Накатала вчера кусочек 9 главы, примерно половину - предпоследний день пасхальных каникул...
Пока ни названия, ни эпиграфа - гольный текст...
31 января: придумалось название и появился еще кусок. Но это еще не все!
1 февраля: написала кусочек про Рона. Но и это опять не все... Еще будет обещанный в середине главы разговор Снейпа и Драко.
читать дальше Глава 9. Любовь, традиции и трансфигурация
Вечером в субботу Нарцисса в одиночестве пила жасминовый чай на Весенней веранде. Весенней веранда звалась потому, что на окружавших ее клумбах и куртинах, искусно имитирующих дикую природу, по очереди цвели все цветы, какие только распускаются с марта по май: от подснежников до огненных одуванчиков.
Уже стемнело, и домовые эльфы зажгли крошечные огоньки в фонариках, которыми была увешана веранда. Синие сумерки пахли нагретой за день землей, плывущий над чашкой аромат жасмина мешался со сладковатым запахом королевских нарциссов.
Драко, обрадованный возможностью просто аппарировать в Хогсмид, а не трястись полдня в экспрессе, сбежал из дому еще днем, сообщив, что ему еще нужно что-то там в библиотеке. Нарцисса была уверена, что библиотека тут совершенно ни при чем, а дело в какой-то девушке: раньше ее непутевое чадо такого искреннего рвения к учебе не проявляло.
Она вызвала домового эльфа и потребовала пергамент, перо и чернила. «Надо еще раз написать Северусу...»
* * *
Аппарировав на окраину деревни, Драко выпустил Клавдия из клетки, а клетку уменьшил и убрал в сумку.
– Хочешь – вперед лети, хочешь – на плечо садись, – сказал он птице. – Только мантию мне не порви, когтистый.
Драко зашагал к замку. Здесь, на севере Шотландии, весна еще только-только дала о себе знать, было сыро, дорогу развезло, и приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы не свалиться в грязь. Зато наконец-то распогодилось, в грязных лужах плескались солнечные зайчики, а в придорожных рощицах звонко пели птицы. В голове отчего-то было пусто, думать ни о чем не хотелось, и Драко принялся напевать себе под нос, что придется: по-английски, по-французски, по-итальянски. Там, где слов он не помнил – мурлыкал просто так. В конце концов, здесь его никто не мог слышать и видеть.
C'est la primavera, C'est la primavera...*
Шел он быстро, и очень скоро дошагал до места, где дорога очень круто сворачивала, а придорожные кусты загораживали обзор, – уже совсем близко к Хогвартсу.
– Хорошее место для засад... – сказал он вслух, огибая кусты на повороте... и чуть не врезался в Гермиону Грейнджер.
Она, услышав его, обернулась, взвизгнула, попыталась отскочить, поскользнулась и, конечно, села прямо в грязь.
– Малфой! – она смотрела на него так, будто увидела привидение.
– Извини, пожалуйста, – поспешно сказал Драко, пытаясь исправить свой faux pas**, и протянул ей руку.
Гермиона недоверчиво посмотрела на него, потом на руку, но все-таки приняла предложенную помощь и поднялась на ноги.
Драко молча достал из кармана мантии волшебную палочку, и Гермиона побелела – не столько от испуга, сколько от ярости.
– Как ты смеешь?! – она отступила на шаг, лихорадочно пытаясь нашарить собственную палочку.
– Что смею? – удивленно спросил Драко. – Я всего лишь хотел почистить тебе мантию. Ты позволишь? Rectifico***! – скомандовал он, не дожидаясь ответа, и грязные мокрые пятна с мантии Гермионы исчезли. – Вот, так-то лучше.
Щеки Гермионы запунцовели. Она была одновременно смущена и рассержена тем, что повела себя глупо, да еще и в присутствии несимпатичного ей человека. Еще больше, впрочем, ее смущало то, что Малфой, вопреки обыкновению, этим не воспользовался.
– Не за что. Извини, что напугал, – как ни в чем ни бывало отвечал Малфой. – Ты в замок?
– Да. Профессор Макгонагалл дала мне специальное разрешение сходить в Хогсмид кое за какими журналами, но на деревенской почте их еще нет, к сожалению. А ты здесь откуда взялся? – с подозрением спросила девушка.
– Из Хогсмида, – хмыкнул Драко. – Я получил лицензию на аппарирование, так что теперь могу не трястись полдня в поезде. Идем?
Гермиона кивнула, поджав губы. Ей была неприятна мысль, что Малфой может делать что-то, чего не может она, и не слишком-то хотелось идти с ним вместе, но дорога в замок была всего одна, и деваться было все равно некуда.
Они молча шагали бок о бок; Драко украдкой любовался Гермионой, а она время от времени бросала на него косые взгляды. Наконец он не выдержал.
– Послушай, у меня что, с прической что-то? Или чернильное пятно на лбу? – с легким недоумением спросил он.
– Именно. С прической, – буркнула Гермиона, еще больше смутившись и рассердившись.
Драко озадаченно уставился на нее, не понимая, что она имеет в виду, а потом до него дошло.
– Это не то, о чем ты думаешь. Это знак главы Дома, а не выражение... политических пристрастий, – сказал он тихо, а потом добавил уже лекторским тоном: – В старинных магических семействах все взрослые мужчины отпускают волосы, но в каждом Доме своя манера носить их. Снейпы, например, носят распущенными, без узлов и украшений. Макнейры, если не ошибаюсь, заплетают косу...
– Отец Рона коротко стрижется, – заметила заинтригованная Гермиона.
– Уизли вообще слишком мало следуют традициям, – неодобрительно заметил Драко, с трудом сдержав более язвительный комментарий.
– А Малфои следуют им слишком упорно, – парировала Гермиона.
– А магглы? – поинтересовался Драко, старательно не обращая внимания на личные выпады.
– Что – магглы? – переспросила девушка.
– Насколько традиционно маггловское общество?
– Ну-у... смотря в каких вопросах. В каких-то отношениях оно быстро меняется, а в чем-то, напротив, очень медленно, – задумчиво сказала Гермиона, действительно пытаясь ответить на вопрос. – Вот, например, маггловская наука в последние сто лет развивается очень быстро... и совершенно в иных направлениях, чем магическая. С другой стороны, во многих социальных отношениях оно не только весьма консервативно, но даже больше, чем магическое. Взять, например, положение женщины или отношение к семье...
Гермиона настолько увлеклась, что умудрилась почти сразу же забыть, с кем разговаривает. Драко слушал ее рассуждения, кивал, задавал вопросы и был совершенно счастлив. Он даже пару раз подал ей руку, когда нужно было обходить особенно глубокие и большие лужи, и Гермиона, сама того не замечая, опиралась на него. Опомнилась она только тогда, когда они дошли до самого входа в замок, и Драко открыл перед ней тяжелую дверь.
– Спасибо, – неуверенно поблагодарила Гермиона, не вполне понимая, как она могла проговорить с Малфоем столько времени и этого не заметить.
– Тебе спасибо, – улыбнулся Драко. – Было очень приятно побеседовать.
– Всегда пожалуйста, – машинально ответила Гермиона и потом только сообразила, что именно сказала. Раздосадованная и недовольная собой, она сухо кивнула Драко на прощанье и побежала к гриффиндорской башне.
«Ай да я», – подумал Драко, ужасно довольный собой, и отправился в подземелья.
~НОВЕНЬКОЕ~
Едва он миновал апартаменты профессора Снейпа, как услышал звук открываемой двери и обернулся, чтобы поприветствовать своего декана. Как раз вовремя, чтобы заметить напряженное, отчужденное выражение лица, которое мгновение спустя сменилось обычной хмурой маской.
Драко стиснул зубы и в первый раз подумал, стоит ли следование традициям таких жертв. Однако он быстро взял себя в руки и поздоровался.
– Добрый день, сэр.
– С возвращением, мистер Малфой.
Драко окаменел. Мистером Малфоем за пределами класса он бывал только в минуты крайнего неудовольствия Снейпа, и такое случалось нечасто. Снейп собрался было уходить, но заметил, что Драко стоит как вкопанный, и снова обернулся.
– Вы хотели мне что-то сказать? – холодно спросил он.
Драко опомнился.
– Да. Я не мой отец. Извините, что помешал, – Драко слегка поклонился, развернулся на каблуках и ушел.
* * *
Снейп устало прислонился к каменной стене коридора и прикрыл глаза. Это не помогло – перед ним в темноте возникло бледное, холодное мертвое лицо мертвого Люциуса Малфоя.
«Я не мой отец»... Неужели эта фраза будет преследовать его всю жизнь? Он понимал, что зря обидел мальчишку, которому всего-то навсего хочется всем показать, что он уже взрослый, но в тот момент сдержаться было выше его сил. Слишком сильно было сходство.
Снейп вздохнул и потер виски – похоже, мигрени ему сегодня не миновать.
* * *
Рано утром в воскресенье Снейп отправился в Запретную секцию библиотеки: времени у него оставалось все меньше и меньше, а продвинулся он в своем исследовании унизительно недалеко. Вчерашняя головная боль и ночные кошмары тоже не способствовали умственной деятельности. В довершение неприятностей вчера он получил от Нарциссы очередное письмо, которое до сих пор не собрался прочесть... а это, в свою очередь, напоминало о давешнем инциденте с Драко. Снейп в раздражении отшвырнул перо. «Не получается сосредоточиться, так хоть с почтой разберусь», – недовольно подумал, взламывая печать и разворачивая Нарциссин свиток.
Закончив чтение, он отложил свиток в сторону и задумался. Нарцисса была уверена, что у Драко есть девушка, намекала, что была бы не прочь узнать, кто она, и опять просила Северуса озаботиться выпускными экзаменами ее чада. С экзаменами у Драко не должно было быть проблем (не то чтобы Снейп собирался ему об этом говорить, скорее уж наоборот), а вот первый пункт списка... Ну как, милосердные боги, как он мог написать Нарциссе, что ее сын вовсю ухлестывает за магглорожденной гриффиндоркой? Даже если это всего лишь мимолетное увлечение – он страшился представить себе ее реакцию. Нет уж, пусть Драко сам расхлебывает последствия своих поступков, решил Северус, а у него и без того проблем хватает.
В эту самую минуту причина его головной боли как раз появилась в поле зрения: чего бы там ни опасалась Нарцисса, мальчишка явно относился к учебе серьезно. Драко устроился за столом около окна в общем зале и принялся просматривать отобранные книги одну за другой, делая какие-то выписки.
Снейп рассеянно понаблюдал за ним с минуту, после чего вернулся к своим исследованиям. Время поджимало.
