На лице Драко отразилось легкое возмущение. Или даже шок, пойди разбери.
        — Неужели ты думаешь, Гарри, что я приготовил тебе всего один подарок?
        Гарри скрипнул зубами.
        — А я тебе приготовил всего один. Уж извини, если так у волшебников не полагается, но я-то откуда знал?!
        — Да нет, я имел в виду... было бы невежливо дарить что-то одно сразу по двум поводам. Ту вещь я тебе сначала приготовил как пожелание, чтобы ты побыстрее выздоравливал. И давно решил подарить ее на Рождество, но только потому, что боялся, что раньше ты ее не примешь. Это не настоящий рождественский подарок. И вообще... знаешь, я ее тебе чуть позже отдам, если ты не возражаешь.
        — Ладно, — согласился Гарри, хотя подумал, что Драко слишком много значения придает приличиям, вместо того чтобы просто быть другом. — Но рубашка очень славная, — прибавил он и опять трижды коснулся верхней пуговицы. Рубашка снова сделалась гриффиндорской.
        Драко в ответ показал ему язык.
        — Полагаю, теперь моя очередь, — негромко заявил Снейп, снова левитируя подарки им обоим.
        Возможно, сообразив, что все утро ведет себя как девятилетний, Драко махнул Гарри рукой: мол, ты первый.
        — Ящичек, — озадаченно констатировал Гарри, развернув свой. Это действительно был пустой ящичек из странного, чуть окрашенного грубоватого стекла, примерно таких же размеров, как самые толстые их учебники. Самое странное, он никак не открывался: не было ни крышки, ни петель, только по отверстию с каждой стороны диаметром примерно с галеон. — Очень красивый, сэр, — сказал Гарри, боясь обидеть Снейпа. — Правда. У меня никогда такого не было... — сдавшись и бросив попытки казаться вежливым, он повернулся к Драко: — Это какой-то магический обычай, о котором я должен знать, но не знаю?
        Драко расхохотался.
        — Я собирался тайком спросить тебя позже, что это за маггловская штука, о которой я никогда не слышал!
        Они оба повернулись к Снейпу.
        — Это ящичек для Сэл, — объяснил тот. — Он заколдован, чтобы поддерживать температуру, как в камине, когда твоя змея будет туда заползать.
        Пораженный Гарри разинул рот.
        — Ой, спасибо вам большое! — с куда большим энтузиазмом воскликнул он. — Это просто замечательно! И очень полезно. Я с ума сходил от беспокойства, что кто-нибудь воспользуется каминной связью, когда Сэл там греется... она попросту не хочет меня слушать...
        — Да, с домашними питомцами бывает трудно сладить, — насмешливо согласился Снейп. — Они иногда думают, что знают всё лучше всех, даже когда твой куда более солидный опыт подсказывает, что это не так...
        Почему-то Гарри не сомневался, что Снейп говорит отнюдь не о домашних питомцах.
        — Я понял, — засмеялся он. — Честное слово.
        Не в силах сдержаться, он подошел к дивану и крепко обнял Снейпа. Тот на мгновение застыл, очень удивленный, но потом обнял Гарри в ответ и притянул к себе.
        — Кхм-кхм, — встрял Драко секунду спустя. — Я тут, между прочим, тоже хочу развернуть подарок от Северуса.
        — Валяй, — отозвался Гарри, отодвигаясь от Снейпа. Казалось, будто они только что преодолели какое-то препятствие, и он, очень этим довольный, сел рядом с отцом на диван.
        Рядом с отцом. Гарри лелеял эту фразу в голове, глядя, как Драко вытаскивает из коробки рамку. Просто рамку, без картины или фотографии.
        Но, в отличие от него, Драко не был озадачен.
        — Гениально! — он радостно улыбнулся Северусу. — Дай-ка подумать... она покажет то, что я больше всего захочу увидеть?
        — Приложи к стене и узнаешь.
        Драко так и сделал, и в рамке появился луг, окружавший домик.
        — Теперь мне будет куда легче пережить много месяцев в подземельях, — заметил Драко. — Она показывает то, что находится за стеной на улице, на уровне земли.
        — Иногда, — негромко уточнил Снейп. — Однако если ты сосредоточишься, думаю, обнаружишь, что она может показывать любую часть территории вокруг.
        Улыбка Драко сделалась лукавой.
        — В самом деле. Теперь я узнаю, кто с кем целуется в розовом саду...
        — Зная тебя, Драко, — протянул Снейп, — я принял некоторые меры предосторожности. Рамка не покажет тебе людей, хотя гигантским кальмаром можешь любоваться, сколько душе угодно.
        — О, спасибо, Северус, — парировал Драко слегка язвительно. Однако его улыбка осталась такой же восторженной... и такой же лукавой. Гарри подозревал, что Драко попытается обойти защиту при первом же удобном случае. Но Снейп наверняка и это предусмотрел, так что Гарри не очень волновался.
        — Гарри, это тебе, — между тем заметил Снейп. Теперь, когда они сидели рядом, зельевар просто призвал подарок к себе и отдал ему в руки.
        — Это от Гермионы, — сказал Гарри, прочитав карточку. Она не была заколдована, в отличие от остальных, и оберточная бумага была тускловата — явно с маггловской фабрики.
        — Дай угадаю. От Грейнджер... значит, книга, — криво усмехнулся Драко.
        Гарри, услышав его интонации, слегка напрягся.
        — Может, я лучше потом посмотрю, — тихо пробормотал он Снейпу. — Она же вряд ли что-нибудь прислала Драко, и...
        — Ну, знаешь, я не настолько инфантилен, — вмешался Драко. — Разворачивай. Я хочу видеть, что, по мнению Грейнджер, тебе нужно. Потому что, готов спорить, именно это она и выбрала. С нее станется не обращать внимания на то, чего, как она прекрасно знает, ты хочешь, а взамен выбрать то, что по ее мнению, тебе нужно.
        Гарри подозревал, что Драко окажется прав. Это действительно было очень похоже на Гермиону. Странно даже, что Драко знал ее настолько хорошо. Правда, она ведь при нем блеяла, как она лучше Гарри знает, выйдет ли из Снейпа хороший отец.
        В свертке и в самом деле оказалась книга. Неудивительно, зная Гермиону. Но это была не просто книга.
        — Ой, нет, — расстроенно пробормотал Гарри, повесив голову. — Ох, Гермиона...
        — Можно? — спросил Снейп и, дождавшись, пока Гарри слабо кивнет в ответ, взял томик у него с колен и прочитал вслух название: — «Подростковая травма: путь к выздоровлению».
        — Мерлин милостивый! Это та самая книга, та маггловская книга, которую ты купил, чтобы помочь Гарри справиться после Самайна! — взорвался Драко. — Какая неслыханная грубость! «Поздравляю с Рождеством, Гарри. Между прочим, я думаю, что ты спятил и тебе нужна серьезная помощь», — передразнил он привычные поучающие интонации Гермионы. — Сначала Уизли пытается тебя проклясть за то, что у тебя наконец появился отец, а теперь она использует Рождество как предлог, чтобы еще раз намекнуть, что ты хорошо относишься к Северусу только потому, что у тебя не все дома! Честное слово, Гарри, у тебя самые кошмарные друзья, о которых я только слышал, а учитывая, что я проучился больше пяти лет в Слизерине, это о многом говорит!
        — Рон не собирался меня проклинать, — отозвался Гарри. Он вдруг почувствовал себя очень усталым. — Не собирался, и все. А Гермиона просто пытается помочь. Она наверняка не понимает, насколько невежливо посылать такой подарок.
        — Надеюсь, когда у нее будет день рождения, ты ей купишь десятитомное издание «Мозги — это еще не всё: как заводить друзей и не терять их»!
        — Уж извини, — не выдержал Гарри, — но ты и сам в этой области не эксперт.

