кузеном и в их жизни появилась Констанция. После многих прогулок этого лета ей, по крайней мере, не пришлось поспешно изобретать какой-нибудь наряд, который не бросался бы в глаза прохожим. Ее длинное голубое платье и летняя шляпка если и привлекали внимание магглов, то разве что умеренно лестное.
Едва в поле зрения показался памятник, Нарцисса заметила и сестру: высокая стройная темноволосая фигура, неподвижно стоявшая чуть в стороне от группы азиатских туристов с фотоаппаратами, была видна издали. Она тоже увидела Нарциссу и медленно двинулась ей навстречу.
У Нарциссы екнуло сердце, но она заставила себя не бежать, не ускорять шага. Андромеда не любила сцен; они встретятся и поговорят, как цивилизованные люди. И тогда, хотелось бы надеяться, все уладится.
Андромеда тоже шла быстро, ее каштановые волосы развевались от энергичной ходьбы, а длинные ноги в самых обыкновенных маггловских джинсах стремительно пожирали разделяющее ее и Нарциссу расстояние. Наконец они сошлись и остановились прямо посреди дорожки, глядя друг другу в глаза. На миг обе замерли, и Нарисса уже приоткрыла рот, чтобы сказать «Здравствуй», когда Андромеда вдруг сделала еще один шаг вперед и крепко обняла ее.
— Как же я соскучилась, Цисс! — просто сказала она. — Какая ты молодец, что написала. И что пришла.
— Я не могла не прийти, — тихо отозвалась Нарцисса. — И не написать. Я… я ужасно боялась, что ты не ответишь.
И Андромеда — ее Энди, чудесная и неизменно отважная, как в детстве, когда маленькая Нарцисса чего-нибудь сильно боялась — будь то страшная история или материнский гнев, — только крепче прижала ее к себе.
— С ума ты сошла, что ли, — фыркнула она. — Я так рада, ты и представить себе не можешь. Я уже почти что сама собралась что-нибудь предпринять, но Тед меня уговорил еще немного подождать. Ты уж прости, но он довольно сильно на тебя сердит. Как я ни объясняла, что Луций и ты — разные люди, и что обстоятельства были неблагоприятные… — Андромеда покачала головой, и сестры наконец отстранились друг от друга, прежде чем взяться под руки и медленно двинуться вдоль Серпентайна к Итальянским садам.
— Он прав, — вздохнула Нарцисса. — Я должна была написать тебе по меньшей мере год назад. Если не все семь. А может быть, даже и раньше. Хотя… понимаешь, Люк, он…
— Да? — с интересом спросила Андромеда .
— Он очень сильно переменился именно в последний год. И я тоже. Мы… устали бояться, наверное. Мы просто не можем себе этого позволить.
Андромеда хмыкнула.
— Добро пожаловать в клуб. Лучше поздно, чем никогда, сестренка, — поддразнила она. — Кстати, Дора от вас в полном восторге.
Нарцисса засмеялась.
— Мы от нее тоже. И очень надеемся познакомиться с ней по-настоящему в менее… экстраординарных обстоятельствах.
С минуту или две они шли молча, потом Андромеда негромко сказала:
— Значит, Гарри Поттер. И… не только. Я уже видела колдографии в «Пророке». В основном там, конечно, бесстыдная реклама этого Локхарта, но я углядела на задних планах и целую кучу Уизли, и вас с Люком… с какими-то магглами. Или я ошиблась?
— Нет, не ошиблась.
— Даже так. Очень интересно, — заметила Андромеда суховато-ироничным тоном.
— Энди? — осторожно спросила Нарцисса. — Ты очень… расстроена?
Андромеда снова фыркнула.
— Такое глупое слово, — отрезала она. — Не люблю его. А тебя люблю. Если ты очень хочешь, можем потом поговорить обо всем подробно. Поругаться, поплакать и обняться, как в детстве. Но здесь и сейчас, мне кажется, это неуместно. Согласна?
— Наверное.
Нарцисса с удивлением поняла, что за годы разлуки многое забыла: например, то, насколько Энди могла быть решительной, прямолинейной и откровенной — не потому что не умела иначе, а потому, что не хотела. Опыт и возраст сделали эту ее черту только ярче. Интересно, как они поладят с Люком? Если, конечно, такое вообще возможно.
— Не отвлекайся. — Голос сестры вывел ее из задумчивости. — Итак, Гарри Поттер. И магглы. Луций что, метит в министры? — спросила она с любопытством и легкой насмешкой. — Я помню, что он ничего не любит делать наполовину, но, если память мне не изменяет, раньше он предпочитал менее лобовые методы.
— И сейчас предпочитает, — отвечала Нарцисса. — То, что ты видела в «Пророке», — это… скажем так, побочные эффекты.
— Оч-чень интересно, — повторила Андромеда. — А то, что вы устроили на минувший Хэллоуин, — это тоже такие эффекты? Или что-то более важное?
Нарцисса чуть не споткнулась на ровном месте, застигнутая врасплох.
— Ты… почувствовала? — спросила она изумленным полушепотом.
— Разумеется. Трудно было не почувствовать. Что вы такое затеяли, Цисс? Полагаю, я как Блэк имею право знать? Или это страшная тайна?
— Разумеется, страшная тайна, — парировала Нарцисса, наконец немного совладав с собой, — Но ты имеешь право знать. Только не сию минуту. Вообще говоря, ты не просто имеешь право, а прямо-таки обязана узнать очень многое. Однако будет лучше, если ты придешь к нам в мэнор недели через две, когда мальчики уедут в Хогвартс, и тогда мы все как следует обсудим.
— Только я? — поинтересовалась Андромеда. — Или я и Тед?
— Не знаю, — призналась Нарцисса. — Наверное, это зависит от Теда.
— И от Луция, — проницательно заметила ее сестра.
— Люк считает, цитирую, что «чем шире круг заинтересованных лиц, тем лучше».
— В чем именно заинтересованных? — Андромеда подняла бровь. — Ты же понимаешь, что без этого мне нечего будет сказать Теду.
— Возможно, — вздохнула Нарцисса, — сначала нам все же лучше будет поговорить вдвоем. Не знаю. Но Теду ты можешь сказать, что… для нас в любом случае нет пути назад.
— Из-за Гарри? — спросила Андромеда. — Все так… серьезно?
Нарцисса вспыхнула.
— За кого ты меня принимаешь, Энди? Он мой сын.
Андромеда остановилась, снова обняла ее и притянула к себе.
— Прости, Цисс, — прошептала она. — Наверное, я все-таки сержусь больше, чем думала. Прости. Конечно, ты никогда не сделаешь другой выбор. В тебе я не сомневаюсь.
— Когда ты увидишь Люка и поговоришь с ним, то и в нем перестанешь сомневаться, — уверенно ответила Нарцисса. — Он… очень изменился. Даже если сам так не считает.
— Мужчины всегда так, — фыркнула Андромеда. — Ладно. Я поняла. Может быть, и в самом деле будет лучше, если сперва к тебе загляну только я. Тед поймет. А теперь хватит серьезных разговоров. Скажи мне, Цисс, ты по-прежнему любишь лимонное мороженое? Тогда пошли, тут неподалеку есть одно чудесное местечко.
И, все с той же решительной энергией, сестра повлекла ее в маггловское кафе.
Поздно вечером, рассказывая обо всем мужу, Нарцисса задумчиво сказала:
— Иногда кажется, будто прошлое можно вернуть, но это иллюзия, правда?
— М-м. Можно только ненадолго вспомнить, каким был раньше. Ощутить себя прежним. Но и это тоже иллюзия. Что очень хорошо.
— Почему?
— Потому что, хотелось бы надеяться, с течением времени мы все-таки не глупеем, а наоборот.
— Ну-у, не знаю, — протянула Нарцисса. — Твою идею с тостером особенно умной не назовешь.
— Это была гениальная идея! — возмутился Луций. — Ты только вспомни лицо Артура! А Доулиш? Я наконец-то чувствую себя отмщенным!
Нарцисса рассмеялась.
— Значит, ты счастлив?
— Разумеется.
— Как мало нужно, чтобы сделать тебя счастливым.
Луций очень серьезно посмотрел ей в глаза.
— Напротив. Для счастья мне нужно очень много, но все это у меня уже есть.
И больше в тот вечер они ни о чем не говорили.