* * *
В последний день каникул Гермиона проснулась позже обычного. Накануне она проворочалась несколько часов и уснула далеко заполночь: очередная встреча с Малфоем не давала ей покоя. Неудовольствие от собственного нелепого поведения мешалось с недоумением: уж больно любезен в последнее время был белобрысый слизеринец. Но еще больше девушку смущало то, что его общество – вопреки всем разумным доводам и былой вражде – оказалось весьма приятным.
Стараясь выкинуть из головы все эти досадные мысли, Гермиона на скорую руку привела себя в порядок и решила отправиться в библиотеку: завтракать пока что не хотелось, а до обеда она как раз успеет доработать недописанный билет к экзамену по трансфигурации.
В библиотеке было почти пусто: в уголке за стеллажом устроилась парочка с пятого курса Рейвенкло, да у окна сидел все тот же Малфой. Он поднял голову, слегка улыбнулся и молча кивнул ей. Гермиона прошла мимо, сделав вид, что не заметила. Скоро, однако, она обнаружила, что нужного ей 17 тома «Полной истории трансфигурации» нет на полке. Оглядевшись, она увидела на столе у Малфоя знакомый алый переплет.
Гермиона вздохнула: похоже, судьба сегодня покровительствовала Малфою... Она решительно подошла к его столу.
– Драко... – отчего-то ей было неловко просить человека об одолжении и одновременно называть его по фамилии.
– Здравствуй, Гермиона, – как ни в чем ни бывало отвечал тот. – Тебе чем-нибудь помочь?
– Тебе еще нужен 17й том? – она махнула рукой в сторону стопки книг.
– Да, – соврал Драко, не моргнув глазом. – Отдать не могу, но могу поделиться. Садись.
Отказываться было глупо: что она, в самом деле, в детском саду? Гермиона молча села рядом с ним, раскрыла энциклопедию и принялась дописывать билет. Минут через двадцать Драко заглянул ей через плечо.
– А разве в 15 веке уже различали трансфигурацию и трансмутацию? – шепотом спросил он.
– Еще нет, – машинально ответила Гермиона. – Но предпосылки уже были. Вот, например, Глориозус Малфой...
– Сварливый плешивый старикашка, – заметил Драко. – Я его в детстве боялся.
Гермиона озадаченно посмотрела на него.
– Он у нас в библиотеке висит, – пояснил Драко. – Когда мне было семь, он все время орал на меня, боялся, что я что-нибудь ценное порву. Но ты продолжай...
– Надо же, – ошалело сказала Гермиона, слегка завидуя возможности вот так запросто пообщаться с портретом великого мага и, как полагали некоторые, некроманта (возможно, не без оснований). – Ну так вот, Глориозус занимался превращениями неживого в живое...
* * *
С разочарованным вздохом отложив в сторону нуднейшую автобиографию Боумена Райта, изобретателя снитча, Снейп наконец разогнулся и откинулся на спинку стула, борясь с желанием как следует потянуться. Бросив взгляд в сторону общего зала, он на мгновение оцепенел.
Облокотившись о стол и опершись коленом о стул, мисс Грейнджер лихорадочно черкала что-то на листе пергамента и время от времени тыкала пальцем в раскрытый том энциклопедии по трансфигурации. Рядом с ней стоял Драко Малфой; чуть наклонившись, он громким шепотом что-то возражал ей и в качестве аргумента демонстрировал какой-то манускрипт.
«Шустрый мальчик, – с невольным одобрением подумал Снейп. – Очень возможно, что он своего добьется. Но Минерва будет в ярости. Про младшего Уизли и говорить нечего... кажется, в Хогвартс возвращается эпоха магических дуэлей».
Он взглянул на часы и с огорчением обнаружил, что пора идти обедать. Он бы с удовольствием обошелся и без этого, но в последнее время у Альбуса вошло в привычку поднимать по этому поводу слишком много шума. Снейп собрал книги в стопку и отправился к выходу, решив, что после обеда лучше поработает у себя.
Остановившись на мгновение у стола, где по-прежнему увлеченно спорили Драко и Гермиона, не замечавшие ничего вокруг, он негромко, но резко сказал:
– Потише, будьте любезны.
Оба подскочили от неожиданности, и уставились на него. Снейп с трудом сдержал самодовольный смешок.
– Драко, зайди ко мне после ужина, – не дожидаясь ответа, он развернулся и вышел.
Секунды две Драко хватал воздух ртом, как рыбка на суше. Гермиона озадаченно посмотрела на него.
– Что с тобой?
– Нет, – выдавил он, – ничего.
Потом, помолчав с минуту, нахмурился.
– Ты видела, что у него за книги в руках?
Гермиона пожала плечами.
– Не все. Что-то про отражения... А тебе-то что?
– Никогда бы не подумал, что Снейп будет читать автобиографию изобретателя снитча. Кроме того, у него были «Тени, доппельгангеры и отражения», потом что-то про лабиринты и еще «Неизвестное о волшебных палочках». Странный набор, тебе не кажется?
– Ой, Малфой, тебе бы только нос совать не в свое дело, – покачала головой Гермиона.
– С тебя пример беру, – не выдержал Драко и тут же, спохватившись, добавил примирительно: – Пойдем лучше обедать. Очень есть хочется.
Гермиона хмуро посмотрела на билет, который так и не дописала, и на кучу разбросанных по столу заметок. Там было много интересного, что стоило бы добавить в ответ...
– Потом вернемся и доделаем, – поспешно добавил Драко, окрыленный тем, что его до сих пор никуда не послали. Он, конечно, отдавал себе отчет в том, что все пока что шло слишком гладко и рано или поздно Грейнджер спохватится, но не собирался упускать ни малейшей возможности.
Автор: Мерри Бета: Чакра Жанр: Romance Пейринг: ГГ/ДМ Рейтинг: PG-13 Дисклеймер: все персонажи – Роулинг, я их только мучаю Саммари: 10 лет спустя. "Мы еще встретимся, обязательно встретимся". Комментарии: да знаю я, знаю, что так не бывает! Вообще навеяно десятилетием окончания школы... Перевод названия: "Кафе трех голубок". Песня такая есть у Джо Дассена.
читать дальшеВечером в день Святого Валентина Гермиона сидела в маленьком кафе (пять минут ходьбы от Пляс Пигаль, чудесная провансальская кухня и очень приятная публика – если вы, конечно, маг, а не маггл), правила рукопись последней своей статьи и пила глинтвейн. Она пришла сюда почти за час до назначенной встречи, чтобы спокойно посидеть и поработать.
Многие посетители обращали внимание на кудрявую мадемуазель в строгой деловой мантии, сосредоточенно черкавшую самопишущим пером в рукописи. Она не была красавицей, но явно умела подчеркивать достоинства своей внешности и обладала приятными манерами – словом, к двадцати семи годам Гермиона превратилась в очаровательную молодую женщину. Если бы она хоть раз подняла глаза, кто-нибудь из присутствовавших в кафе молодых людей непременно попытался бы заговорить с нею, но поскольку Гермиона честно делила свое внимание между рукописью и бокалом, возможности не представилось ни одному из них. Кроме разве что...
– Такая красивая женщина не должна проводить этот вечер в одино... – услышав над ухом странно знакомый голос, Гермиона подняла голову, и говорящий поперхнулся, – в одиночестве, – машинально закончил фразу совершенно остолбеневший Драко Малфой.
– Уизли, – полунасмешливо протянул он с привычной с детства интонацией, садясь напротив.
– Уже опять Грейнджер, – рассеянно поправила она, аккуратно складывая листки рукописи в кожаную папку.
– И давно? – полюбопытствовал Драко.
– Без году неделя.
– Ну и чем тебе не угодил капитан Британской сборной – кроме того, конечно, что он страшен как смертный грех?
– Тем, что я не собираюсь скучать дома, толстеть и рожать целую квиддичную команду, – сердито буркнула Гермиона.
Подошла официантка. Гермиона спросила еще глинтвейна, Драко, поколебавшись, заказал его же.
– Ну, а ты что? Обзавелся кучей маленьких Малфойчиков? Как там Панси? – язвительно поинтересовалась Гермиона.
– Понятия не имею, – отозвался Драко. – Я развелся. Был большой скандал – крайне утомительно, я тебе скажу. Неужели ты не в курсе?
– Малфой, я не выписываю «Пророк» и не сплетничаю по вечерам в кафе со своими однокурсниками... по крайней мере, не сплетничала до сегодняшнего дня, – хмыкнула Гермиона.
– Ну да, ты же у нас главный хогвартский синий чулок, – парировал Малфой. – Придется тебя просветить. Беда в том, что пока я, как всякий доверчивый рогоносец, не покладая рук трудился на благо родины в нашем славном министерстве, эта дура крутила роман с Гойлом.
Гермиона подавилась и закашлялась. Драко привстал и джентельменски снисходительно похлопал ее по спине.
– Господи Боже, – сказала она, отдышавшись. – Я думала, она хоть что-то соображает.
– Я тоже, – кивнул Малфой. – Пока она не начала целоваться с ним взасос прямо на Диагон-аллее на глазах у изумленной публики. А дальше все просто: суд, развод, сын у меня, приданое я ей вернул – на кой мне сдались ее сиротские сикли.
– Сын? – Гермиона выловила из этого потока полунасмешек-полужалоб наиболее существенное. – Бедный ребенок. Как же он...
– Ой, не надо этой гриффиндорской сентиментальности, – скривился Драко. – Бедный ребенок «маму Панси» видел в основном на семейных колдографиях. Его все больше мама Нарси воспитывает.
– А сколько ему? – сочувственно поинтересовалась Гермиона.
– Шесть скоро.
Оба помолчали.
– Так что такая красивая женщина делает здесь в одиночестве? – легкомысленным тоном поинтересовался Малфой.
– С ума сойти! Драко Малфой сознательно раздает комплименты грязнокровкам! – съязвила Гермиона. – Первый раз не в счет, ты не знал, кто я. Заболел ты, что ли?
Драко только презрительно фыркнул, не считая нужным объяснять свои капризы.
– А все-таки? – не отставал он.
– Ждет мужчину, разумеется, – насмешливо ответила Гермиона. – У меня через... – она взглянула на часы, – через двадцать минут здесь свидание.
На этот раз подавился Драко. Гермиона рассмеялась и в свою очередь похлопала его по спине.
– Мне, вероятно, следует уйти... – небрежно заметил он, но в его голосе промелькнула нотка разочарования.
– Сугубо деловое, – сжалилась над ним Гермиона. – Ну, может, дружеское. Так что можешь не вскакивать: никто не собирается в приступе ревности пинать твою аристократическую задницу.
