Помесь хорька, барсука и штопора
Хожу и напеваю себе под нос.
Посвящение ёлке Анфисе
Игорь Белый
Разбираю новогоднюю ёлку,
Ёлка знает, что во зло, а что милость,
И что нету от неё нынче толку -
Столько снега на душе накопилось.
А вот этот шар, что выгнулся зябко,
Цвета детства моего вместе с братом.
На торжественную ёлкину лапку
Его мама надевала когда-то.
Начинается февраль, и всю хвою
То ли снегом замело, то ли пылью.
Колокольчик мы купили с тобою,
Ну а шишку нам друзья подарили.
Этот шар почти нисколько не весит,
Сверху зелень, снизу цвета кармина.
Тебе было девять лет или десять,
Ты болела корью и скарлатиной.
Эту ёлку мы ведь выбрали сами,
И она, от января-староверца
Защищая нас худыми ветвями,
Все снежинки приняла близко к сердцу.
Подметаю пол у стенки и полок,
Только дальний угол мне незаметен,
Где иголки повстречают иголок,
Что живут там целый год меж паркетин.
02.02.97,
Москва
Посвящение ёлке Анфисе
Игорь Белый
Разбираю новогоднюю ёлку,
Ёлка знает, что во зло, а что милость,
И что нету от неё нынче толку -
Столько снега на душе накопилось.
А вот этот шар, что выгнулся зябко,
Цвета детства моего вместе с братом.
На торжественную ёлкину лапку
Его мама надевала когда-то.
Начинается февраль, и всю хвою
То ли снегом замело, то ли пылью.
Колокольчик мы купили с тобою,
Ну а шишку нам друзья подарили.
Этот шар почти нисколько не весит,
Сверху зелень, снизу цвета кармина.
Тебе было девять лет или десять,
Ты болела корью и скарлатиной.
Эту ёлку мы ведь выбрали сами,
И она, от января-староверца
Защищая нас худыми ветвями,
Все снежинки приняла близко к сердцу.
Подметаю пол у стенки и полок,
Только дальний угол мне незаметен,
Где иголки повстречают иголок,
Что живут там целый год меж паркетин.
02.02.97,
Москва