~ * ~
Нарциссе довелось побывать в Оттери-Сент-Кэтчпол всего несколько раз, и последний ее визит состоялся очень давно, однако она прекрасно помнила нужное место. Субботним утром, вооружившись корзиной с гостинцами («Запомните, дорогие мои, если вы не приглашены на званый ужин или обед, являться с пустыми руками попросту невежливо!»), она велела мальчикам одеться так, чтобы можно было отправиться на загородную прогулку.
— Не сомневаюсь, что Луна покажет вам массу интересного, — заметила она. — Это чрезвычайно любопытные места.
Распрощавшись с Люком, она взяла сыновей за руки, на мгновение закрыла глаза, восстанавливая в памяти окрестности башни Лавгудов, и аппарировала всех троих на верхушку небольшого холма по соседству с тем, на котором стоял дом Ксенофила.
— Вот это да, — с некоторой завистью сказал Гарри.
Нарцисса улыбнулась. Когда тебе двенадцать, перестроенные развалины некогда гордой башни времен столетней войны производят куда более сильное впечатление, чем собственный манор, пусть и с тысячелетней историей.
— Да, у них необычный дом, — согласилась она. — Внутри это еще более заметно, чем снаружи. Надеюсь, вы будете исключительно вежливы, — она выразительно посмотрела на Драко.
Тот кивнул.
— Мам, я все-таки не настолько глуп, чтобы критиковать твоих знакомых, — заметил он с легкой обидой.
— Ты вообще не глуп, дорогой мой, — поправила Нарцисса. — Но иногда, прости пожалуйста, бываешь несколько неосторожен. Идем.
Они спустились с холма на дорогу; Нарцисса — с достоинством и по тропинке, как подобает хорошо воспитанной ведьме, которая собирается произвести хорошее впечатление, а Драко и Гарри — с хохотом и по траве, как и следует нормальным мальчишкам двенадцати лет. Нарцисса с некоторым огорчением подумала, что очень скоро они, по всей вероятности, перестанут вести себя так по-детски или, по меньшей мере, начнут стесняться делать это при взрослых.
Ограда вокруг башни была каменной и очень старой; кладка, поросшая ползучим тимьяном, местами осыпалась, а кованая калитка кое-где заржавела и совсем перекосилась. Рядом красовалась самодельная табличка: «Кс. Лавгуд, главный редактор “Придиры”». Извивающаяся дорожка, ведущая вверх по склону к входной двери, пробиралась через заросший сад, в котором росло, кажется, что попало. Нарцисса с грустью подумала, что сад, вероятно, принадлежал Пандоре и теперь им некому заниматься.
Дверь отворилась, и на пороге показался Ксенофил. Он выглядел несколько более приветливо, чем на Диагон-аллее, зато его одеяния оказались еще более причудливыми: на сей раз он был облачен в бледно-желтый шлафрок поверх старой бархатной темно-синей мантии, матерчатые туфли-шлепанцы с острыми носами и какой-то странный колпак, украшенный вышитыми изображениями странных зверей — такой потертый, что не разобрать, были ли это выдуманные животные или настоящие.
— Э-э. Добрый день, — сказал он несколько рассеянно, как будто не был уверен, что следует делать дальше. Пожалуй, Нарцисса не удивилась бы, если бы оказалось, что он забыл не только о своем приглашении, но и о том, какой сегодня день недели. — Я, э-э… кажется, потерял счет времени. Готовлю к выпуску номер, знаете ли. Проходите.
С этими словами он развернулся и двинулся назад вглубь дома.
Драко и Гарри вопросительно посмотрели на Нарциссу, и она кивнула:
— За мной, пожалуйста.
Войдя, они оказались в кухне, которая занимала большую часть первого этажа, кроме нескольких кладовок и чуланчиков; Нарцисса прекрасно помнила, какой порядок здесь царил прежде, и с трудом удержалась, чтобы не покачать головой. Краем глаза она видела, с каким любопытством мальчики разглядывают круглое помещение, заставленное всевозможной утварью. На беленых стенах местами виднелись яркие рисунки диковинных зверей, птиц или растений; некоторые явно были начаты совсем недавно. Похоже, подумала Нарцисса, это дело рук Луны.
Ксенофил остановился в центре у чугунной лестницы, пронизывавшей все этажи башни, и оглядывал собственную кухню так, словно видел ее впервые.
— Я, э-э… — медленно начал он. — Вероятно, вас надо чем-нибудь угостить… Кажется, из меня не очень хороший хозяин, — заключил он сокрушенно.
— Пожалуйста, не беспокойтесь, — заверила его Нарцисса. — Если вы не сочтете это бестактностью с моей стороны, я захватила с собой кое-что. Просто небольшие гостинцы, но, если позволите, я здесь немного похозяйничаю?
Теперь Ксенофил уставился на нее во все глаза, словно не мог поверить в то, что слышит. Потом посмотрел на мальчиков, которые очень старались не разглядывать обстановку уж слишком откровенно.
— Право, вы очень любезны, — наконец сказал он, будто наконец очнувшись. — Я буду вам очень обязан, миссис Малфой. Распоряжайтесь здесь, как сочтете нужным. Может быть, я пока провожу мальчиков наверх, покажу им мою мастерскую и комнату Луны? Наверное, им будет интересно. А потом они смогут… — он снова замолчал, словно не был уверен, чем гости могут заняться в его доме.
— Мы выпьем чаю, а потом, может быть, дети пойдут прогуляться? Мне помнится, в ваших краях очень красиво.
— Да-да, конечно, — согласился Ксенофил. — Следуйте за мной, мальчики.
Он увел Драко и Гарри наверх, а Нарцисса поставила свою корзину на один из стульев, достала волшебную палочку и взялась за дело. У нее прямо-таки руки чесались навести здесь порядок, но, разумеется, это было бы верхом невоспитанности. Поэтому она ограничилась тем, что поставила чайник, разобрала круглый обеденный стол так, чтобы за ним могли сесть все пятеро, и отыскала в шкафу посуду. Пока закипала вода, она разложила на столе принесенное с собой: бутерброды с огурцами и яйцами с кресс-салатом, пирог с патокой, клубничный джем и сконы. Нашла и заварила чай, расставила чашки…
На лестнице вновь послышались шаги, и в кухню спустились дети, а за ними и хозяин дома. Луна, оказавшись внизу, сразу окинула кухню быстрым взглядом застигнутой врасплох хозяйки, но тут же успокоилась, видя, что все в порядке.
— Здравствуйте, тетя Цисси! — улыбнулась девочка. — Ой, сколько вы всего принесли!
Ксенофил уставился на стол в немом изумлении, потом воззрился на саму Нарциссу, словно ждал, что она сейчас продемонстрирует еще какой-нибудь удивительный фокус, например раскинет крылья и взлетит.
— Не вздумайте расточать мне комплименты, — со смехом сказала она. — Я не Молли Уизли. Все это — плоды трудов наших домовых эльфов. Я, конечно, способна приготовить бутерброды, но вряд ли они получились бы у меня настолько красивыми.
Похоже, она выбрала верный тон, потому что Ксенофил наконец-то улыбнулся.
— Слава Мерлину, а то я было решил, что совсем не понимаю людей. Спасибо вам, миссис Малфой.
— Просто Нарцисса, — мягко поправила она.
Он кивнул и сказал с неловкой церемонностью:
— В таком случае и вы окажете мне честь, если станете называть меня по имени.
Это был очень чинный и странный ленч. Ксенофил постепенно оживился и принялся рассказывать о различных тонкостях и сложностях при выпуске своего журнала, о переписке с каким-то канадским коллегой, сообщившем ему о недавно замеченном в окрестностях Торонто мощерогом кизляке, и прочих подобных вещах. Похоже было, что он увлекся и забыл, с кем беседует. Нарцисса кивала, подливала чай и слушала. Луна с тихим интересом разглядывала гостей; кажется, она вообще больше любила слушать и думать, чем разговаривать. Мальчики тоже помалкивали. Наконец, когда все наелись, а Драко и Гарри уже явно не знали, куда себя девать, Нарцисса вновь предложила им отправиться на прогулку.
— Если, конечно, ты не возражаешь, Луна.
— Вовсе нет, тетя Цисси. Я люблю гулять. Папа, не скучай без меня!
Без долгих сборов дети ушли; взрослые остались одни. Оживление Ксенофила как-то сразу прошло, словно Луна забрала с собой его приподнятое настроение. Он сумрачно посмотрел на Нарциссу, однако взгляд его перестал блуждать и сделался более сосредоточенным и цепким.
— Вы ведь хотели расспросить меня о Пандоре?
— Да. Если вы не возражаете.
Он нахмурился.
— Могу я сперва задать несколько вопросов вам?
Нарцисса не стала делать вид, будто не понимает, о чем речь, или дело касается простой любезности.
— Не обещаю раскрывать семейные тайны, но могу дать слово Блэков, что лжи вы не услышите.
Ксенофил суховато усмехнулся.
— Вы не любите тратить время зря и умеете формулировать обещания. Что ж, это больше, чем я ожидал. Тогда и я не стану ходить вокруг да около. В каких отношениях находится Луций Малфой с Тем-Кого-Нельзя-Называть?
Нарциссе очень хотелось улыбнуться, но она сдержалась, чувствуя, что ее собеседник не настроен шутить. Легкомысленный тон сейчас мог все испортить.
— В данный момент ни в каких, поскольку Волдеморт в данный момент не воплощен. И возобновлять их в будущем, каким бы оно ни оказалось, Луций так же не намерен, — спокойно сообщила она. От нее не укрылся отводящий дурное жест, сделанный Ксенофилом, и она прибавила: — Я прошу прощения. Однако мне хотелось, чтобы мои слова нельзя было истолковать разными способами.
— Любые слова можно истолковать разными способами, поверьте мне как редактору какого-никакого журнала, — усмехнулся Ксенофил. Его настроение, похоже, менялось быстрее, чем погода на побережье Северного моря. — Но я ценю вашу откровенность. Могу я также спросить, чем вызвана такая перемена, или это слишком личный вопрос?
— Разумеется, слишком личный. Но мы ведь и встретились для того, чтобы обсудить некоторые личные вопросы?
Ксенофил медленно кивнул.
— Да. Пожалуй.
— В таком случае, я рада сообщить вам, что для этого есть разные причины. Думаю, вы как отец многие из них разделяете. Ни один родитель, стоящий ломаного кната, не хочет, чтобы его дети росли в волшебном мире под властью этого сумасшедшего.
— Сумасшедшего? — переспросил Ксенофил, поднимая бровь.
— Он безумен — быть может, не в буквальном смысле слова, хотя я и в этом не совсем уверена. Возможно, вернее было бы сказать «одержимого». Он одержим страхом смерти и ненавистью к тем, кто не готов ему угождать. — Помедлив, Нарцисса неохотно прибавила: — Я видела его сама всего несколько раз, и это было давно. Но уже тогда у меня сложилось ощущение, что он ненавидит волшебников почти так же, как магглов. Теперь, когда я знаю, что он полукровка…
— Что? — у Ксенофила вырвался возглас неподдельного удивления.
— Он полукровка. Сирота, выросший в маггловском Лондоне во время последней мировой войны, — пояснила Нарцисса. — Он, разумеется, ненавидит магглов, потому что они долго были источником его страха, но, мне кажется, ненавидит и волшебников, которые могли бы спасти его, но не спасли.
— Откуда вы это знаете? — быстро спросил Ксенофил.
Теперь уже Нарцисса приподняла бровь в ответ.
— Из достоверного источника.
Ксенофил вздохнул, потом вдруг нахмурился.
— Во время войны?.. Постойте. Ведь тогда Альб Дамблдор еще был заместителем директора… — по его лицу промелькнула тень, и стало ясно, что он мысленно связал нужные факты. — Это многое объясняет.
— К сожалению. Тем не менее, это приводит нас и ко второй причине. Стремление этого человека, если его можно так назвать, переделать наш мир на свой вкус приведет к катастрофе, поскольку он не понимает его. Его идеи не менее разрушительны, чем идеи сторонников единения с магглами.
Ксенофил с интересом посмотрел на нее.
— А мне довелось слышать, что вы нынче водите с ними тесную дружбу.
— Из достоверных источников? — Нарцисса вежливо улыбнулась.
Ксенофил засмеялся.
— Именно.
— Добросердечные отношения с отдельными магглами и даже умение пользоваться телефоном и метрополитеном никак не отменяют того факта, что слишком тесные и непродуманные контакты с их миром опасны для нашего. И я даже не имею в виду прямую угрозу, если наш мир будет обнаружен, — а она, несомненно, существует. Волшебники, бездумно заимствуя маггловские изобретения, становятся ленивыми. Сколько новых заклинаний было изобретено в последние несколько лет? А новых зелий, если не считать попыток обуздать оборотней? — Нарцисса покачала головой. — Нет, мирное параллельное существование и собственное развитие гораздо лучше.
— Что ж, в этом есть доля истины. Благодарю вас, вы дали мне немало пищи для размышлений. А теперь, — он вздохнул, — вы, вероятно, хотите расспросить меня о Пандоре.
— Мне лишь хотелось бы услышать то, что вы согласны рассказать, — мягко произнесла Нарцисса.
— Говорить об этом непросто, — медленно начал Ксенофил, — но, полагаю, вы имеете право знать. Семья Пандоры… она вам что-нибудь рассказывала?
Нарцисса задумчиво кивнула.
— Да, немного. Главным образом потому, что Стрендж — необычная фамилия для магического семейства. Однако в их роду действительно встречались даже по волшебным меркам странные черты. Как я поняла, семейная легенда гласит, что в их роду течет кровь фей — что бы ни понималось под этим словом.
— Именно так. Пандора очень увлекалась этой частью фамильной истории и мечтала возродить некоторые из этих «странных» черт.
— В самом деле? И… что же ее интересовало?
Лицо Ксенофила сделалось сумрачным.
— Согласно некоторым историям, Стренджи обладали некой властью над ходом времени. Пандора считала, что эта способность была каким-то сложным сочетанием метаморф-магии и аппарирования. Дескать, если обычный метаморф перестраивает свое тело только на материальном уровне, а при аппарировании мы переносим тело в пространстве, как бы разбирая его в одном месте и почти мгновенно воссоздавая в другом, то потомки фей могут на какое-то время задерживаться в этом «промежуточном» состоянии и тем самым перемещаться в будущее.
— Понимаю, — медленно сказала Нарцисса. — И что же?..
— Она искала заклинание, — глухо сказал Ксенофил. — Испытывала разные сочетания на предметах, без особого успеха, но… сами понимаете, ведь она считала, что кровь Стренджей является необходимым компонентом. Словом, настал день, когда Пандора решила провести эксперимент на себе. — Его лицо сделалось бледным. — Луна видела, как она… развоплотилась. Меня не было дома, и я могу лишь повторить то, что слышал от Луны. Она говорит, что Пандора… вся засияла, очень ярко, а потом начала бледнеть, становиться прозрачней, пока… — у него перехватило дыхание, — пока не исчезла, — он закрыл лицо руками.
Нарцисса молчала, предоставляя ему возможность снова овладеть собой. Когда он наконец отнял руки от лица, Нарцисса все так же молча наполнила его чашку снова. Опустошив ее, он благодарно кивнул и продолжил, не отводя взгляда от узоров на скатерти:
— Спасибо. Думаю, вы понимаете, насколько мне тяжело это вспоминать, и все же… вероятно, мне нужно было, чтобы меня выслушали. Вы… Знаете, хуже всего то, что Луна не совсем верит, что Пандора умерла. Я поначалу тоже… мы ведь знали, чего она пыталась добиться, поэтому первые несколько недель ждали. Надеялись, что она просто ошиблась в расчетах. Но постепенно стало ясно, что дело вовсе не в этом.
— Понимаю. Скажите, я могу чем-нибудь помочь? Вам, Луне?
Ксенофил поднял голову и пристально посмотрел на Нарциссу. Она встретила его взгляд спокойным сочувствием. Ужасаться и сокрушаться сейчас, когда этот человек употреблял все силы на то, чтобы сохранить достоинство, было бы верхом бестактности.
— Вы уже помогаете, — столь же сдержанно ответил он. — Если ваши мальчики станут ей друзьями, если вы будете приглашать ее к себе — это уже очень много. Я… сожалею, что избегал вас раньше.
— А я благодарна вам за доверие, — мягко сказала Нарцисса. — И сожалею, что не пыталась предложить вам помощь раньше.
— Раньше я бы вряд ли ее принял, — откровенно признался Ксенофил. — Так уж сложилось. А теперь хотите, пока дети гуляют, я покажу вам гранки последнего номера? Там есть чрезвычайно интересный материал о встречах с неопознанными существами в Юго-Восточной Азии. Луна даже сделала для него иллюстрации. Вы знаете, она просто удивительно хорошо рисует…
Нарцисса улыбнулась и кивнула, приготовившись отважно встретить очередную порцию кизляков и их собратьев.