В ответ на его изумление она только изогнула бровь и хмыкнула.
– Мерлин, ты напоминаешь мне Снейпа, – фыркнул Драко.
– А что, я становлюсь так на него похожа? – удивилась Гермиона. – Вот не замечала...
– Становишься? – с подозрением спросил Малфой. – Ты что, с ним общаешься?
– А ты не знаешь? – ошарашенно отвечала Гермиона. – Ну ты даешь. Он был моим научным руководителем, потом мы вместе выпустили несколько статей и монографию...
– Грейнджер, – ехидно произнес Драко, точно копируя ее собственные интонации, – я не выписываю «Алхимию и жизнь» и не сплетничаю по вечерам в кафе с хогвартскими преподавателями.
– Не сплетничал, – педантично поправила его Гермиона, глядя куда-то поверх его плеча, – до сегодняшнего вечера.
Драко оглянулся и увидел стоящего у него за спиной профессора Снейпа.
– Добрый вечер, Гермиона. Здравствуйте, мистер Малфой, – суховато поздоровался он и сел.
– Здравствуй, Северус, – улыбнулась Гермиона. – Ну, что там Ферье?
– Абсолютная ахинея, как я и говорил, – скривился Мастер Зелий. – А в тех частях, что имеют хоть какой-то смысл, нет и половины нужных сведений. На всякий случай я сделал полные копии. Вот, – он небрежно бросил на стол несколько свитков, – если ты здесь что-нибудь разыщешь...
– Спасибо большое, – улыбнулась Гермиона и убрала свитки в сумку. – Ужинаем?
Профессор кивнул и обернулся к Драко.
– А вы здесь какими судьбами, мистер Малфой?
Не успел Драко открыть рот, как его опередила Гермиона.
– Мистер Малфой, – ехидно сообщила она, – пользуется преимуществами холостой жизни и клеится в кафе к незнакомым девушкам. Но ему, – она подмигнула Драко, – не везет.
Снейп фыркнул.
– И не будет везти, пока он не научится обращать внимание на то, что делается вокруг него. В зеркале, к сожалению, чрезвычайно мало полезной информации.
– Эй, – запротестовал Драко, – это нечестно, вдвоем на одного.
– И это говорит слизеринец? – Снейп возвел очи горе. – Неужели я настолько плохой декан?
Снова подошла официантка, и они сделали заказ. Еще полчаса прошли за неторопливой беседой в том же духе – обмен новостями, сплетнями и шуточками. Наконец принесли ужин.
– У меня тост, – Гермиона подняла бокал. – За девичью фамилию!
Снейп одобрительно пробурчал нечто вроде «Давно пора» и отпил из своего бокала. Драко последовал его примеру и вопросительно посмотрел сперва на профессора, а потом на Гермиону.
– Северус единственный, кто меня одобрил, – призналась она. – Собственно, он вообще первые семь лет отказывался называть меня иначе, чем «мисс Грейнджер», а потом мы перешли на ты.
– А что Поттер? – полюбопытствовал Драко.
– Гарри страшно зол, – призналась Гермиона. – Со мной он теперь разговаривает по понедельникам, средам и пятницам, а с Роном по вторникам, четвергам и субботам. А по воскресеньям он игнорирует нас обоих.
– В общем, да, – согласилась Гермиона. – Он и злится-то потому, что боится, что кто-нибудь из нас заставит его выбирать. Ничего, со временем все утрясется.
Разговор постепенно перешел на менее личные темы, и через некоторое время после ужина, когда все уже расплатились, Северус Снейп откланялся.
– Рад был повидаться, мистер Малфой, – все еще суховато, но уже доброжелательно. – До свиданья, Гермиона, – непринужденно и, по снейповским меркам, тепло.
– До пятницы, Северус.
Драко проводил взглядом бывшего декана. Гермиона подперла кулачком подбородок и задумчиво смотрела в пламя маленькой масляной лампы на столике, украшенной сердечками и купидончиками.
– Почему ты притворяешься, что у тебя все в порядке? – тихо спросил Драко. Сидевшая перед ним девушка больше не была презренной врагиней и соперницей: почему-то все, связанное со школой, вызывало скорее сентиментальные воспоминания, Мерлин знает отчего.
– Да ну, брось, Дрэй, – вздохнула Гермиона и поправила выбившуюся из прически прядку. – Не надо меня жалеть. И я не люблю оборачиваться назад... в отличие от Орфея.
– Как ты меня назвала? – нахмурился Драко.
– А, это маггловская привычка, все сокращать. До сих пор не могу отвыкнуть. Драко – значит, Дрэй. Или тебе больше нравится Малфой?
– Да зови как хочешь, мне-то что, – он пожал плечами. – Кстати, а из тебя что получается? Герми?
– Миона, Мио, – безразлично ответила Гермиона. – Ну, а ты? Почему ты здесь сидишь, да еще в такой, – она хмыкнула, – неподходящей компании?
– Знаешь, – серьезно начал Драко, – чем отличается взрослый человек от подростка и умный от дурака? Он никогда не путает предрассудки и принципы. Принципы – это то, за что стоит отдать жизнь. Все остальное – предрассудки, не стоящие и ломаного кната. Я стараюсь иметь как можно меньше принципов.
– Настоящий слизеринец, – улыбнулась Гермиона.
– Именно.
Они еще немного помолчали.
– Я, наверное, пойду, – Гермиона аккуратно убрала в сумку перо и папку с рукописью, потом встала и замотала шею шарфом.
– Я тоже, – Драко поднялся и подал ей плащ.
Они вышли из кафе и, не пройдя и двух шагов, нерешительно остановились.
– Что ты делаешь в воскресенье вечером? – чуть склонив голову набок, внезапно спросил Драко. Его светлые волосы странно поблескивали в свете уличного фонаря.
– Не знаю пока, – ответила Гермиона, поднимая капюшон, – с небес сыпался мягкий февральский снежок. – А что?
– Я пришлю тебе сову, – решительно сказал Драко. – Счастливо.
– Счастливо, – отозвалась девушка, и оба дезаппарировали.
Как выяснилось, я отлично умею наступать на одни и те же грабли. Настоящий бледнолицый брат.
Ведь было уже, когда начала переводить Shade More Than Man, и только потом обнаружила, что попытка перевода уже была. Ну это ладно: тот перевод хоть не завершен, и я уже перевела много больше, чем было в первый раз, так что дело получилось все равно полезное.
А тут... совсем глупо вышло. На снарри я недавно, и фанрус прочесываю нечасто, ну и напоролась. Перевела фик, переведенный Ольгой меньше месяца назад - "Взыскание". И только потом меня бета носом ткнула.
Куда его девать теперь - непонятно. Немного грустно и слегка обидно, хотя сама виновата. Если кто даст умный совет, буду рада.
А мой перевод мне все равно больше нравится. Вот. Если кому любопытно, можете сравнить...
читать дальше Название: Взыскание (Detention) Автор: Lexin Переводчик: Мерри Бета переводчика: Хедвиг Пейринг: СС/ГП Жанр: Romance, Humor Рейтинг: Gen Дисклеймер: мир, герои и названия принадлежат Дж. Роулинг Саммари: кое-кто из студентов доводит профессора до белого каления... и в результате добивается исполнения своей мечты. Запрос на разрешение: пока не отправлен, в связи с вышеописанными свежеоткрывшимися обстоятельствами. Не знаю, что делать.
Главной страстью Тирши Бэгшоу был квиддич. Страсть эту она честно делила со своей лучшей подругой Белиндой Смоллвуд – девочки все делили пополам, хотя Белинда училась в Хаффлпафе, а Тирша – в Гриффиндоре. Она даже готова была поделиться новым номером «Квиддича сегодня» – номером, который еще не поступил в продажу! Мать Тирши подрабатывала в этом журнале и сегодня прислала ей свой экземпляр совиной почтой. Тирша вертела в руках сверкающий глянцевый журнал и думала, что ни Белинда, ни она сама не в силах дожидаться вечера, чтобы прочитать новый номер.
Зельеварение Тирша ненавидела так же страстно, как обожала квиддич. А сегодня был четверг: две пары зельеварения сразу после завтрака, а после обеда – трансфигурация, что почти так же плохо, как зелья. Одно хорошо: зельями они занимались вместе с Хаффлпафом, а значит, она увидит Белинду. Нет, это все-таки полный отстой, когда твоя лучшая подруга учится в другом Доме. Тирша помедлила всего секунду, прежде чем засунуть журнал в сумку.
В подземелья – логово профессора Снейпа – Тирша и ее одноклассники прибежали вовремя. Как только они расселись, Тирша извлекла из сумки журнал, и Белинда тихо взвизгнула от восторга. Профессор Снейп продолжал что-то бубнить, но девочкам это ничуть не мешало.
– Он просто прелесть, правда? – тихо восхитилась Белинда.
– Шик, – вздохнула Тирша. Почему-то вместе восхищаться было гораздо интереснее. – Обалденные глаза и просто офигительная задница. Круто!
– Тирша... – в ужасе прошептала Белинда.
«Наверное, ее шокировало упоминание задницы, – подумала Тирша. – Но это же правда! У него и правда офигительная задница».
Однако, увы, это упоминание, похоже, привлекло внимание профессора Снейпа, который угрожающе склонился над партой девочек.
– Это еще что? – сказал Снейп таким тоном, как будто они принесли в класс что-нибудь абсолютно омерзительное и вонючее. Потом он протянул руку и выхватил журнал у замершей в ужасе Тирши. – А, ясно-ясно. Вы предпочитаете читать это, а не слушать мои объяснения. Пять баллов с Гриффиндора, мисс Бэгшоу, и взыскание вам лично.
Он забрал «Квиддич сегодня» и пошел к своему столу. Тирша провожала взглядом стиснутый профессорской рукой журнал, с обложки которого ей весело махал рукой Лучший-Британский-Ловец-За-Пятьсот-Лет.
Она чуть не разревелась, в последний момент взяв себя в руки. «Вот ублюдок!» – подумала она. Девочка не вполне понимала, что значит это слово, но сейчас оно казалось очень подходящим.
После урока Тирша робко подошла к преподавательскому столу.
– Профессор... – она надеялась, что голос у нее не очень дрожит.
– Ах да, мисс Бэгшоу, ваше взыскание, – Мастер Зелий слегка нахмурился. – Я вас жду здесь завтра в шесть, минута в минуту. Я не терплю опозданий.
– Э-э... профессор...
– Да, мисс Бэгшоу? – скучающим тоном спросил Снейп.
– Можно мне... ну то есть... журнал...
– Я его сберегу. Можете идти, мисс Бэгшоу.