~ * ~
Оказавшись на свежем воздухе, Гарри тихонько вздохнул с облегчением. Хотя дома у Луны оказалось невероятно интересно, странноватый мистер Лавгуд не вызывал особенного желания познакомиться поближе. Кроме того, чувствовалось, что Нарцисса собирается поговорить с ним о чем-то, что считает неподходящим для детских ушей — или, как минимум, для ушей Луны.
С минуту все трое просто стояли молча на дорожке посреди запущенного сада. Гарри не мог придумать, с чего начать разговор; Драко, судя по тому, как напряженно он держался, — кажется, тоже. Луна же, склонив свою белокурую голову чуть набок, без особенного стеснения разглядывала их обоих. Наконец она сказала:
— Куда пойдем? Я бы показала вам, как работает папин печатный станок, или нашу коллекцию всяких волшебных редкостей, но мой папа и ваша мама явно хотят поговорить о моей маме. Они считают, лучше делать это без нас. Ну, или без меня. Так что я бы, наверное, пошла в холмы. Или в рощу чуть повыше по ручью. Там есть лечурки.
Мальчики переглянулись. Драко пожал плечами.
— Пошли куда-нибудь. Куда тебе хочется.
Луна кивнула и провела их через заднюю калитку, еще более кривую, чем “парадная”, к тропинке, сбегающей вниз по холму к ручью у его подножия. Берега его заросли высокой жесткой травой, сквозь которую шла тропинка; казалось, что они идут по зеленому лабиринту — заросли поднимались выше их голов. Чуть погодя тропинка вывернула назад к самому берегу: там ручей разливался, образуя неширокую песчаную отмель.
— Тут можно походить босиком! — сказала Луна. — Я часто тут играю. Если повезет, можно найти ракушку. Хотите?
Не дожидаясь ответа, она скинула туфли и побрела по воде, разглядывая дно у себя под ногами. Немного поколебавшись, Гарри избавился от носков и ботинок, засучил штанины и последовал ее примеру. Вода оказалась довольно теплой, особенно для конца августа, дно — приятным, хотя и немного илистым.
— Ой, смотри, — Луна нагнулась, выковыряла что-то светлое из ила, оттерла в ручье и протянула ему на ладони: — Яйцо камнегрызки. Хочешь, возьми? У меня такие уже есть.
На вид это был маленький зеленовато-серый округлый камешек, формой действительно слегка напоминавший яйцо. Гарри осторожно покатал его на ладони.
— Что такое камнегрызка? — поинтересовался подошедший к ним Драко. Он после некоторых колебаний все-таки разулся, но в воду заходить не стал, остановившись у кромки песка.
— Зверюшка такая, — уверенно ответила Луна. — Вроде землеройки, но поменьше. Она прогрызает ходы в камнях и там гнездится.
— Разве такие бывают? — усомнился Драко. Впрочем, Гарри видел, что он старается быть вежливым. — Это какие же у нее должны быть зубы. И разве звери откладывают яйца? Ну, кроме какой-нибудь там ехидны.
— Обычные звери — может, и нет, а камнегрызки да. И вообще, докси же яйцекладущие.
— Ну, так они вроде насекомых, — возразил Драко.
— Волшебные твари часто устроены нелогично, — очень серьезно заявила Луна, — что зачастую указывает на их искусственное происхождение.
— Ну, может быть… — протянул Драко с большим сомнением.
— Спасибо, Луна! — сказал Гарри, убирая «яйцо» в карман. Он не понял, правда ли Луна верит в камнегрызок, подшучивает над ними или просто играет, но девочка ему нравилась, и он не хотел обижать ее. А потом, вдруг она и правда знает что-то, чего не знают они?
— Пожалуйста! — улыбнулась она и вдруг извлекла из кармана юбки небольшую стеклянную склянку. — Пошли, Гарри, поможешь мне наловить мокриц. А то лечурки рассердятся, если я приду без угощения.
При слове «мокрицы» Драко поспешно ретировался назад на сухой берег и даже для верности снова надел ботинки.
— У меня что-то ноги мерзнут! — крикнул он оттуда. — Я лучше тут подожду!
Гарри фыркнул, но не стал выводить его на чистую воду и мужественно отправился ловить мокриц. Наверное, Луна не первый раз занималась этим здесь, потому что точно знала, где искать. Гарри послушно шлепал за ней по воде — к большому полузатопленному камню, оттуда к бревну, лежавшему на самой кромке воды, к гнилому пню… скоро склянка была набита до середины. Луна без всяких колебаний ловко хватала противных насекомых голыми руками.
— На зельях у тебя, наверное, будет здорово получаться, — заметил Гарри. — Ты смелая.
Луна посмотрела на него удивленно.
— При чем тут зелья?
— Ну, для них нужно всякое. Часто не очень приятное, вроде слизняков. Если не любишь брать такое в руки, бывает трудно.
— А ты не любишь?
— Мой… наш крестный — зельевар, — засмеялся Гарри. — Я привык.
— Здорово, — сказала Луна. — А мы с папой иногда путешествуем в поисках разных удивительных созданий, про которых он пишет в своем журнале.
— И как, нашли что-нибудь?
Луна пожала плечами.
— Кое-что. Об этом пока рано рассказывать. Пошли на берег, твой брат нас заждался.
Они выбрались на траву, Гарри отряхнул воду и песок с ног, обулся и они побрели дальше. Луна не болтала, уверенно шагая по тропинке, мальчики шли сзади. Вскоре берег стал выше, тропка отвернула от реки и стала подниматься вверх по склону небольшого холма, поросшего деревьями. Справа от них тянулся редкий лес, в середине которого виднелись другие холмы — их открытые ветрам травяные вершины то тут, то там поднимались над кронами.
— Раньше здесь было опасно, — сказала Луна, заметив любопытный взгляд Гарри. — Пока почти все они не ушли.
— Они? — заинтересовался Драко. — Кто «они»?
— Жители холмов. Феи, — ответила Луна. — В древности, когда их было много, только сильные волшебники отваживались тут ходить, даже днем, не говоря уже о ночи.
— Это же сказки, — отмахнулся Драко. — Причем маггловские. Магглы насмотрелись на тех же пикси и прочих мелких фейри и выдумали своих фей и эльфов.
— Феи, как и сиды, — вовсе не сказки, — возразила Луна. — Но они и не родня обычным фейри, конечно. Одни считают, что феи были в родстве с вейлами, другие — что это вообще древние волшебные кланы, которые владели какими-то особыми секретами.
— И куда же они тогда делись? — не унимался Драко.
— По большей части, смешались с людьми, — Луна пожала плечами. — Некоторые остались, поэтому я думаю, что, может быть, правдой было и то, и другое. Кое-кто говорит, что в Ирландии и Шотландии есть места, где сиды живут до сих пор, избегая нас так же, как мы избегаем магглов. Но те из фей, что жили здесь, давным-давно одичали, и, хотя их осталось мало, ночью в холмах лучше не бродить. Папа мне рассказывал, — тут они добрались почти до вершины холма, и тропинка нырнула меж двух больших камней, — что на месте нашей башни когда-то стояла римская, и вот она будто бы была сторожевой на границе между землями людей и владениями жителей холмов.
С этими словами Луна исчезла меж камней. Гарри с некоторым сомнением посмотрел на них — уж больно они напоминали висячие, а два висячих камня запросто могут быть заколдованы. Но тут же решил, что вряд ли Луна повела бы их в по-настоящему опасное место, и последовал за ней. Драко, держа руки в карманах, шагнул за ним.
На вершине холма оказалась ореховая роща, окруженная зарослями дрока; Гарри, однако, показалось, что он видит то здесь, то там между цветов и листьев довольно крупные камни. Похоже, здесь и в самом деле когда-то был каменный круг, куда и вела тропинка. В середине рощи обнаружилась поляна, вокруг которой росло несколько очень старых орешников. Луна села у одного из них и достала из кармана свою склянку.
— Привет! — сказала она, глядя куда-то вверх, в листву. — Это я.
Среди листьев послышалось какое-то шевеление, и на голову ей свалилось несколько орехов.
— Спасибо! — засмеялась Луна. — Идите сюда, я тоже хочу вас угостить. — Она оглянулась на замерших Гарри и Драко и прибавила: — Не бойтесь, это мои друзья.
Неясно было, кого она имеет в виду и к кому обращается, но мальчики, стараясь не шуметь, подошли ближе и сели рядом с ней. Луна опять посмотрела вверх.
— Не бойтесь! — повторила она. — Смотрите, что я принесла! — и она помахала склянкой.
Вскоре что-то зашевелилось, и по тонкому стволу спустилось прутикообразное существо; оно внимательно оглядело мальчиков, потом Луну и, видимо, решило, что они действительно не представляют угрозы. Существо переместилось на траву, и Луна стала откручивать крышку.
Лечурка осторожно взял угощение и тихонько засвиристел; вскоре с ветвей спустились еще двое, и Луна принялась их кормить. Драко и Гарри смотрели во все глаза, но решили не участвовать. Мало ли что.
Когда мокрицы у Луны закончились, лечурки задержались еще немного, но, видя, что угощения больше не будет, а их драгоценным деревьям ничего не грозит, ускользнули назад в листву.
— Здорово, — сказал Гарри. — Спасибо, Луна.
— За что? — удивилась она.
— Просто за все. Здесь хорошо, — неожиданно сказал Драко. Он сидел в траве, прислонясь к разросшемуся орешнику и мечтательно глядя вверх в листву, и сам сейчас немного походил на кого-то из волшебного народа, каким его описывают в маггловских книжках.
— Хорошо, — согласилась Луна. — Очень. Но долго тут сидеть не стоит. Это очень древнее место, полное старой магии. Оно притягивает не только людей. Пойдем обратно?
Она поднялась с земли, следом встали и мальчики.
— Только… вы лучше идите вперед, — предложила она. — Подождите меня снаружи, хорошо?
— Снаружи чего? — спросил Драко, хмурясь.
— За камнями. Я сейчас.
Переглянувшись, Гарри и Драко послушно отправились назад по тропинке. Один за другим, они миновали два больших камня и остановились.
— Странно все это. Если бы мы были в маггловской сказке, — сказал Гарри, — оказалось бы, что это дверь в другой мир, а Луна на самом деле дочь какого-нибудь там эльфийского короля.
— Это если сказка не очень старая, — хмыкнул Драко. — В сказке подревнее нас бы всех уже утащили под холм и съели.
Гарри поежился.
— Луна, мне кажется, верит в оба варианта сразу. И, знаешь, что-то мне не хочется проверять, права она или нет.
Драко покосился на верхушку холма и рощу на нем.
— Знаешь, — тихо признался он, — мне тоже.
В эту минуту Луна выскользнула через щель между «сторожевыми» камнями, как ни в чем не бывало.
— Спасибо, что подождали. Идем?
И все трое отправились назад к ручью.