Тирша помедлила пару мгновений и вышла из класса. «Вот ублюдок!» – снова подумала она.
Белинда ждала ее в коридоре.
– Ну что, отдал?
– Нет.
– Вот урод! А Гарри прелесть, правда?
– Я заполучу его обратно, – твердо сказала Тирша, хотя в глубине души понимала, что с профессором Снейпом так просто не договоришься.
Завтра наступило и прошло, по мнению Тирши, очень быстро. Взыскание ей назначили впервые: она и проучилась в Хогвартсе всего-то полтора семестра. За обедом сидевший напротив нее Лайонел Томкинсон рассказывал, что Снейп обожает подвешивать студентов за ноги к потолку. Лайонел учился уже на третьем курсе и, по идее, должен был знать, что говорит, но Тирша ему не поверила. Но Снейпа она все равно боялась ужасно. Что-то у него в глазах такое было.
Точно в шесть Тирша постучала в дверь кабинета зельеварения. Когда никто не отозвался, она постучала погромче. Дверь открылась, и перед ней возник профессор Снейп – в полумраке коридора он производил еще более демоническое впечатление, чем обычно.
– А, мисс Бэгшоу, – сказал он, глядя на нее сверху вниз. – Поклонница квиддича. Заходите.
Тирша прошла вслед за ним в класс, в углу которого была еще одна дверь – там оказался кабинет. В кабинете было гораздо теплее и светлее, чем в остальной части подземелий: в камине пылал огонь, а на столе сияли свечи. Девочка с любопытством осмотрелась. На обшитых деревянными панелями стенах было множество полок с ужасно скучными на вид книгами. И конечно, как и в классе, везде были скляночки и бутылочки с чем-то непонятным, – видимо, ингредиентами для зелий. Выглядели они по большей части мерзко, и Тирша поскорее отвернулась. Еще в кабинете были большой письменный стол, обычный стол и несколько стульев. Окон в комнате не было.
– На столе вы найдете нечто, что некогда было каталогом.
Действительно, на столе оказался небольшой деревянный шкафчик и здоровенная груда карточек примерно в фут высотой.
– Вы разберете все карточки и уберете их в шкафчик в правильном порядке. Учтите, мисс Бэгшоу, что я проверю вашу работу.
Тирша в ужасе уставилась на стол. Это же займет всю ночь!
– Но профессор!..
– Я рекомендую вам приступить к работе, мисс Бэгшоу.
– Хорошо, профессор, – Тирша уселась за стол и принялась за дело.
Время текло очень медленно. Снейп не разговаривал с ней, и она с ним тоже. Тирша украдкой глянула на него. Снейп сидел за письменным столом и что-то писал, очень быстро и сосредоточенно.
«Интересно, что он пишет, да еще так долго? – подумала Тирша. – Учителям ведь не надо писать эссе и домашние задания. Что он там делает?»
В кабинете было тихо и почему-то уютно.
Внезапно профессор встал и, не сказав ни слова, вышел. Тирша наконец-то потянулась – при Снейпе у нее не хватало на это духу – и снова взялась за каталог. Она старалась работать как можно быстрее и мрачно думала, сколько же еще часов все это займет.
Вдруг у нее за спиной раздался какой-то звук, девочка обернулась – и уронила карточки, которые были у нее в руках.
Перед камином стоял Гарри Поттер собственной персоной и отряхивал золу со своей темно-синей мантии. Тирша заметила пару искорок – следы летучего пороха.
– Мой... профессор Снейп здесь? – спросил он.
– Э-э... нет... – Тирша удивилась, что вообще в состоянии говорить. – Он вышел.
О боги, она надеялась, что голос ее звучал не очень пискляво. В жизни Гарри был еще лучше, чем на колдографиях, которыми она оклеила полспальни! И голос у него был тоже приятный. Такой мягкий... она бы никогда не подумала, что такой голос может быть у победителя Волдеморта.
– А вас зовут... ? – он слегка склонил голову набок и выглядел, по мнению Тирши, сногсшибательно.
– Тирша Бэгшоу, – сказала она, чувствуя, как краска заливает ее щеки. Потом ей пришло в голову, что надо как-то объяснить свое присутствие. – Я... у меня взыскание.
– Ужасно, – сказал он, улыбаясь, и морщинки-лучики вокруг его глаз выглядели точь-в-точь как на тех снимках, которые ей нравились больше всего. – И что же за непростительное преступление вы совершили?
– Ну... у меня был журнал... – сказала Тирша, отчаянно желая провалиться сквозь землю. Почему-то, когда нужно было рассказать обо всем Гарри Поттеру, она почувствовала себя очень маленькой и глупой.
– Понимаю, – серьезно сказал он. – В самом деле, преступница. И что вы теперь должны сделать?
– Разобрать вот это, – Тирша показала рукой на стол.
– Это надолго, – он задумчиво оглядел груду карточек. – Может, вам помочь?
– Э-э... профессор ничего не сказал про помощь...
– А мы ему и не скажем, – Гарри подошел к письменному столу, пошарил там между бумагами и взял палочку, которую Тирша раньше не заметила. Он указал палочкой на карточки и приказал: – Sabelio!
Карточки поднялись в воздух над столом и принялись, шурша, вертеться в воздухе, выстраиваясь в правильном порядке. Потом они стайкой скользнули к шкафчику и распределились по ящикам, ящики сами собой задвинулись, и шкафчик закрылся.
– Видите, так гораздо легче. Вы давно здесь?
– Ну... не очень...
– Вы ужинали?
– Нет, – у нее забурчало в животе, и она смущенно хихикнула.
– Тогда... – он стукнул палочкой по столу и пробормотал что-то, что Тирша не расслышала. На столе появился поднос с чаем, бутербродами, графином тыквенного сока и маленькими пирожными в кружевных салфеточках. – Я тоже не прочь перекусить.
Гарри решительно сдвинул в сторону профессорские бумаги, и Тирша испугалась, что скажет Снейп. Мастер Зелий был очень не похож на человека, который позволит кому-нибудь так обращаться с его вещами – даже лучшему квиддичному игроку в мире. Честно говоря, профессор был вообще не похож на человека, к которому запросто приходит лучший в мире квиддичист.
– Садитесь, – предложил Гарри.
– Спасибо.
– Приятного аппетита, – он протянул ей тарелку с тремя бутербродами и стакан тыквенного сока.
– Ой, с курицей, – обрадовалась Тирша. – Мои любимые.
– И мои тоже, – кивнул он. – Вы давно в Хогвартсе?
– Только первый год, – сказала она, стараясь не говорить с набитым ртом. – Тут здорово!
– Я тоже так думал, когда только что поступил. Что вам нравится больше всего?
– Защита от Темных Искусств, – не задумываясь ответила Тирша. – Профессор Люпин круче всех! Знаете, что он сказал?
– Нет, – Гарри улыбнулся, и вокруг глаз его снова собрались лучики. – Что?
– «Здравствуйте! Я профессор Люпин, и я оборотень!» Вот прямо так, представляете? Это было супер! А когда он болеет, его заменяет мистер Блэк, и это тоже здорово. У него голос прямо как шоколад... и такой мужественный! А Лайонел Томкинсон говорит, что мистер Блэк на самом деле работает в Министерстве и тут просто помогает профессору Люпину. Но Лайонел все время врет, поэтому мы не знаем точно.
– А зелья?
– Это трудно. Я не все понимаю... а профессор Снейп очень строгий. А вам что нравилось?
– Разное в разные годы, – он улыбнулся, как будто вспомнил что-то. – Смотря кто вел предмет.
– Вам, наверно, не назначали взысканий.
– Еще как назначали. И не один раз. В том числе профессор Снейп.
– Правда? – с трепетом спросила девочка. – Круто...
– Это не значит, что это хорошо, – подмигнул ей Гарри. – Во всяком случае, как взрослый, я должен это сказать.
– А это правда... – Тирша запнулась.
– Что?
– Что во время матча со Швейцарией вы поймали снитч... ртом?
– Чистая правда, – торжественно поклялся Гарри.
– А почему?
– Ну... первый раз я это сделал еще в школе...
Они увлеченно обсуждали квиддич, когда дверь вдруг отворилась, и Тирша аж подпрыгнула под строгим взглядом профессора Снейпа. Она совсем про него забыла. Девочка встала, и Гарри встал тоже и сказал:
– Здравствуй, Северус.
– Здравствуй, Гарри, – судя по интонации, профессор, к изумлению Тирши, был почти... счастлив? Получалось, что он очень даже из тех людей, кто хорошо знает лучших в мире квиддичистов. Очень хорошо знает, раз его только что назвали по имени. Но ведь не профессором же Гарри его называть, правда?
– Я вижу, вы закончили, мисс Бэгшоу, – девочка напряглась, ожидая, что ее сейчас спросят, как именно ей это удалось, но Снейп просто сказал: – Можете идти.
На полпути к гриффиндорской гостиной Тирша вдруг вспомнила про свой журнал, но было уже поздно. Всю дорогу она улыбалась во весь рот, хоть и знала, что выглядит как ненормальная. Она встретилась с Гарри Поттером! Белинда просто лопнет от зависти, когда узнает!
Во вторник после обеда у первокурсников из Гриффиндора и Хаффлпафа снова были зелья. Тирше почему-то показалось, что профессор Снейп выглядит не так страшно, как раньше. Он был так же презрителен и ехиден, но Тирша все время вспоминала, как звучал его голос, когда он был кому-то рад.
После урока все начали разбегаться, торопясь в гостиную или в Большой зал ужинать, а Тирша подошла к профессорскому столу.
– Чем обязан, мисс Бэгшоу?
– Профессор... – девочка нервно сглотнула, – вы не... вы не отдадите мне журнал? Пожалуйста!
– Мисс Бэгшоу, я понимаю, что квиддич привлекает вас гораздо больше, чем мои уроки. Весьма понятно для такой юной леди, и я бы весьма удивился, если бы это было не так. Но, будьте добры, примите к сведению, что если я еще раз замечу на моем уроке что-нибудь подобное у вас в руках, вы этого больше никогда не увидите. Вам ясно?
– Да, профессор, я понимаю, – сказала она, и вдруг ее словно пикси за язык дернули: – Дело не столько в квиддиче, сколько в нем. В Гарри Поттере. Он такой крутой!
Мастер Зелий вздохнул и отпер ящик стола.
– Вот ваш журнал, – он слегка скривился, – приятного чтения.
Тирша вернулась в гриффиндорскую гостиную и устроилась в уголке. Белинда подождет до завтра, а пока можно насладиться чтением в одиночестве. Как всякий уважающий себя фанат, первым делом девочка развернула приложенный к номеру плакат – и от удивления чуть не выронила журнал. Плакат был подписан. Это была большая колдография британской сборной (которая только чудом обыграла Швейцарию), и под ней стояли подписи всех членов команды: Рона Уизли, Дикона Дина, Гарри Поттера... всех до единого. Тирша долго-долго разглядывала плакат.
Наконец она начала читать статью. Рядом с заголовком было две колдографии, одна побольше, другая, врезанная в первую, поменьше.
И вдруг Тирша ахнула. Не может быть! Внизу под колдографией было написано:
Недавно обрученные Гарри Поттер и Северус Снейп. «Я никогда в жизни не был так счастлив, – признается ловец британской сборной. – Он замечательный человек».
«Вау!» – подумала Тирша. Это не совсем выражало ее чувства, но других слов она просто не могла найти.
Девочка снова посмотрела на колдографию. Улыбающийся Гарри помахал ей рукой. Его лицо светилось радостью... и облегчением. Снейп на картинке не шевелился и выглядел точно так же, как всегда. Офигенно круто.
Автор: Мерри Бета: Хедвиг Рейтинг: G Жанр: gen, AU Саммари: В пятилетнем возрасте Гарри усыновляет одна из самых богатых и влиятельных семей волшебного мира Отказ: имена и названия мира ГП принадлежат Дж. Роулинг
Пятая глава и окончание 1 части. Соответственно, ищу бету! Пора начинать выкладывать...
читать дальшеГлава 5. О змеях, деревьях и планах на будущее
От Фортескью они вернулись часам к шести. К тихому удивлению и несказанному удовольствию Люциуса, Гарри вел себя в кафе почти идеально – в отличие от Драко, которого с трудом уговорили не купать новенького единорога в апельсиновом соке: Драко очень хотелось узнать, окрасится ли белая шерстка игрушки в рыжий цвет.
Разумеется, железная дорога была к тому времени уже доставлена, и мальчики немедленно принялись раскладывать рельсы на ковре в детской. Люциус наблюдал за ними, устроившись в кресле с книгой, и время от времени давал советы. От него не ускользнуло, что Гарри, хоть и увлеченный игрой, иногда поглядывал на него с тревогой, словно проверяя, не сделал ли он чего-нибудь не так.
«Привыкнет постепенно, – успокоил себя Люциус, в очередной раз ободрительно улыбнувшись мальчику. – Надеюсь, Северус не напугает ребенка до полусмерти».
Он представил себе Северуса с точки зрения пятилетнего ребенка: высокий мрачный носатый тип с бледным лицом и длинными вечно сальными черными волосами – недокормленный вампир, да и только. В общем, приснится – не обрадуешься. Сам Люциус давным-давно бросил попытки уговорить приятеля хоть немного следить за собой и не позорить древнее семейство Снейпов. Хочет человек себя уродовать – это его личное дело.
– Хозяин Люциус, сэр, там у ворот мистер Снейп, – почтительно доложил один из домовых эльфов. – Он уже идет, сэр.
«Помяни черта к ночи...» – Люциус отпустил эльфа небрежным движением руки и перевел взгляд на детей. Они как раз спорили, какого цвета должны быть флаги над башнями замка.
– Сделайте зеленый с серебристым, – посоветовал он. – Я пойду встречу Северуса.
Драко нетерпеливо кивнул, не поднимая головы, – в данную минуту его явно больше интересовал поезд, чем приход крестного. Гарри вопросительно посмотрел на Люциуса: вдруг от него что-то нужно – уйти куда-нибудь или, наоборот, пойти здороваться?
– Мы скоро придем, – пообещал Люциус, на всякий случай еще раз улыбнулся и вышел.
* * *
К тому моменту, когда Люциус неторопливо спустился в холл, Северус был уже там и о чем-то беседовал с Нарциссой. На сей раз он выглядел на удивление по-светски и был явно любезен – завидев мужа, Нарцисса послала ему изумленно-предупреждающий взгляд. Снейп, однако, увидел, что собеседница смотрит ему за спину, и обернулся.
– Здравствуй, Люциус, – сказал он почти без усмешки и даже попытался улыбнуться. – Разреши поздравить тебя с прибавлением в семействе.
«Дело нечисто, – тут же подумал Люциус. Северус никогда не придавал значения этикету и в обычных обстоятельствах не считал нужным сдерживать сарказм, во всяком случае, при Люциусе. Подчеркнутая вежливость всегда означала, что Снейп что-то задумал. – Севу что-то от меня нужно. Посмотрим...»
– Да брось, Сев, – сказал он, махнув рукой. – Избавь меня от этого официоза. Я и так с самого утра камин топлю поздравительными письмами.
Северус слегка расслабился, и натянутую улыбку сменило привычное чуть хмурое выражение.
– Сам виноват, – язвительно сказал он. – Нечего было такое проникновенное интервью давать. Тоже мне, чудо-отец для чудо-мальчика.
– Северус, ты и вправду думаешь, что Люк дал это интервью? – рассмеялась Нарцисса.
– Ну не Вриттер же! – фыркнул Снейп. – Я пока что в состоянии отличить речь Малфоев от маловразумительного лопотания этой выскочки.
Люциус с женой переглянулись, и Малфой усмехнулся.
– Интервью писала Нарси. Я в это время был занят выяснением отношений с Фаджем. Он, знаешь ли, был несколько удивлен таким поворотом событий, и мне пришлось... повлиять на его точку зрения.
– И дорого тебе это стало? – ехидно вопросил Северус.
– Да не то чтобы очень, – пожал плечами Люциус. – Сегодняшний визит к леди Бефане дороже вышел.
Северус вопросительно приподнял бровь.
– У Гарри же сегодня день рождения, – пояснил Люциус. – Я не привык скупиться, когда речь идет о детских подарках. Да, кстати...
– Люциус, я пойду посмотрю, что там делается в столовой, – вмешалась Нарцисса. – За этими эльфами нужен глаз да глаз...
Извинившись, она ушла, а мужчины продолжили разговор, неспешно двигаясь по направлению к детской.
– Так вот, насчет Гарри, – подхватил Люциус. – На удивление хорошо воспитанный ребенок, между прочим. Эти кошмарные магглы...
Снейп снова фыркнул.
– Не хочешь же ты сказать, что Вриттер написала правду? Я много во что могу поверить, но эти сентиментальные ужасы...
– Чистая правда, от первого до последнего слова. За вычетом некоторых формулировок, конечно. Но из пресловутого чулана я его забрал самолично, – Люциус чуть посерьезнел. – У меня к тебе просьба, Сев...
– Да?
– Visus Perfectus можешь изготовить?
* * *
Гарри начал нервничать. Чем дольше Люциус не возвращался, тем больше мальчик беспокоился о том, что о нем подумает крестный Драко. И что потом скажет Люциус. Дядя и тетя всегда старались прятать его от знакомых, а если уж не получалось, то за каждую мелкую промашку потом долго ругали. Он вздрогнул, вспомнив, как кричал на него дядя Вернон, когда он однажды при гостях нечаянно разбил чашку. А вдруг...
– Гарри? Ну Гарри! – Драко слегка потряс его за плечо, и Гарри очнулся.
– Чего?
– Дай мне во-он тот домик...
– А волшебное слово? – раздался укоризненный голос Люциуса. – И вообще, поздоровайтесь.
Гарри задрал голову: в дверях рядом с Люциусом стоял высокий носатый черноволосый мужчина. Он очень странно смотрел на Гарри: на его хмуром лице мешались любопытство, неудовольствие и что-то еще, совсем непонятное.
– Дядя Сев! – радостно завопил Драко, вскочил на ноги, бросился к крестному и попытался облапить его. Получалось у него с трудом: он еле-еле доставал гостю макушкой до бедра. Мужчина скривился, и Гарри не мог решить, сердится он или смеется. Люциус, глядя на них, широко улыбался.
Гарри было страшновато, но молчать было уже невежливо, и он заставил себя встать, слегка поклонился, как учила тетка, и робко сказал:
– Здравствуйте, сэр.
Видимо, он сделал что-то не так, потому что гость удивленно приподнял брови и вопросительно посмотрел на Люциуса. Тот в ответ улыбнулся и заговорил по-французски: Гарри, конечно, не понял ни слова, но язык сразу узнал, потому что тетя Петуния пыталась научиться говорить на нем, сколько Гарри себя помнил. Каждую субботу по утрам она включала свои кассеты на полную громкость, и визгливым голосом повторяла французские фразы, но так, кажется, ничего и не выучила.
– Je t'ai dit que le garçon était trés bien élevé, – вполголоса сказал Люциус. – Trop bien, peut-être. Ces moldus dégoûtants l'avait tout à fait intimidé, je pense.
– Ah! Je te comprends maintenant. Tu sais, je me suis toujours méfié de moldus. Mais ces spécimens-là! Ils ont placé leur propre neveu dans un réduit! Cela simplement n’entre pas dans la tête.
– Oui, j'espère qu'il cesse d’avoir peur de faire une faute chaque instant...* – Люциус посмотрел на испуганного Гарри и сказал: – Все в порядке. Северус просто удивлен тем, как ты хорошо воспитан. В отличие от некоторых, – он перевел притворно строгий взгляд на Драко, который по-прежнему не оставлял попыток забраться на крестного, как мартышка на пальму. Драко только еще шире заулыбался.
– Все в порядке... Гарри, – чуть запнувшись, произнес Северус. – Можешь считать меня своим крестным, – на его лице опять мелькнуло какое-то странное выражение, и он обменялся взглядом с Люциусом.
– Можешь звать его дядей Севом, – усмехнувшись, посоветовал Люциус, а Северус скривился, будто лимон проглотил.
– О Мерлин, да отцепись же ты от меня, Драко, – несколько раздраженно сказал он. – Я тебе что, дерево – по мне лазить?
Гарри вспомнил утренний разговор и заулыбался. И тут же похолодел от ужаса, потому что Драко заявил:
– А Гарри спрашивал, умеешь ли ты лазить по деревьям?
– Что?!
Бедный Гарри покраснел как помидор и боялся поднять глаза.
– Ну, я ему сегодня говорил, что ты не любишь лазить по деревьям, а он спросил, а вдруг ты просто не умеешь?
Люциус рассмеялся. Гарри осмелился взглянуть на него: его приемный отец, полусогнувшись, прислонился к косяку, плечи его тряслись – он хохотал до слез. У Северуса на скулах проступили красные пятна. Ошарашенный Драко с изумлением переводил взгляд с одного на другого и обратно.