~ * ~
— Мам, а что ты думаешь о феях? — спросил Драко, когда они трое неспешно спускались с холма, на котором стояла башня Лавгудов.
Нарцисса вздрогнула.
— А почему ты спрашиваешь?
Драко слегка нахмурился, словно пытался подобрать слова поточнее.
— Луна, кажется, верит в них по-настоящему. И я бы подумал, что она просто… ну, маленькая, но, знаешь… она водила нас в такое место на вершине холма, очень странное. И в какой-то момент даже попросила оставить ее там одну.
Нарцисса чуть приподняла бровь, но решила не напоминать сыновьям, что для подобной просьбы легко придумать куда более простую и естественную причину, чем желание тайком пообщаться с феями.
— В мире немало мест, где чувствуется старая магия, — заметила она. — Однако существование фей для этого совсем необязательно. Надеюсь, вы и сами понимаете, что с такими вещами следует вести себя крайне осторожно в любом случае. Впрочем, если вас интересует, верю ли в фей лично я…
— Да? — с интересом подхватил Гарри.
— …то я вам признаюсь, что знаю о них слишком мало, чтобы об этом судить. А еще — что, даже если феи и существуют, их дела нас не касаются. Я бы не стала совать в них свой нос без особой нужды. Зато мне хотелось бы знать, что вы думаете о самой Луне.
Мальчики переглянулись, потом Драко пожал плечами.
— Она спокойная. Не болтливая. По-моему, она привыкла быть одна. Немного странная, но, учитывая все, что ты нам раньше говорила о ее маме… ничего такого.
— Она не трусиха, — добавил Гарри. — Берет и делает то, что считает нужным. Рассеянная, но не как Невилл, а как Север, когда новый рецепт обдумывает. А что?
Нарцисса вздохнула.
— Ксенофил, как вы, вероятно, догадываетесь, хотел бы, чтобы вы и ваши друзья за ней присмотрели. Но, судя по тому, что вы рассказываете, она не попадет ни в Слизерин, ни даже в Гриффиндор, где о ней могла бы позаботиться мисс Грейнджер.
— В Рэйвенкло на нашем курсе учится одна из сестер Патил, — сказал Гарри. — И Лиза Терпин.
— Надо попросить Панси, и она все организует, — прибавил Драко. — Эти девчонки друг о друге всё знают и всегда друг за дружку держатся, как приклеенные.
— Да, — засмеялась Нарцисса, — мы, девчонки, именно такие.
И аппарировала вместе с сыновьями домой.

@темы: Джен, Семейные ценности Малфоев, Мои тексты

@темы: FFVII

Наверное, все видели, но это же

pikabu.ru/story/garri_potter_i_krasnyiy_oktyabr...
Там все безмерно хороши, но Хагрид меня убил наповал

Я как раз недавно думала, что первые впечатления детства не пропьешь, и что мне гораздо больше нравились бы последние книги/фильмы по ГП, если бы они хоть наполовину напоминали "Неуловимых мстителей"

На ютубе, кстати, по поиску на Погоня ищется суперролик - трейлер по 1 и 2 "Неуловимым" со всеми сценами погони. Он хорош сам по себе, но если его смотреть, мысленно представляя там Гарри вместо Яшки, Рона вместо Даньки, Гермиону вместо Ксюши и Драко вместо Валерки, получится мой идеальный фанфик

@темы: Картинки и картины, Рекомендации, И мне все равно, где она зовется ацелас, а где конопля...

Salut, c'est encore moi. Предыдущие 20 страниц я писала 2 с лишним года, а эти 15 - всего 6 месяцев! Прогресс!
Посмотрим, как пойдет следующая глава.
Беты по-прежнему нет, тапки охотно принимаются!

(Заодно нам с Чакрой удалось восстановить мой доступ к Сказкам, так что я там немножко поколдую, и Паноптикум там тоже появится.
Upd. Ссылка на обновленный цикл:
Семейные ценности Малфоев)