– Да нет, – умудрился наконец выдавить Люциус, отирая слезы, – он очень хорошо... умеет... по деревьям...
– Люциус... – свистящим шепотом предупредил Северус, но тот его не слушал.
– Особенно... когда за ним... гонится...
– Люциус! – было видно, что Северус с трудом сдерживается, чтобы не закричать в полный голос.
– ... огромная разъяренная змея! – договорил Люциус, слегка отдышавшись. – А все потому, что Сев думал больше о том, как добыть яйца из ее кладки для очередного зелья, чем о том, что скажет хозяйка гнезда. И к тому же умудрился уронить свою палочку.
Драко тоже рассмеялся. Гарри неуверенно посмотрел на... дядю Сева? нет, это имя ему совсем не подходило. Северус был явно очень смущен и раздражен, и Гарри ему от всей души посочувствовал: он хорошо знал, как неприятно, когда над тобой смеются. Он подошел поближе и задрал голову, чтобы посмотреть Северусу в глаза.
– Я бы тоже убежал или залез куда-нибудь, – сказал он, чувствуя себя немного неловко. – А что тут еще сделаешь?
Похоже, Северус этого не ожидал, потому что опять посмотрел на Гарри озадаченно. Но потом уголок его губ дернулся, как будто он очень старался не улыбаться.
– Ты совершенно прав... Гарри. В сложившихся обстоятельствах, – он сердито глянул на усмехающегося Люциуса и все еще хихикающего Драко, – это было единственное разумное решение.
В голосе Северуса позвучали одобрительные нотки, и Гарри широко улыбнулся. Он знал, что его поняли.
* * *
Остаток светской части вечера завершился, по мнению Снейпа, вполне удовлетворительно. Тихий семейный ужин прошел под аккомпанимент детской болтовни (в основном говорил, ясное дело, Драко), последних министерских сплетен от Люциуса и Нарциссиных новостей о чистокровных семействах: кто где родился, женился или умер. Северус наслаждался шедеврами французской кухни, понимающе кивал, время от времени делился забавными школьными происшествиями и осторожно наблюдал за Гарри. Худенький тихий мальчик был одновременно и похож, и не похож на Джеймса Поттера. Да, черты лица, растрепанные черные волосы – несомненно, отцовские. А вот огромные зеленые глаза, отсутствие очков и неестественная робость мальчика ничем не напоминали о Джеймсе.
«Впрочем, – подумал Северус, – последнее скоро изменится, если я хоть сколько-нибудь знаю Люциуса. Вероятно, к школе мальчишка будет вылитый отец – донельзя избалованный, наглый и самоуверенный воспитанник богатого чистокровного семейства. Жаль, жаль... Хотя какое мне дело?»
После десерта мальчики попрощались с гостем, и Нарцисса увела их укладываться спать. Мужчины перешли в гостиную, и Люциус приказал подать коньяк.
– Ну, – сказал он, отпив небольшой глоток, – что скажешь?
– Ребенок как ребенок. Чересчур тихий, но я думаю, это быстро пройдет. Учитывая, – Снейп хмыкнул, – какой пример у него перед глазами.
Люциус пожал плечами.
– Дети есть дети. Я никогда не придерживался теории, что их следует в чем-нибудь ограничивать... пока они ведут себя как должно. Но я не о том. Что ты думаешь... обо всем этом?
– Недоумеваю, – искренне сказал Снейп. Он не хотел высказывать никакой оценки, пока не получит более подробной информации. – Зачем тебе все это?
– Попытаюсь объяснить, – помедлив, вполголоса сказал Люциус и откинулся в кресле. – Я много думал в последнее время... и пришел к выводу, что хорошо тебе известная политическая эскапада чистокровных семейств была крайне неудачной.
Снейп приподнял брови.
– Ты имеешь в виду... ее печальный финал? – осторожно спросил он.
Люциус долго и пристально смотрел на него.
– Нет, – наконец сказал он. – Я имею в виду методы. И... лидера.
Северус напрягся. По бесстрастному лицу Люциуса нельзя было понять, лжет он или нет. Конечно, все, кто раньше тайно или явно поддерживали Темного Лорда, теперь на публике или громко осуждали его, или клялись, что их заставили, принудили и околдовали. Но сейчас они беседовали с глазу на глаз, а Люциус за последние четыре года вообще ни разу не заговорил о прошлом. Значило ли это, что он заподозрил, что Снейп был шпионом? Или он все-таки был искренен?
– Было ошибкой, – меж тем продолжал Люциус, – полагаться на человека с подобным происхождением и воспитанием, к тому же столь... несдержанного. Я уже не говорю, – он брезгливо поморщился, – о ненормальном пристрастии к пыткам и театральным эффектам.
– А что у... него с происхождением? – старательно удивился Снейп. Он знал историю Тома Реддла от Дамблдора, но не думал, что она известна кому-нибудь из Упивающихся Смертью.
– Он полукровка, выросший в маггловском приюте, – хмыкнул Люциус. – Пусть он сто раз дальний потомок Салазара – с точки зрения мышления он был больше магглом, чем магом, и уж точно не аристократом. Нам – древним чистокровным семействам – нужен политический лидер, который заставил бы магический мир служить нашим интересам.
«Ого! – мысленно усмехнулся Северус. – Да ты никак в министры метишь, друг мой?»
Вслух же он сказал:
– Я совершенно с тобой согласен. Но при чем тут младший Поттер?
– Мальчик – могущественный маг, – серьезно отвечал Люциус. – При должном воспитании и обучении он будет лучшим магом столетия. К тому моменту, когда Гарри пойдет в школу, он будет доверять мне полностью. Я уверен, что он сделает отличную политическую карьеру... при должном содействии. И, Северус... Дамблдор не вечен, знаешь ли.
Северус призадумался. Значит, Люциус затевает глобальную игру... по-слизерински обстоятельную и продуманную. И явно намекает на возможность сотрудничества. Мерлинова борода! Он бы солгал, если бы сказал, что идея совсем не привлекала его. Террор вызывал у него отвращение, а вот политика... возможно, это стоило обдумать. Возможно.
– Да, Люциус, я знаю, – медленно сказал он.
– Я никогда не забываю друзей, – небрежно произнес Люциус, прикончив последний глоток коньяка. – Равно как и врагов.
Северус кивнул и допил свой коньяк. Люциус наполнил бокалы заново.
– За будущее, – предложил Северус, приподнимая свой.
– За будущее, – кивнул Люциус.
Оба помолчали.
– Кстати, о будущем, – вдруг сказал Люциус. – Ты знаешь, что Даркрайт уходит?
– Нет, – на этот раз Северус действительно был удивлен. Он ничего не знал об отставке преподавателя рун и декана своего Дома и мысленно пообещал попенять Дамблдору за это упущение.
– Он собирался остаться еще на год, но в последнее время ему все хуже и хуже, – покачал головой Люциус. – Не сегодня-завтра Дамблдору на стол ляжет прошение об отставке. Преподавать руны берут какую-то девицу из Рейвенкло, года на два младше тебя. Говорят, страшная, как Морганины кошмары, – он немного помолчал. – Слизеринские семейства весьма обеспокоены тем, кто сменит Даркрайта на посту главы Дома.
Северус пожал плечами.
– Я все равно ничего не могу сделать. Повлиять на выбор Дамблдора самому Мерлину не под силу, – сказал он рассеянно.
Люциус расхохотался.
– Сев, иногда ты все-таки производишь впечатление идиота, – фыркнул он и тут же посерьезнел. – Чистокровные семьи хотят видеть деканом тебя.
– Ты шутишь? – Северус удивленно воззрился на давнего приятеля.
– Нисколько. Через неделю заседание Попечительского совета, и весь Дом Слизерин проголосует за тебя. Кроме того, я сомневаюсь, что Дамблдор будет против. У меня сложилось впечатление, – Люциус понимающе подмигнул, – что ты у него в фаворе.
Северус вздохнул. У него складывалось ощущение, что ближайшие лет десять-пятнадцать покоя ему не будет.
– Я сделаю все, чтобы оправдать доверие Дома Слизерин, – несколько чопорно сказал он, и Люциус снова рассмеялся.
– Кто бы сомневался, Сев. Хватит патетики, давай лучше выпьем.
* * *
Проводив Северуса, Люциус зашел в детскую перед тем, как отправиться спать. В комнате горел ночничок, тишину нарушало только тихое мальчишеское сопение. Драко разметался во сне, приоткрыв рот, и светлые волосы рассыпались по подушке, из-под сбившегося одеяла торчала розовая пятка. Гарри свернулся калачиком, положив правую руку под щеку, его темные ресницы казались удивительно длинными.
«Когда-нибудь, – с удовлетворением подумал Люциус, – этот мир будет принадлежать нам».
Он подоткнул одеяла обоим мальчикам и тихо вышел.
--------------------------- * диалог Люциуса и Северуса по-французски:
– Я же тебе говорил, что мальчик хорошо воспитан. Даже слишком хорошо. По-моему, эти отвратительные магглы совершенно его запугали. – Да, теперь я понимаю. Знаешь, я никогда особенно не доверял магглам. Но эти... экземпляры! Засунуть собственного племянника в чулан! Просто в голове не укладывается. – Да, я надеюсь, что он перестанет бояться каждую минуту сделать что-нибудь не так...
Ссылку взяла на дневнике у Jenni. Что называется, от судьбы не уйдешь. Малфой я, Драко Малфой - все тесты словно сговорились. Следующий самый близкий персонаж - Гермиона Грейнджер. Я же говорила, что они пара!
Знаю, что половина инета уже видела эту коллекцию гениальной русской мысли, но ведь вторая еще не видела?!
0010. Учтите, я первым это придумал. Надо сделать по всей нашей стране водкопроводы (по типу нефтепроводов) и качать по ним водку на любые расстояния. Это даст огромный экономический эффект. Я только пока не знаю, как надо охранять этот водкопровод. Слишком много понадобится милиции и солдат внутренних войск, чтобы прогонять населения от этой водочной трубы... (Николай Т., город Владимир).
Понедельник, половина первого утр... то есть дня. Полет нормальный.
Всю неделю Мерри не высыпалась вообще. Особенно она не высыпалась в ночь на четверг, в процессе празднования корпоративного НГ. Домой мы добрались в пять утра, муж сумел заснуть, я нет. В 11 утра он встал и героически пошел на работу, а я завалилась – нет, не спать, лежать – не было сил двигаться, а мозги отключаться не желали. Как потом оказалось, до работы не добрались 50% сотрудников...