Глава 3. О связях и реакцияхГлава 3. О связях и реакциях

Вечером того же дня Север, пользуясь свободой, какую предоставляли летние каникулы, без лишних церемоний отправился ужинать к Малфоям — чтобы излить душу и заодно свести общение с Локхартом к минимуму. В конце концов, было бы очень глупо проиграть Минерве пари еще до начала учебного года, а уже за обедом новый преподаватель ЗОТИ стал раздражать Севера больше, чем забавлять.
Констанция уехала во Францию, и трое взрослых после ужина смогли безо всяких помех уединиться в библиотеке для разговора. Правда, поначалу новости Севера не произвели на чету Малфоев особенного впечатления.
— …Могу спорить, этот болван не в состоянии научить кого-либо доносить ложку до рта, не то что защищаться от чего бы то ни было. Что делать с детьми, ума не приложу.
— О мальчиках можешь не беспокоиться, — Луций пожал плечами. — Основные заклинания из курса ЗОТИ на этот год мы освоили к началу августа. А теория — дело наживное.
— Какое облегчение, — поморщился Север. — Теперь из доброй полусотни студентов, о чьем образовании я обязан беспокоиться, можно исключить целых двоих.
— Неужели все так плохо? — поинтересовалась Нарцисса. — Кажется, этот Локхарт очень популярен, если судить по числу фотографий в «Ведьмополитене». Он настолько скверно учился?
— А ты его не помнишь? — удивился Север. — А, впрочем, верно, вы оба уже выпустились, когда он поступил в Хогвартс. Нет, я бы не сказал, что он учился скверно. Пожалуй, его отметки были выше среднего. Но это ничего не значит. Учитель из него не вышел бы, даже если бы он искренне хотел им стать, а не просто обрести слушателей, перед которыми можно красоваться. Он настолько самовлюблен и одновременно непроходимо глуп, что Квиррелл по сравнению с ним — светило педагогики.
— Все равно не вижу, почему ты должен что-то по этому поводу предпринимать, — заметил Луций. — В конце концов, это трудности Дамблдора, а не твои. Большинство слизеринцев получают приличное домашнее образование и как-нибудь справятся. Если же на твоем попечении есть талантливые полукровки, которым требуется помощь, организуешь для них дополнительные занятия.
Север нехорошо сощурился.
— Когда именно? По ночам? Мне базового зельеварения хватает за глаза, не считая продвинутого для старшекурсников, да еще присмотра за нашими юными искателями приключений все оставшееся время. Я и так-то каждый год к ноябрю начинаю мечтать о хроновороте…
— Тебе достать? — невинно поинтересовался Луций.
— Обойдусь, — сухо отозвался Север. — Оставим про запас как последнее средство.
— Даже если Локхарт окажется настолько плох, как ты опасаешься, — вставила Нарцисса, — дети смогут при нем хотя бы читать учебник…
Север усмехнулся. Он уже успел немного отвести душу, и язвительность начала снова брать верх над раздражением.
— О! Кстати, об учебниках. Хотите полюбоваться?
Он извлек из кармана мантии свиток и протянул Нарциссе; Луций принялся читать у жены через плечо. Брови его приподнялись.
— Что это? — спросил он. — Неужели в хогвартскую программу все-таки ввели изучение беллетристики?
— Это, — ехидно сообщил Север, — рекомендованные «учебники» по защите.
Нарцисса и Луций переглянулись.
— Пожалуй, теперь я начинаю лучше понимать твое беспокойство, — Луций вздохнул. — Феерическое посмешище. Однако если ты надеялся на мое влияние в Попечительском совете, чтобы потребовать вмешательства Министерства…
Север только рукой махнул.
— Мерлин с тобой, ни за что. В отличие от Локхарта, я совсем не хочу привлекать к Хогвартсу внимание публики и тем более Министерства. И Альб не хочет. И подозреваю, что нам это тоже совершенно не нужно.
— Вот именно, — Луций кивнул. — Поэтому предлагаю решать проблемы по мере поступления. Пусть пока все идет своим чередом. Если родители будут очень уж недовольны, обсудим этот вопрос на заседании совета, скажем, после Самайна. А пока занимайся своими делами. И действительно постарайся никого не убить.
— Я бы предложила, — сказала Нарцисса, — составить список нормальных учебников и пособий и повесить в гостиной Слизерина. Да и другие Дома могут им воспользоваться, если пожелают.
— Это мысль, — согласился Север. — Боюсь, правда, что распространить его официально не согласятся ни Альб, ни Минерва. Слишком явно такой шаг покажет, что мы думаем об этом субъекте. Зато неофициально — сколько угодно. Никто не запрещает рекомендовать студентам дополнительную литературу, в конце концов. — Он слегка нахмурился, вспомнив еще кое-что. — А знаешь, Люк, Альб мне категорически отказал, когда я предложил на время отдать зелья Слагхорну и взять защиту самому. Запретил мне и думать об этом. Даже сказал «пожалуйста». А когда Альб с этаким нажимом говорит «пожалуйста», это практически приказ.
— Я ведь тебе тоже самое говорил, — Луций покачал головой. — Не зря в свое время ходили слухи, что эта должность проклята. Раз и Дамблдор тебе не велел, значит, так и есть. Не лез бы ты в это, Север. Я, если что, тоже умею говорить «пожалуйста», и даже с нажимом. Договорились?
— Ладно, — вздохнул Север. — Не буду.
— Ты так мечтаешь преподавать защиту? — удивилась Нарцисса. — А почему ты тогда не сменил школу? Я понимаю раньше, сразу после войны, но потом можно было бы найти место в какой-нибудь небольшой частной школе. Чего-чего, а рекомендации тебе бы обеспечили.
Север удивленно посмотрел на нее. Отчего-то эта мысль даже никогда не приходила ему в голову.
— Ну нет, — решительно сказал он. — С чего бы? Меня все и так устраивает.
Луций рассмеялся.
— Да защита тут ни при чем, Цисси. Севера просто раздражают дураки.
— Раздражают не то слово, — проворчал Север. — Но если должность проклята, то, по крайней мере, понятно, как Альб умудряется находить таких болванов, один другого краше.
— Что ж, — философски заметила Нарцисса, — по крайней мере, они каждый год разные. Все какое-то развлечение.
При мысли о том, что тесное общение с Локхартом, скорее всего, не продлится больше десяти месяцев, Север окончательно успокоился. Это не так уж долго, можно и потерпеть. И пари с Минервой — неплохой способ поднять настроение.
— Тем временем, — снова заговорил Луций, — развлечений у нас, похоже, прибавилось. Послушай, какие у меня новости.
В нескольких словах он изложил странные сведения, полученные от Ллира Ллойда, а также данные им рекомендации.
— Любопытный совет, — задумчиво произнес Север. — И, мне кажется, неплохой. Ты собираешься ему последовать?
— Безусловно.
— И что же такое безобидное, но запретное ты хочешь им подсунуть?
Луций пожал плечами.
— А вот об этом я хотел спросить у вас обоих. Цисси, у тебя есть что-нибудь подобное?
— Конечно, — очень серьезно ответила Нарцисса. — Кольцо, позволяющее читать мысли мужчин, и волшебное зеркало, где можно увидеть кого угодно, где бы тот ни находился и чем бы ни был занят. К примеру, тебя.
Луций уставился на нее, не веря собственным ушам.
— Правда? — наконец спросил он.
На мгновение повисла пауза, а потом Нарцисса расхохоталась.
— Ну конечно нет! Зачем мне такие глупости? Да я и не уверена, что можно сделать такую вещь. Зеркало, я имею в виду. Кольцо тем более. Но как-то обидно было тебя разочаровывать, пришлось сочинять на ходу.
— Было бы неплохо, если бы ты сумела сочинить еще что-нибудь, — проворчал Луций, — только, желательно, осуществимое на практике.
— Предлагаешь изготовить несколько артефактов и разложить по углам? — оживилась Нарцисса.
Луций пожал плечами.
— Не у Боргина с Берксом же их покупать.
— Ни в коем случае, — вмешался Север. — Альб мне потом покоя не даст. Давайте лучше как-нибудь сами справимся.
— И чем смешнее это будет, тем лучше, — заключил Луций. — Я давно должен Шеклболту за тот донос о контрабанде драконов. Пусть тоже развлечется.

~ * ~
На второй день после истории с Добби и загадочной черной тетрадкой кузина Констанция уехала назад во Францию, и теперь незаметно подложить что бы то ни было в библиотеку оказалось невозможно. Либо Луций, либо Нарцисса, а то и они оба постоянно находились там и явно вели какие-то розыски или поиски: повсюду были разложены книги, подшивки журналов по трансфигурации, трактаты по чарам, а на столе громоздились свитки с заметками и выписками. Драко и Гарри сгорали от любопытства, но когда они попытались расспросить родителей, Луций сказал только: «Пока вам лучше не знать. Если все получится, позже расскажу». Пришлось временно смириться, и тетрадь так и осталась спрятанной в маггловской книжке. Впрочем, летом в Малфой-мэноре и так было, чем заняться, особенно в преддверии надвигающегося учебного года.
Гарри сидел и писал Невиллу Лонгботтому, который единственный из всех их друзей, никуда не ездил и все лето провел с бабушкой, когда совы принесли почту, в том числе — хогвартские послания со списком учебников и ответное письмо от Гермионы. Вот что она писала.

Привет, Гарри (и тебе, Драко, если ты опять бессовестно читаешь чужие письма через плечо! ладно, шучу, и тебе просто привет)!
Так и знала, что мы едем в горы совсем не вовремя. Оказывается, у тебя есть родственники в немагическом мире! Подумать только, я могла бы с вами встретиться в Лондоне, пойти в какой-нибудь музей... Может быть, в другой раз получится?
Сейчас мы уже вернулись из Уэльса, и я стараюсь как можно больше заниматься. Конечно, колдовать я не могу, но теория тоже важна, правда? А вы ведь наверняка занимаетесь дома. Ужасно вам завидую. Ты не мог бы узнать у мистера Малфоя, нельзя ли мне как-нибудь тоже получить специальное разрешение?
Мы будем в Лондоне через неделю, чтобы купить новые учебники и все прочее. Может, встретимся на Диагон-аллее?
Напиши, как только будешь точно знать.
Гермиона

— Только Грейнджер нам летом не хватало, — проворчал Драко, который действительно безо всякого зазрения совести читал через плечо Гарри все подряд.
Гарри засмеялся.
— Да ладно, ты же все равно половину времени торчал дома. Пойду спрошу, когда мы собираемся на Диагон-аллею.
— Ты что, серьезно хочешь с ней договариваться? — Драко поморщился.
Гарри удивленно посмотрел на него.
— Какая пикси тебя укусила? Почему нет?
— Не знаю. Нет, если ты, конечно, настаиваешь…
— Нет, но…
— О чем речь? — поинтересовался Луций, заглядывая в комнату Гарри.
— Грейнджер хочет встретиться с нами на Диагон-аллее, — проворчал Драко.
— А вы не хотите? — заинтересовался Луций и подошел к столу Гарри. Тот рассеянно протянул ему письмо Гермионы.
— Да не то чтобы, — Драко смутился. — Просто до конца каникул еще почти три недели, и я надеялся в это время обойтись без ее занудства. Хватит и того, что я соглашаюсь терпеть его весь учебный год.
— Поправьте меня, если я ошибся, — с любопытством начал Луций, — но ведь это та самая девочка, вместе с которой вы охотились за философским камнем?
— Ага, — отозвался Гарри. — И она не зануда. Ну, не настолько, как Драко говорит. Просто она много беспокоится из-за учебы.
— Что вполне понятно, — кивнул Луций, — если вспомнить, что она магглорожденная. Вероятно, она достаточно амбициозна? И талантлива?
— Ну… да, — признал Драко.
— То есть похожа на кое-кого, кого мы знаем, но лишена соответствующих преимуществ, — Луций чуть усмехнулся, и Драко порозовел. — Не стоит злиться, я тебя просто дразню. Но если ты как следует подумаешь, чем вызвано подобное трепетное отношение к оценкам, и сделаешь выводы, это может всем пойти на пользу. Вряд ли она нарочно действует тебе на нервы.
Он вернул письмо Гарри.
— Думаю, — продолжил он, — что нам действительно стоит встретиться с вашей подругой. Можешь написать ей и договориться о месте и времени. Вероятно, удобнее всего в «Гринготтсе», но «Дырявый котел» тоже годится. Что касается разрешения, о котором она упомянула, то для нее это не так просто, поскольку она живет среди магглов. Но, возможно, при содействии хогвартских преподавателей что-то удастся устроить. Подробнее это лучше обсудить, когда мы увидимся.
Мальчики уставились на отца: Гарри просто удивленно, Драко скорее заинтригованно.
— Прости, пап, — наконец сказал Драко, — но мне трудно поверить, что ты планируешь ей помогать просто потому, что она талантливая магглорожденная ведьма, а тебе больше нечем заняться в свободное время.
— Которого у меня не так уж много, — кивнул Луций. — Да, у меня в самом деле есть для этого несколько более рациональные причины, но о некоторых из них вам пока не имеет смысла знать, а о тех, которые могут быть вам полезны, вам лучше догадаться самим. В конце концов, она ваша подруга.
Он уже повернулся к выходу, когда Гарри спохватился:
— А зачем ты приходил?
— Как ни странно, как раз за тем, чтобы договориться о походе на Диагон-аллею. Вы же уже получили свои списки?
— Ага. — Гарри скосил глаза на свой экземпляр. — Какой-то сплошной Локхарт.
— Кто он вообще такой? — поинтересовался Драко. — Все это больше похоже на названия книжек, которые читает Арчер, когда ему нечем заняться на конюшне.
Луций загадочно улыбнулся.
— А вот об этом лучше спросите Севера.
И он ушел.
Мальчики переглянулись. Гарри снова посмотрел на список.
— По тому, как он это сказал, — заключил Драко, — я делаю вывод, что Севера об этом лучше не спрашивать.