читать дальшеВ пятницу вечером я поехала ночевать к родителям. Потому как две недели не виделись, а в субботу утром нужно было к 10 утра идти в родительский центр учета, или как там эта зараза теперь называется, и перерегистрировать немосковских знакомых, которые живут в Москве и "прописаны" у нас уже много лет.
Вечер прошел успешно, с просмотром ихних видеосъемок горнолыжных развлечений на Южном Урале и наших фотографий встречи НГ в Подмосковье, а также с плясками и беседами до двух часов ночи. Где-то в половине первого мой муж отчалил домой - кормить брошенную кошку и отсыпаться, потому что в этом моем обожаемом сумасшедшем доме выспаться нельзя.
Потом мы с сестрой улеглись "спать" - иными словами, до четырех утра точили лясы за жизнь. Плохо, когда близкие люди живут на другой половине мегаполиса.
В 7 утра зазвонил будильник сестры - она забыла его отключить. Как и в старые добрые времена до моего замужества, выключать его пришлось мне: сестренка будильника не слышит. Как она попадает на работу - для меня загадка. Наверное, папа будит. Без четверти девять зазвонил уже мой будильник, оглашая дом мощными раскатами Final Countdown.
До десяти утра я наслаждалась завтраком «а-ля ясное детство»: пять сонных человек на кухне, мявающие кошки, восхитительный папин кофе (ручной помол, особая варка - аххх...) и (увы!) полное отсутствие мужа.
Потом мы все вместе почти до половины первого дня наслаждались бюрократическими организациями. Тетеньки тамошние нас пугались: 7 человек – это уже маленькая демонстрация.
Я только-только успела долететь обратно до родительского гнезда и вымыть голову, как позвонил муж: «С добрым утром, любимая!». Я умилилась, потрепалась, повесила трубку и полезла в наладонник – только для того, чтобы обнаружить, что эта сволочь сбросила все файлы, кроме системных. Потери - начало 9 главы «Лабиринта» и кусок 5 главы «Семейных ценностей...» Как я материлась – можно себе представить. В конце концов, утешила себя мыслью, что если я из написанного не помню ни черта, значит, написано было плохо. Но полученные ощущения мне значительно подпортили день рожденья, на котором мы отрывались потом в тот день до самого вечера. Погуляли мы знатно, но в девять я поняла, что умираю и хочу домой. Еще полтора часа ушли на то, чтобы вырваться на волю. Доползли домой, завалились спать.
Воскресенье было блаженным днем. Во-первых, я проснулась в начале второго. Во-вторых, я наконец-то провела день дома, да еще и с пользой. Вымыла всю посуду за неделю и надраила кухню, вычитала три главы перевода «Blood Magic», перелопатила вычитанную Галой 1 главу «Shade More Than Man» и перевела 7 главу той же вещи. В третьих, муж вечером устроил фондю: морские гады в бульоне и белое вино. Короче говоря, я почувствовала себя человеком.
Автор: Мерри Бета: Gabrielle Delacour Пейринг: СС, ГП Рейтинг: PG-13 (исключительно за лексику) Жанр: юмор Отказ: имена и герои - Роулинг, купидоны мои Архивирование (кроме снарри-сайта): пожалуйста, спросите сначала моего разрешения Фик написан на рождественский снарри-фест 2004 (2 волна; сайт находится тут: http://snarry.fastbb.ru/). Раздел - контрольные фразы (3 и 7).
3) – Заткнитесь, Поттер. – Вам не кажется, профессор, что после того как мы проснулись в одной постели, вы можете называть меня Гарри?
7) – Я никогда бы не подумал, Поттер, что вы будете использовать это против меня.
читать дальшеГарри лежал на спине, заложив руки за голову, и уже битый час разглядывал купидонов на потолке. Купидоны были пухленькие, розовые и гонялись за розовыми бабочками, топча розовые цветочки. Он вздохнул и перевел взгляд на стену. Нежно-бежевую в розовых гирляндах.
– Ненавижу Альбуса, – сказал он вслух.
С другой половины огромной двуспальной кровати донеслось приглушенное мычание.
– И это гребаное чириканье! – Гарри с ненавистью взглянул в сторону окна, где с самого рассвета заливались неугомонные воробьи. Именно они разбудили его в половине шестого утра.
– Заткнитесь, Поттер.
– Вам не кажется, профессор, что после того как мы проснулись в одной постели, вы можете называть меня Гарри?
– Мне кажется, что если вы не дадите мне доспать, я оторву вам голову.
– Тогда вам придется читать два доклада вместо одного, – хмыкнул Гарри. – Без головы это делать неудобно.
Снейп застонал и накрыл голову подушкой.
– Если вам неймется, выметайтесь наружу и чирикайте там вместе с воробьями, – буркнул он. – У нас есть еще час, и я собираюсь выспаться по-человечески.
Гарри почувствовал некоторые угрызения совести и все-таки заткнулся. Делать было абсолютно нечего. Утренняя секция Парижской Конференции Алхимиков начиналась в девять утра, завтрак здесь подавали только в восемь, а текст доклада был давно готов и даже вызубрен наизусть. Поразмыслив немного, Гарри решил принять ванну, раз уж выдалась такая возможность.
Он тихо встал, на цыпочках вышел в ванную комнату (розовая плитка, розовая шторка и неизбежные мелкие алые розочки на шкафчиках, стаканчиках и полотенцах), открыл краны и с наслаждением залез в горячую воду. На потолок он старался не смотреть. Купидоны осточертели ему невероятно.
* * *
Хогвартские профессора Северус Снейп (Мастер Зелий) и Гарри Джеймс Поттер (Мастер Заклятий и преподаватель ЗОТС) посетили столицу Франции, чтобы сделать два доклада на очередной весенней Парижской Конференции Алхимиков. Снейп излагал содержание своей последней (и, по мнению Гарри, очень нудно написанной, хотя и интересной) статьи о воздействии на мозг маггловских психотропных веществ в сочетании с определенными видами заклятий. Сам Гарри экспериментировал с сочетанием защитных зелий и магических щитов – в последнее время стало модным совмещать различные области магической науки.
Они аппарировали в Париж вечером третьего дня, без приключений добрались до нужной гостиницы, и тут-то и начались странности. Номер им заказывал Альбус: статус и авторитет директора одной из лучших магических школ мира весьма облегчали дело, а найти номер в Париже во время пасхальных каникул – задача не из легких.
Услышав фамилии новоприбывших, дремавший за стойкой клерк уныло заглянул в ведомость... и уставился на них круглыми от удивления глазами. Гарри подавил желание пощупать шрам и проверить, не спали ли маскирующие чары. Снейп мрачно нахмурился. Клерк вздрогнул и полез в ящик стола, потом почему-то расплылся в идиотской улыбке, протянул им ключ от номера и очень сладким голосом пожелал приятного отдыха.
Снейп одарил его умеренно раздраженным взглядом, взял ключ и начал быстро подниматься по лестнице. Гарри молча последовал за ним, недоумевая, почему его не оставляет ощущение, что дело нечисто.
Снейп открыл дверь, вошел внутрь и остановился так резко, что Гарри не успел затормозить и ткнулся носом ему в спину. Снейп выругался.
– В чем дело, профессор?
– Полюбуйтесь сами, Поттер, – кисло предложил Снейп и отошел в сторонку, открывая Гарри обзор.
Гарри повиновался... и отвесил челюсть. Номер был розовым. ОЧЕНЬ розовым. Все свободное пространство занимали розочки, купидончики, кружевные подушечки, и тому подобная дребедень, как правило, с рюшами. Но что гораздо хуже, номер был однокомнатным... хоть и, безусловно, двухместным, ибо большую его часть занимала фантастических размеров двуспальная кровать.
– Та-ак... – нехорошим голосом сказал Гарри, когда пришел в себя. – Ну, Альбус...
– Именно, – мрачно отозвался Снейп.
– Что делать будем? Попробуем пообщаться с администрацией?
– Полагаю, это бессмысленно, – Снейп пожал плечами. – Если Альбусу вздумалось как следует пошутить, с него станется забронировать все остальные номера во всех гостиницах города или вообще заколдовать пол-Парижа.
– Чем мы ему так не угодили? – тоскливо вопросил Гарри, убедившись, что в номере отсутствует какое-либо подобие дивана или еще чего-то, на чем можно было бы переночевать, – кроме безобразного двуспального монстра.
Снейп промолчал. Гарри обернулся и увидел, что зельевар старается не встречаться с ним взглядом.
– Профессор, – с подозрением спросил Гарри, – что вы ему такого сделали?
– Напрягите мозги, Поттер, – огрызнулся Снейп, несколько оживая. Видимо, возможность поругаться подняла ему настроение. – Вы чрезвычайно ненаблюдательны.
Гарри попытался вспомнить, что такого происходило в Хогвартсе в последние пару-тройку месяцев. Весна была удивительно тихой, студенты ничего такого не откалывали (а уж по сравнению с однокурсниками самого Гарри так и просто были паиньками), преподаватели держали себя в рамках приличий, и даже Пивз был удивительно смирен. Разве что...
– День святого Валентина, – ахнул Гарри, вспоминая, как Дамблдор весь день проходил с ярко-розовыми волосами и бородой. Первые часа два-три директор посмеивался, но к вечеру веселья у него заметно поубавилось. – Это ваших рук дело?
Снейп усмехнулся.
– Я всегда знал, что Альбус не сможет устоять перед коробочкой лимонных долек... даже если она прислана с анонимной школьной валентинкой.
Гарри не удержался и прыснул.
– Большое вам спасибо. Теперь я знаю, кому обязан своим отличным настроением в этот кошмарный праздник, – с комическим полупоклоном сказал он.
Снейп самодовольно хмыкнул, а потом снова нахмурился.
– Боюсь, нам придется разделить это э-э-э... ложе, – сказал он, с отвращением покосившись в сторону кровати. – На полу я спать не собираюсь, но если вы захотите сделать мне одолжение...
– Обойдетесь, – бесцеремонно сказал Гарри и плюхнулся на «свою» половину кровати. – И вообще, это вы во всем виноваты.
Снейп презрительно фыркнул, но возразить ему было нечего.
– Ну, Поттер, если вы еще и храпите...
* * *
В четверть восьмого Гарри выполз из ванной, более или менее примирившись с жизнью. Снейп уже встал и изучал полученную с утра почту.
– А я уж было надеялся, что вы там утонули, – сказал он почти дружелюбно. – Жаль, жаль. Вот, возьмите, – он протянул Гарри один из конвертов. – Это от миссис Поттер.
– Спасибо, – Гарри взял письмо. – А что пишет миссис Снейп?
– Не ваше дело, – буркнул Снейп, скрываясь в ванной. – И не смейте совать нос в мою почту! – крикнул он уже сквозь закрытую дверь.