~ * ~
Гарри договорился встретиться с Грейнджерами в холле «Гринготтса» около одиннадцати утра. Луций и Нарцисса аппарировали мальчиков, а также Панси, которой Паркинсоны разрешили отправиться вместе с ними, на Диагон-аллею чуть-чуть заранее, и они успели немного пройтись, болтая, разглядывая витрины и изредка раскланиваясь со знакомыми.
— Тебе нужно в банк, Панси? — спросила Нарцисса.
Та покачала головой.
— Спасибо, нет. Мама мне дала достаточно денег. В крайнем случае, я могу оставить расписку. Конечно, мне еще далеко до четырнадцати, но нас тут хорошо знают, — она чуть вздернула нос.
— Никаких расписок, — вмешался Луций. — Если тебе на что-нибудь не хватит, я об этом позабочусь. В разумных пределах, разумеется.
— Жаль, — Панси театрально вздохнула. — Значит, бриллианты и гоночные метлы отменяются. — Перестав дурачиться, она вежливо добавила: — Большое спасибо, но думаю, это не понадобится. Мне хватит на все, что нужно по списку в школу, на корм и лакомства для Миледи, а еще на мороженое и какую-нибудь приятную мелочь.
— Вот и отлично, — кивнула Нарцисса. — Значит, остается только помочь Грейнджерам обменять деньги и можно не тратить время на поездку к сейфам.
В отличие от Панси, Гарри вздыхать не стал, хотя ездить к сейфам ездить ему нравилось. Если повезет, внизу можно было увидеть настоящего цепного дракона. Но они уже подошли к банку, у входа собралось много людей, и пришлось перестать мечтать и начать прокладывать путь сквозь толпу, стараясь никого не толкать и не потеряться.
Грейнджеров они увидели почти сразу. Гермиона нетерпеливо крутила головой, пытаясь высмотреть знакомые лица. Мужчина и женщина рядом с ней сдержанно оглядывались по сторонам — похоже, «Гринготтс» казался им необычным. «Интересно, — подумал Гарри, — а как выглядят маггловские банки? Совсем по-другому или не очень? Впрочем, там наверняка нет гоблинов». Гермиона, в свою очередь, тоже заметила семейство Малфоев и принялась энергично махать им, слегка подпрыгивая от волнения.
У миссис Грейнджер оказались такие же кудрявые каштановые волосы, как у Гермионы, и приятная улыбка; мистер Грейнджер был деловит и энергичен.
— Мистер Малфой? — спросил он, протягивая Луцию руку. — Чрезвычайно рад знакомству. Не могу передать, как мы благодарны вам за то, что предложили помощь. Гермиона нам много рассказывала, но, признаться, по меньшей мере в половину всего, что мы успели услышать от нее или прочесть сами в ее книгах, невероятно трудно поверить. Увидеть своими глазами — совсем другое дело.
Последовали взаимные представления; оказалось, что мистера и миссис Грейнджер зовут Себастьян и Вайолет (Гарри заметил, что, услышав это, Луций и Нарцисса переглянулись так, словно обменялись какой-то тайной шуткой, но, конечно, попросить разъяснений прямо сейчас было совершенно невозможно). Панси и Гермиона обнялись (точнее, Гермиона обняла Панси, а та приняла это как должное, к большому удивлению Драко).
— Я привезла тебе кое-что с моря, — заметила Панси. — Пустячок, конечно, но тебе понравится.
— О, и я! — ответила Гермиона. — Сноудония, конечно, не Лазурный берег…
И девчонки принялись шушукаться.
Драко вздохнул.
— Вы нам поможете с этим, Луций? — мистер Грейнджер кивком указал на стойку, за которой сидели гоблины, и длинные очереди к ним. — В прошлом году профессор Макгонагалл, которая приезжала ввести нас в курс дела, взяла эти хлопоты на себя, сказав, что так быстрее. Вероятно, так оно и было, но я предпочел бы сразу разобраться, что к чему. Профессор весьма энергичная женщина, однако спорить с ней довольно трудно.
Гарри представил себе попытку поспорить с Макгонагалл и невольно поежился. Судя по гримасам Драко и Панси, им тоже стало не по себе, и даже Гермиона наморщила нос.
Луций кивнул.
— Да, профессор Макгонагалл отличается твердостью взглядов, — заметил он. — Что касается очередей, сегодня это не обязательно. У моей семьи здесь есть постоянный помощник, так что для нас все сделают быстрее.
Он подал знак одному из пробегающих мимо гоблинов-служащих, тот остановился, выслушал пожелание обменять деньги и предложил последовать за ним к стойке для особых клиентов.
— Если позволите дать вам совет, — Луций обратился к отцу Гермионы, — вернитесь сюда в более спокойное время. В августе здесь всегда многолюдно. Когда начнется учебный год, будет гораздо тише. Вы сможете спокойно обсудить условия вклада, курсы обмена, приобрести какую-нибудь сумму наших денег на всякий случай и так далее.
— Благодарю, — сказал тот. — Правда, насколько я понимаю, чтобы сюда попасть, нужно э-э… содействие волшебника?
— Это решаемая проблема, — ответил Луций. — Просто имейте это в виду.
— Вы очень любезны, — миссис Грейнджер улыбнулась. — Спасибо вам большое.
Пока Луций и мистер Грейнджер улаживали дела с поверенным Малфоев, маленьким толстым и весьма злорадным гоблином по имени Рагнок, Нарцисса о чем-то вполголоса беседовала с миссис Грейнджер, а Драко, Панси и Гермиона горячо обсуждали летнее эссе по зельеварению. Заскучавший Гарри глазел по сторонам, а потому заметил, как в банк вошли мистер и миссис Уизли, а с ними Персиваль, близнецы, Рональд и Джинни. Они, наверное, собирались к сейфам, потому что заняли очередь к тележкам и принялись ждать.
Мистера Уизли Гарри видел впервые со времени их разговора в министерстве несколько лет назад; теперь, в кругу родных, он производил другое впечатление и показался более приятным. Мантия на нем была совсем поношенная, и Гарри впервые подумал, что, должно быть, очень нелегко содержать такую большую семью на одно жалованье. Миссис Уизли, как обычно, суетилась и подгоняла своих детей, как выводок цыплят; близнецы, несомненно, дразнили всех подряд, судя по тому, как досадовала миссис Уизли и как поджимал губы Персиваль. Наконец мистер Уизли, чуть наклонившись, что-то сказал близнецам, и они угомонились, не забыв, впрочем, состроить делано серьезные физиономии. Как раз в эту минуту Рональд встретился с Гарри взглядом, слегка поморщился, но кивнул в качестве приветствия, чем, конечно, привлек внимание близнецов, и скоро уже все семейство Уизли смотрело в его сторону. Гарри увидел, как брови мистера Уизли прямо-таки поползли вверх, стоило ему увидеть, в чьем обществе Малфои появились в «Гринготтсе». Мистер Уизли даже сделал шаг в их сторону, как будто собирался подойти и заговорить, но тут миссис Уизли схватила его за рукав и что-то резко сказала. На лице ее мужа появилось виноватое выражение, и он явно оставил свое намерение. Миссис Уизли меж тем помахала Гарри рукой, решительно ухватила мужа и вместе со всеми отпрысками повлекла к удачно освободившейся тележке. Маленькая Джинни шла последней; она оглянулась и посмотрела прямо на Гарри, залилась краской и отвернулась.
— Эй, ты что, заснул? — нетерпеливо спросил Драко. — Мы закончили. Пошли уже, я хочу мороженого.
Очнувшись, Гарри двинулся со всеми к выходу из банка.

~ * ~
Около часа спустя они подходили к магазину «Флориш и Блоттс», у которого собралась небольшая толпа — преимущественно из ведьм средних лет. Покупатели нетерпеливо заглядывали в окна, а встрепанный волшебник у дверей пытался уговорить их не суетиться и встать в очередь.
— Интересно, что тут происходит? — поинтересовалась Вайолет.
— Кажется, — отозвалась Нарцисса, — нам повезло и мы сможем увидеть нового учителя наших детей. Видите? — Она указала на большой транспарант на магазине, где было написано: «ГИЛДЕРОЙ ЛОКХАРТ будет подписывать экземпляры своей автобиографии “Магия меня” сегодня с 12.30 до 4.30!»
— Он знаменитость? — удивилась Вайолет.
— По крайней мере, считает себя таковой, — сказал Луций и обратился к растрепе у входа: — Будьте любезны?..
Тот, предприняв отчаянные усилия, кое-как сумел уговорить толпившихся освободить дверной проем. Когда все они вошли внутрь, стало ясно, в чем дело: оказывается, по всему магазину уже извивалась длиннющая очередь желающих подписать книги у Локхарта, а те, кто остался снаружи, видимо, стремились к ним присоединиться.
Четыре комплекта нужных книг, включая рекомендованные Севером, были быстро собраны, и все встали в очередь немного поменьше, у прилавка.
— А вы собираетесь?.. — поинтересовалась Вайолет у Нарциссы, кивнув на вереницу охотниц за автографами.
— Если только захотите вы, — ответила Нарцисса. — Не вижу большого смысла тратить время. Если мальчикам так уж захочется подписать у этого господина книгу, они преспокойно могут попросить его об этом в школе.
Вайолет засмеялась.
— Действительно, как это мне не пришло в голову. Гермиона, дорогая, вы можете пока еще побродить по магазину. Вдруг увидите что-то интересное?
Разумеется, Гермиона только этого и хотела. Взяв обоих мальчиков под руки, она решительно повлекла их за собой куда-то в сектор истории магии и магической культуры. Драко при этом страдальчески возвел очи горе, а Гарри просто улыбнулся, но оба даже и не подумали возражать. Панси величественно последовала за ними.
— Гермиона всегда такая была, — не скрывая гордости, заметил Себастьян. — Иногда мне кажется, что она питалась бы знаниями, если бы могла.
— У нее раньше совсем не было друзей, — озабоченно прибавила Вайолет. — Вы знаете, Нарцисса, я так благодарна вашим мальчикам. Гермиона писала, как они ее защищали, а потом познакомили со своей компанией. Это ей пойдет на пользу, ведь она никого не знала в вашем… в этом мире. И Панси очень милая, шлет ей такие подробные письма. Даже с Лазурного берега писала нам в Уэльс.
Луций и Нарцисса переглянулись: Луций с едва заметной насмешкой, Нарцисса с улыбкой. Интересно, знают ли Паркинсоны об этой переписке?..
— Да, Панси славная девочка, внимательная и прекрасно воспитанная, — заметила Нарцисса. — Зато тяги к знаниям ей как раз немного не хватает, так что, будьте уверены, эта дружба может оказаться весьма полезной для обеих. Я уж не говорю о том, что девочкам нужно иметь возможность побеседовать о чем-то кроме спорта и книг.
— О да! — Вайолет понимающе кивнула.
На лицах Луция и Себастьяна появилось почти идентичное выражение иронического сомнения, и все четверо рассмеялись.

~ * ~
В секторе книг по истории магии Гермиона принялась внимательно изучать полки, возбужденно обсуждая свои находки с Панси. Драко, которого Панси взяла под руку, едва Гермиона отпустила его, поневоле был вынужден принять участие в дискуссии. Гарри же, которого не слишком интересовала история, решил заглянуть в сектор магизоологии.
— Я скоро вернусь, ладно? — предупредил он.
Дважды свернув за ряды стеллажей, он наткнулся на близнецов Уизли, которые изучали пухлый потрепанный сборник и о чем-то спорили. Лица у них были раздосадованные. Покосившись на обложку, Гарри прочел: «Как взорвать что угодно: практическое руководство любителей магических фейерверков».
— Привет! — сказал он.
Близнецы синхронно подпрыгнули, как будто он застал их за чем-то запретным.
— О! Привет, Гарри! — воскликнули они хором.
— Что это вы тут делаете?
— Да так, ничего, — сумрачно вздохнул один из братьев. — Фредди нашел вот, кажется, полезную штуку, но…
— … нам она не по карману, — мрачно закончил Фред. — Даже подержанная.
Гарри смутился. У него были карманные деньги, и он всегда знал, что может попросить еще, если понадобится. Покосившись на обложку потрепанного тома, он увидел ярлычок — пожалуй, он мог купить ее и не остаться на мели.
— Может быть… — неуверенно начал он.
— Даже не думай, — оборвал его Джордж. — Мы не можем просто взять у тебя деньги.
Фред горестно вздохнул, но кивнул.
Гарри задумался.
— А если… скажем, это будут деньги за услугу?
— Какую услугу? — Фред нахмурился.
— Ну-у… — Гарри лихорадочно пытался что-нибудь придумать. — Когда вы будете ходить в Хогсмид, будете приносить мне и моим друзьям что-нибудь из «Сладкого королевства». Нас-то туда не пускают.
Близнецы переглянулись.
— Вообще-то ты и так мог бы об этом попросить.
— Да, но это не то… — Гарри вдруг загорелся новой идеей. — Погодите. Давайте так. Предлагаю сделку. Я даю вам недостающую сумму, при условии что вы, во-первых, будете покупать нам конфеты в «Сладком королевстве», а во-вторых, поделитесь результатами своих экспериментов, если они будут успешными. Тогда это не подарок, а капиталовложение.
— Гениально! — восхитился Фред.
— Да, и еще одно условие, — спохватился Гарри.
— Какое? — с интересом спросил Джордж.
— Вы не будете ничего взрывать на уроках профессора Снейпа.
— Это лишнее, мы же не сумасшедшие, — фыркнул Фред.
— Кто вас знает. Ну что, по рукам?
— По рукам!
Они обменялись рукопожатиями, и Гарри вручил братьям недостающие несколько сиклей.
— Фред! Джордж! Где вы? — послышался голос миссис Уизли. — Уже почти наша очередь!
Братья одновременно скривились.
— Наша мама просто помешалась на этом Локхарте. По-моему, она в него влюбилась, — проворчал Фред.
— Не неси чушь, — Джордж поморщился. — Просто ей скучно.
Они отправились назад к прилавку; оказалось, что Луций, Нарцисса и Грейнджеры уже расплатились за покупки, а семейству Уизли вот-вот предстояло это сделать: перед ними стояла всего одна покупательница. Едва окинув взглядом эту картину, Гарри встревожился: ему совсем не понравилось, как смотрят друг на друга его отец и Артур Уизли. Он помнил обвинения Уизли и знал, что они не беспочвенны; помнил и презрение, которое Луций питал к этому человеку, хотя не очень понимал его причины. Сейчас это было неважно, главное — чтобы никто не вздумал устроить скандала при родителях Гермионы. Если Уизли вздумает оскорбить отца, тот может и не сдержаться… Что же делать?
— Сейчас что-нибудь придумаем, — шепнул на ухо кто-то из близнецов, и Гарри не в первый раз порадовался, что у него такие союзники.
Но оказалось, что ничего придумывать не нужно. Коротышка с большой колдокамерой, суетясь вокруг тянувшейся к столу Локхарта очереди, сделал шаг назад и наступил на ногу Рональду. Увидев, кто ему помешал, коротышка громко обругал Рональда за то, что тут путается под ногами. Привлеченный этим происшествием, Локхарт оторвался от подписывания своих творений, поднял голову и посмотрел в их сторону.
Их взгляды с Гарри встретились, и произошло нечто неожиданное.
Локхарт вскочил на ноги и воскликнул:
— Не может быть! Неужели это сам Гарри Поттер!
Очередь поклонниц заколыхалась, взволнованно зашепталась, а потом расступилась, и Локхарт поспешил к Гарри, продолжая выкрикивать:
— Гарри Поттер! Как приятно! Мистер Поттер, вы ведь специально посетили магазин именно сегодня?
Краем глаза Гарри видел, как отец шагнул вперед, явно намереваясь вмешаться, и поспешно сделал ему знак рукой — не нужно. Тот остановился.
Локхарт тем временем добежал до Гарри и попытался схватить его за руку, но Гарри ловко уклонился, изобразив церемонный поклон, уместный на министерских приемах. Локхарту поневоле пришлось ответить тем же.
— Добрый день, рад познакомиться с вами, профессор Локхарт, — любезно произнес Гарри светским тоном «для прессы». — Я ведь не раскрываю никакой тайны, обращаясь так к вам?..
Казалось, на мгновение Локхарт опешил, но тут же широко заулыбался, демонстрируя сияние белоснежных зубов.
— Нисколько, мистер Поттер, нисколько! Я и в самом деле отныне имею полное право так именоваться, ибо уже совсем скоро мне в качестве профессора защиты от темных искусств предстоит нести свет знаний юным умам, которые до сих пор, к несчастью, были его лишены!
Гарри услышал за спиной какие-то сдавленные звуки — похоже, кто-то из близнецов едва сдерживал рвущийся наружу хохот, и Драко, кажется, тоже прыснул со смеху. Ему стоило большого труда не оборачиваться: он совсем не был уверен, что не начнет смеяться, увидев их лица.
Впрочем, Локхарта, по-видимому, смутить было невозможно. Убедившись, что Гарри не позволит хватать себя за руку и тащить куда-нибудь, Локхарт просто приобнял его за плечи и приосанился, второй рукой энергично подзывая коротышку с камерой.
— Эй, сюда! Улыбайтесь, мистер Поттер, мы с вами украсим первую полосу! Признайтесь, вы ведь давно не одаряли своих поклонниц и поклонников новыми снимками, да еще с такой знаменитостью, как я!
— Могу поклясться, профессор Локхарт, — очень любезно ответил Гарри, сдержанно улыбаясь на камеру, — что мне еще ни разу не приходилось сниматься в обществе настолько неподражаемой звезды газет. Не думаю, что у кого-нибудь может быть столько поклонниц, сколько у вас.
Услышав такое, Локхарт засиял, а из-за спины Гарри донеслось уже самое настоящее бульканье, сопровождаемое хихиканьем — кажется, девчонки тоже не выдержали. Гарри дорого бы дал, чтобы иметь возможность к ним присоединиться, но приходилось держать лицо. Не хватало еще только украсить «Пророк» колдографией, где Гарри Поттер будет покатываться со смеху над новым хогвартским преподавателем. Ни отец, ни Север ему этого безобразия не простят.
Наконец, окутав полмагазина противным дымом, коротышка с камерой угомонился. Гарри слегка поклонился Локхарту и, решив, что спектакль окончен, хотел было откланяться, но не тут-то было. Тот взмахнул рукой и объявил, что в честь такого знаменательного события дарит Гарри все свои книги с автографами. Толпа зааплодировала.
Близнецы захихикали еще сильнее, и Гарри всерьез начал опасаться, что слава любимца Локхарта будет преследовать его весь грядущий учебный год. И куда, спрашивается, девать второй комплект этих дурацких книг? Тут ему пришла в голову новая идея. Изобразив восхищенную улыбку, он фамильярно вцепился Локхарту в рукав и заговорил:
— Я вам очень признателен, профессор, но могу я обратиться к вам с маленькой просьбой?
Локхарт замер, не дойдя до столика со своими творениями, и озадаченно уставился на Гарри.
Тот, однако, не смутился и продолжал:
— Видите ли, в этом году в Хогвартс поступает сестренка моих друзей. Уверен, она придет в неописуемый восторг, если вы подарите ей предназначенный для меня комплект. Она так мечтает о вашем автографе!
Судя по окаменевшему лицу, Локхарт отнюдь не пришел от этой идеи в неописуемый восторг, но деваться ему было некуда: предвкушающая романтическую сцену публика бурно зааплодировала.
Близнецы, сообразив, что к чему, вытолкнули вперед Джинни, и Гарри галантно представил ее Локхарту. Тот уже справился с собой и разразился длинной речью о том, какой популярностью он уже пользуется у юных талантливых умов магической Британии и какой свет знаний он им вскоре принесет. Прошло еще несколько минут, прежде чем он прекратил разглагольствовать и подписал свои творения.
— Сп-пасибо! — пискнула Джинни, принимая из его рук груду книг, щедро украшенных размашистой надписью на титульном листе: «Робкой юной поклоннице от лучшего профессора ЗОТИ».
Толстяк с колдокамерой снова защелкал вспышкой.
— Ну все, Гарри, теперь ты обязан на ней жениться, — громким шепотом объявил кто-то из близнецов, покатываясь со смеху.
— Дурак! — возмутилась Джинни и попыталась стукнуть шутника одним из локхартовских творений по голове. Похоже, при общении с братьями ее стеснительность быстро пропадала.
— Фред, Джордж, прекратите немедленно! — сердито сказала миссис Уизли, которой наконец-то удалось пробиться сквозь толпу. — Дорогой профессор Локхарт, такая щедрость с вашей стороны! Мы вам так благодарны!
Она попыталась пожать ему руку, но, видимо, заполучив совместный снимок с Гарри Поттером, Локхарт окончательно потерял интерес к их компании. Вяло улыбнувшись, он уклонился от общения с миссис Уизли и поспешил обратно к своему столику и своим обожательницам.
Миссис Уизли, хоть и была заметно разочарована, с теплой улыбкой повернулась к Гарри.
— Здравствуй, Гарри. Это было просто чудесно! Спасибо тебе большое.
Он улыбнулся в ответ.
— Здравствуйте. Что вы, не стоит. Мне было только приятно.
Только теперь Гарри смог оглядеться по сторонам и посмотреть, чем занимались все остальные, пока он вынужденно общался с Локхартом.
Луций уже у дверей магазина что-то обсуждал с мистером Грейнджером, больше не обращая внимания на семейство Уизли; Нарцисса, миссис Грейнджер и Драко, похоже, и вовсе поджидали их на улице, потому что их не было видно. Гермиона и Панси подошли ближе как раз в тот момент, когда Локхарт сбежал.
— Гарри, какой ты молодец, — сказала Гермиона. Потом, повернувшись к Джинни, протянула руку: — Привет! Я Гермиона Грейнджер, а это моя подруга Панси Паркинсон.
— А я Джиневра, — представилась Джинни, с трудом удерживая охапку книг одной рукой. — Очень приятно. А то у меня шесть братьев, и иногда это весело, а иногда… — она зыркнула на одного из близнецов, который пытался подсунуть что-то в карман ее кофты, — не очень. Отстань, Фред!
Тот с притворно озадаченным видом развел руками и отступил на шаг.
Панси тоже улыбнулась, хоть и чуточку высокомерно, и заметила:
— Будет очень приятно встретиться в Хогвартсе. У меня, к счастью, нет братьев.
— Ты много потеряла! — широко улыбнулся Джордж.
Панси только вздернула нос, но было видно, что она сдерживает смех.
— Гермиона! Нам пора! — окликнул их от дверей мистер Грейнджер.
Торопливо распрощавшись, они поспешили наружу. У самого выхода Гарри оглянулся: миссис Уизли хлопотала у прилавка, расплачиваясь за все приобретения, Персиваль помогал ей, а Рональд и близнецы разглядывали новые книги Джиневры. Только Артур Уизли, возвышаясь над своим семейством, задумчиво смотрел вслед уходящим. Встретившись с Гарри взглядом, он неожиданно смущенно улыбнулся и отвернулся.