– Больно надо, – скривился Гарри. – Гермиона мне сама напишет.
Он давно уже не испытывал к Снейпу никаких враждебных чувств, но иногда подначки зельевара начинали его раздражать. Особенно когда тот язвительно прохаживался по поводу молодости Гарри или намекал на былые промахи или ошибки. Снейп давным-давно простил ему инцидент с тем же думосбором... как и многое другое, но никогда не упускал случая об этом напомнить. Просто из принципа.
Гарри оделся, улегся на кровать поверх покрывала и принялся читать письмо Джин. Все как обычно: люблю-целую-скучаю-привет от детей-жду-целую... Он улыбнулся. Больше всего в мире он ценил уют и постоянство – приключений юности ему хватило жизни этак на три. Или даже на четыре. К тридцати годам он многого добился: получил степень Мастера, женился, обзавелся детьми и (о, чудо!) уже пятый год подряд преподавал ЗОТС в Хогвартсе. И самым большим его желанием было, чтобы дальше ничего не менялось.
– Вы идете завтракать или обойдетесь мечтаниями? – ехидно поинтересовался Снейп. Он, оказывается, уже успел не только выйти из ванной, но и полностью одеться. – Я, во всяком случае, иду. Слушать вашу несуразицу на голодный желудок...
Гарри фыркнул, и они отправились в гостиничный ресторан. Снейп молча поглощал типично британский завтрак и воротил нос от всего французского (накануне утром он запугал всех служащих и категорически отказался есть «эту континентальную гадость»), Гарри же с удовольствием уплетал шоколадные круассаны, запивая их кофе с молоком. То ли после тяжелого детства, то ли еще почему, но сладкое он любил самозабвенно.
– И все-таки, – спросил он наконец, – почему вы не хотите звать меня по имени?
– С какой стати? – Снейп поднял бровь. – Я уже почти двадцать лет замечательно обхожусь фамилией.
– Вот именно. По-моему, мы достаточно хорошо друг друга знаем...
– ... что абсолютно ничего не меняет.
– Вы просто до сих пор считаете меня мальчишкой, – буркнул Гарри.
– Вы в последнее время невероятно догадливы, Поттер, – усмехнулся Снейп.
Гарри почувствовал, что начинает закипать, и постарался успокоиться. Снейп явно был настроен поиграть в «выведи-меня-из-себя», и сдаваться он не собирался. И вдруг Гарри посетила забавная мысль.
– Как вы думаете, – начал он, мило улыбаясь, – что скажет британская общественность, если узнает, как мы провели время в Париже?
– Что вы... – хотел было спросить Снейп и осекся. – Поттер, на что вы намекаете?!
– Тише, профессор, вы привлекаете внимание, – сказал Гарри. – Я просто вспомнил, какое впечатление мы произвели на гостиничного клерка. Представляете себе, что бы сказала мисс Вриттер?
– Поттер, – угрожающе прошипел Мастер Зелий, – не забывайте, что вы в той же лодке.
– Отнюдь, – возразил Гарри, страшно довольный собой. – Я давно привык к газетным сплетням самого мерзкого толка. И Джин никогда не поверит в эту глупость, как и Гермиона, конечно. Но скандальчик бы вышел знатный...
– Ну хорошо, – сдался Снейп. – Я никогда бы не подумал, Поттер, что вы будете использовать это против меня. Что вам от меня нужно?
– У меня к вам предложение, – улыбнулся Гарри. – Вечером, когда наше пребывание в этом розовом кошмаре, наконец, закончится, мы с вами аппарируем на Диагон-аллею, пойдем в какой-нибудь хороший английский бар, выпьем на брудершафт и перейдем на ты. И никаких фамилий.
– Гриффиндорец, – закатил глаза Снейп, успокаиваясь. – Потратить такую замечательную возможность на сентиментальные глупости? Я-то думал...
– Да? – сказал Гарри. – Ловлю вас на слове. Мне тут Джин написала... кажется, у нас в семействе скоро намечается прибавление...
– Что? – чуть не застонал Снейп. – В четвертый раз? Вы меня в гроб вгоните. Через десять лет в Хогвартсе будут учиться одни только Уизли и Поттеры.
Гарри слегка покраснел.
– Как вы относитесь к идее стать крестным отцом?
– У детей самой известной гриффиндорской пары? Слизеринские мамаши себе языки собьют, сплетничая, – хмыкнул Снейп. – Ладно. Считайте, что я согласен.
Он взглянул на часы и встал.
– Бросайте эти ваши детские попытки шантажа, Поттер, нам пора...
– Гарри.
– Что?
– Не Поттер, а Гарри.
– Ошибаетесь, мистер Поттер, – злорадно усмехнулся Снейп. – Еще не вечер, и на брудершафт мы с вами пока еще не пили. И, кстати, нам надо придумать, как отомстить Альбусу.
В продажу вышла вторая книга из популярной серии "Моисей и философский камень". В книге рассказывается о мальчике Моисее, наделенном необычными способностями. Родителей Моисей лишился в раннем детстве и воспитывался в семье фараона, очень плохо относившегося и к Моисею, и к его родителям, и к его способностям, и ко всему его роду. Автор до последнего момента скрывал от религиозных фанатов серии, удастся ли талантливому ребенку сбежать от ненавистного фараона в Школу Обетованную. А удастся ему это или нет, вы узнаете из новых приключений Моисея и его друзей.
Стрелец: чаще всего выглядит радостным идиотом и почти всегда таковым и является. Его кретинский оптимизм и напористость не остужает ничто, даже кирпич с крыши на голову. Поговорив с ним минут пять, хочется его быстро и болезненно прикончить. С самого детства любит навязывать всем без исключения свое общество и свои дурацкие идеи. Агрессивный оптимист, в совместной жизни представляющий массу хлопот. Любит врать и выдумывать - чаще всего с благими намерениями (как он думает). Любит толпу, шумные сборища и места, где можно на халяву поесть и выпить.
Все святая правда. Чесслово. Только замените в первой фразе "идиот" на "занудная всезнайка" - и выйдет самое то. Прочитала и сама испугалась!
Это развлечение я подглядела у Jenni и решила попробовать честно написать про ту букву, которую Дженни задала читателям. А именно - на букву Ф.
Инструкция:
Вы заполняете список из 10 пунктов на ту букву, которую называет для вас человек, уже заполнивший анкету. То есть надо найти человечка с анкетой и посмотреть, какую букву он оставит для своих ПЧ! А дальше - фантазируйте. Это должны быть слова, каким-то образом для вас значимые, важные. И должно быть пояснение к этому слову - почему оно для вас так важно.
1. Фэнтези. А также фантастика. Любимый литературный жанр. Толкиен, Ле Гуин, Брэдбери, Нортон, Желязны... Не представляю себя жизни без всего этого.
2. Фолклор и фолк-рок. Любимая музыка. Кельтика, средневековье и вообще...
3. Фамилия. В старинном значении этого слова, то бишь семья. Главное в жизни. Муж, родители, брат и сестра, близкие друзья.
4. Фантасмагория. Я так вижу жизнь - фантастическое, причудливое стечение обстоятельств.
5. Фехтование. Мечтаю научиться. С тех пор, как в 8 лет прочла «Трех мушкетеров».
6. Фламенко. Люблю танцевать, но совершенно не умею. Мечтаю научиться .
7. Фотография. Хобби. Рисовать не научилась, пытаюсь хоть научиться фотографировать.
8. Франция. Одна из стран, где я хотела бы жить. Обожаю французский язык, литературу, музыку, сыры и вина.
9. Фрукты. То, чего всегда хочется и всегда мало. И почему-то вокруг сплошные яблоки, а хочется персиков.
10. Фонтаны. Обожаю. Особенно Петергофские. Поселилась бы там, если бы могла. Когда-нибудь осуществлю свою давнюю мечту, справлюсь с застенчивостью и искупаюсь в фонтане.
Еще одна ссылка на другое творение того автора, у которого в предыдущем произведении Малфой целовался с инфекцией. На этот раз основой сюжета является противная Мэри-Сью и пейринг ДМ/ГГ.
Было уже 21:43 вечера. Гермиона была в серебристо-зеленном платье, на голое тело и серебристых туфлях на шпильке.Волосы крупными волнами лежали на плечах.Духи она сделала с запахом дикой розы.И вот Гермиона стоит у дверей слизеринской гостинной.Девушка робко приоткрыла дверь и то, что предстало перед ее глазами шокировало ее.На диване сидел Блейз Забини.У него на коленях восседала корова Паркинсон и жадно целовала его.На другом диване сидели Гойл и Кребб, пьянные, попивали огненное виски.Одна худая слизеринка танцевала.Вешалку для одежды она взяла как шест.И посреди всей этой сумотохи в кресле умиротворенно сидел Малфой и спокойно наблюдпл за танцующей.Когда дверь открылась и на пороге появилась Гермиона все замерли, и с любопытством посмотрели на нее. - Что здесь потеряла, Грейнджер? - протянул Малфой.
читать дальшеЕще один фантастический фрагмент - верх конспирации в исполнении Гарри:
- Хочу письмо написать.В Орден...как там у них дела... - Гарри! - возмутилась Гермиона - Сов могут перехватить!Не вздумай этого делать!И потом,кто там будет это читать?Ведь Сириус...погиб! - девушка замолчала. - Там Люпин...и Тонкс почти всегда там...Кингсли...Грюм...Наземникус в конце концов! - сказал Гарри делая вид,что не слышал слова Гермионы про Сириуса. - Ох Гарри - тяжело вздохнула девушка. Гарри начал медленно выводить слова на пергаменте. Здравствуйте,оборотень,та кто изменяется,тот кто из Министерства,тот что с разными глазами и тот,что отлучился ради котлов! Как дела у Ордена Мерлина?Надеюсь,что хорошо!Что слышно о нашей большой змее?Что она замышляет? У нас все хорошо.Уроки тяжелые,домашнии задания сложные,а дни длинные.В общем все как обычно.То,что тревожило меня прошлым летом сейчас тревожит редко.С нетерпением жду ответов! Гарри.
А вот торжественное явление Снейпа народу:
В этот момент,как гром средь бела дня появился профессор Снегг.Его мантия развивалась и создавала эффект крыльев.Сальные волосы боблескивали от света факелов,освещающих подземелье.Он был похож на большую летучую мышь,а выражение его лица подсказывало,что мышь вышла на охоту.
(как всегда, орфография и пунктуация оригинала полностью сохранены)
Самое смешное, что на это идут восторженные отзывы, на что автор скромно отвечает "Слушаюсь и повенуюсь!"