~ * ~
Расставшись с Грейнджерами у дверей «Дырявого котла», Луций и Нарцисса отошли вместе с детьми в сторону и приготовились аппарировать в Малфой-мэнор, когда вдруг с крыльца паба их окликнули.
— Тетя Цисси! Тетя Цисси!
Нарцисса замерла: на мгновение она подумала, что звонкий детский голос, должно быть, принадлежит ее племяннице, дочери Андромеды. Но тут же она сообразила, что Дора намного старше — она уже наверняка окончила Хогвартс, — а позвавший ее голос принадлежал ребенку не старше двенадцати. Нарцисса быстро обернулась: от дверей «Котла» к ней бежала светловолосая девочка в серебристой мантии, расшитой фантастическими птицами и тропическими цветами.
— Луна, стой! Подожди!
Вслед за девочкой из паба вышел ее отец — и лишь тогда, узнав его, Нарцисса узнала и девочку. Это была дочь Пандоры, которую последний раз Нарцисса видела еще маленькой — лет восьми или даже семи.
— Тетя Цисси!
Девочка замедлила шаг, но и не подумала остановиться или вернуться к отцу. Времени на раздумья уже не оставалось, и Нарцисса повернулась к ней:
— Здравствуй, Луна.
— Здравствуйте, тетя Цисси.
На лице Луны сияла улыбка; подбежав, девочка становилась, разглядывая их всех своими большими, очень светлыми глазами навыкате. Луций, Панси и мальчики с любопытством ждали, что будет дальше. Драко и Гарри встречались с Луной лишь однажды: в тот самый последний раз, когда Пандора с дочерью побывала в Малфой-мэноре несколько лет назад.
— Я очень рада тебя видеть, моя дорогая, — сказала Нарцисса. — Ты помнишь мальчиков? Это Гарри, а это Драко.
Луна кивнула.
— Конечно. Я ничего не забываю. Я все-все помню, тетя Цисси. А я в этом году тоже еду в Хогвартс.
— Поздравляю, — Нарцисса улыбнулась. — А это Панси Паркинсон.
Девочки с интересом принялись изучать друг друга, но Нарциссе было не до того: краем глаза она видела, что к ним идет Ксенофил Лавгуд, и вид у него был не слишком довольный.
— Добрый день, миссис Малфой, — поздоровался он сухо, ограничившись кивком в адрес Луция. На детей он почти не обратил внимания, на долю секунды дольше задержав взгляд на лице Гарри, и только потом недовольно обратился к дочери: — Не следовало тебе так убегать, Луна. Я ведь велел тебе остановиться.
Луна ничуть не смутилась.
— Я вовсе не убегала, я просто хотела поздороваться с тетей Цисси. Я уже давно не маленькая, папа. Я еду в Хогвартс. К тому же мы в Лондоне, на Диагон-аллее — что здесь может случиться? В Нью-Йорке я прекрасно справилась одна, ты же помнишь.
Ксенофил поморщился.
— Ты, возможно, и справилась, — проворчал он, — зато не справился я, три часа разыскивая тебя в недрах маггловского метрополитена.
— Но ведь я же оставила тебе записку, что иду в музей! — засмеялась Луна.
Ее отец только вздохнул.
— Прошу прощения, миссис Малфой, за беспокойство…
— Никакого беспокойства, Ксенофил, — быстро сказала Нарцисса. — Я очень, очень рада видеть Луну. Надеюсь, у нее и у наших мальчиков будут в Хогвартсе общие знакомства.
Ксенофил, хмурясь, с большим сомнением посмотрел на Драко, потом на Гарри.
— Джинни Уизли в этом году тоже впервые едет в школу, — заметил Гарри. — Так что наверняка найдутся.
Отец Луны приподнял брови.
— Вы… поддерживаете отношения с семейством Артура Уизли, мистер Поттер? — поинтересовался он, по-прежнему глядя только на Гарри.
Нарцисса заметила, как пальцы ее мужа сжались на рукояти трости, но, к счастью, Луций промолчал.
— Я знаю всех сыновей мистера Уизли, которые сейчас учатся в Хогвартсе, и с некоторыми из них дружу, — ответил Гарри, слегка сощурившись. — И я знаком с миссис Уизли и с Джиневрой. А что?
Ксенофил покачал головой, но Нарцисса видела, что его плечи, до того напряженные, немного обмякли, а складка на лбу почти разгладилась.
— Ничего особенного, — ответил он. — Возможно, я напрасно тревожился из-за некоторых вещей, которые того не стоили.
— Папочка часто беспокоится из-за мелочей, которые того не стоят, — заметила Луна. — А я ужасно рада, что встретила всех вас. Я скучала, тетя Цисси.
— Луций, — Нарцисса повернулась к мужу, — ты можешь вернуться с мальчиками домой? Мы с Панси задержимся не дольше, чем на десять минут.
— Разумеется.
Слава Мерлину, Луций всегда понимал, чего она хотела. Он сухо кивнул Ксенофилу, взял за руки мальчиков — те едва успели помахать Луне, — и все трое исчезли.
Нарцисса обратилась к Панси:
— Дорогая, извини, пожалуйста, мою бестактность, но мне и мистеру Лавгуду нужно кое-что обсудить. Ты не могла бы развлечь Луну?
— Конечно, миссис Малфой.
Панси подхватила Луну под руку и отвела в сторону, о чем-то расспрашивая. Луна, в свою очередь, не выказав ни малейшего удивления, охотно поддержала разговор. Нарцисса повернулась к Ксенофилу.
— Я понимаю, что сейчас не слишком удобный момент, но… мы можем переговорить?
Он нахмурился.
— Вы, кажется, уже все устроили, не спрашивая моего мнения. Что ж, будь по-вашему. О чем же вы хотели спросить меня?
— О… — Нарцисса покосилась на отошедших в сторону девочек. — О Пандоре.
— А. — На лбу Ксенофила опять появилась глубокая складка. — Я вас слушаю.
— Прежде всего, примите мои соболезнования, — сказала Нарцисса тихо. — Это страшная потеря.
Ксенофил впервые за все время взглянул ей прямо в лицо; его темные глаза были очень усталыми.
— Полагаю, именно об этом вы мне тогда писали, — заметил он, горько улыбнувшись углом рта. — Вероятно, я был неправ, не ответив вам, как полагается. Надеюсь, вы простите мою невежливость, учитывая все обстоятельства. Благодарю за сочувствие. Еще что-нибудь?
Нарцисса бросила беглый взгляд на Луну — та с интересом слушала, как Панси рассказывает о чем-то, — и вдруг сказала не совсем то, что собиралась:
— Я могу чем-нибудь помочь? Может быть, что-то сделать для Луны?
Ксенофил посмотрел на дочь, оживленно беседующую с новой знакомой, и его лицо наконец смягчилось.
— Вы уже сделали, — негромко ответил он. — Она… очень одинока. Раздавленный горем вдовец — не лучшее общество для маленькой девочки.
— Не говорите так, — Нарцисса покачала головой. — Она вас очень любит и всегда любила. В этом не могло быть никаких сомнений.
— И все-таки ей нужно еще чье-то общество. Она... — Ксенофил опустил глаза, и Нарцисса увидела, как его руки сжались в кулаки так, что пальцы побелели, а потом медленно разжались. — Она сильно переменилась с тех пор, как видела… смерть Пандоры.
Нарцисса беззвучно ахнула.
— Она видела?..
Ксенофил кивнул.
— Да. Но сейчас не время и не место для этого разговора.
— Разумеется.
— Если ваше предложение помочь не пустая любезность, я позволю себе воспользоваться им и напишу вам.
— Конечно. Я, в свою очередь, надеюсь, что если вы сами не пожелаете навещать нас в Малфой-мэноре, — осторожно сказала Нарцисса, — то позволите мне звать в гости Луну.
Ксенофил снова поднял на нее цепкий и пристальный, несмотря на легкое косоглазие, взгляд.
— Это условие? — поинтересовался он.
— Нет, — ответила Нарцисса очень ровно, отказываясь чувствовать как раздражение, так и вину в чем-либо. — Это приглашение.
— В таком случае, спасибо. Я подумаю. И напишу вам.
— Прекрасно.
Не тратя больше времени на излишние любезности, Ксенофил повернулся к Луне и Панси и позвал:
— Луна! Мне очень жаль прерывать вас, но нам пора, а миссис Малфой и мисс Паркинсон пора возвращаться домой. Думаю, вы скоро встретитесь.
Девочки торопливо распрощались, и Лавгуды удалились по направлению к лавке Олливандера, а Нарцисса и Панси смотрели им вслед.
— Она занятная, — задумчиво сказала Панси. — Ее мама училась в Рэйвенкло? Вы ее знали?
— Да. Пандора была моей подругой, — ответила Нарцисса. — Луна очень на нее похожа. Дай, пожалуйста, руку, Панси: нас уже, наверное, заждались.

TBC

@темы: Джен, Гет, Семейные ценности Малфоев, Мои тексты