        — Кажется, мы несколько отошли от духа сегодняшнего праздника, — заметил Снейп, прежде чем Драко успел огрызнуться. — Гарри... тебе прислали подарки и другие твои друзья. Альбус переправил их мне. Однако, возможно, ты посмотришь их немного позже?
        Хорошая мысль, подумал Гарри, учитывая, как взбеленился Драко при виде подарка от Гермионы. И все-таки... не удержавшись, он спросил:
        — А скажите... от Рона... что-нибудь есть?
        — Нет, — признал Снейп, глядя на Гарри из-под полуопущенных век.
        — Ясно, — отозвался Гарри, стараясь не обращать внимания на то, как екнуло сердце. Он ничего и не ждал, нет. Или?... Нет, пожалуй, и правда не ждал.
        Хорошо хоть у Драко хватило такта не ляпнуть: «Я же говорил».
        — Значит, остаются только мои подарки, наверное, — сказал Гарри и встал, чтобы извлечь их из-под елки. Он заметил много волшебных карточек на свертках: Невилл, Джинни, Колин и Деннис, Парвати... Нет, правда, это было ужасно здорово, учитывая, что по большей части его поздравили люди, которые раньше посылали ему разве что открытки. Интересно, что ими двигало — гриффиндорское чувство солидарности? Желание помочь ему пережить ссору с Роном?
        Там обнаружился и подарок от Дадли, в яркой маггловской бумаге с картинкой, на которой веселое семейство сидело у рождественского камелька. Гарри уставился на нее, задумавшись: то ли Дадли вспоминал праздники своего детства, то ли намекал, что теперь у Гарри наконец есть настоящая семья.
        Но, скорее всего, подарок просто упаковала миссис Фигг.
        — Ага, вот они, — сказал он, наконец заметив бумагу, в которую заворачивал подарки сам. Оформляя свой заказ совиной почтой, он не забыл указать «оберточную бумагу и ленточку» и очень удивился, получив блестящую бордовую бумагу, по которой бешено метался золотой снитч. Что еще удивительней, когда он разрезал бумагу, чтобы завернуть подарки, снитч раздвоился, и на каждой половине осталось по одному. Но самое чудесное — когда Гарри обвязал подарки ленточкой, снитч принялся носиться и по ней тоже, меняя при этом цвет на алый!
        К счету из лавки прилагалось письмо:

        «Дорогой мистер Поттер!
        Благодарим Вас за то, что выбрали наш магазин. Мы очень рады предоставить Вам уникальную праздничную оберточную бумагу, заколдованную специально для Вас. Если мы можем быть Вам полезны в будущем, пожалуйста, свяжитесь с нами».

        Как, интересно, в лондонском магазинчике прознали, что он ловец? Может, в «Пророке» упоминалось? Хм-м, не исключено, ведь во время Первого задания Гарри пользовался своей «Молнией». Но, судя по всему, они не были в курсе последних событий и не знали, что теперь он в квиддич не играет. А может, они просто пытались быть любезными.
        Гарри протянул Драко коробочку размером примерно с кулак, а вторую, немного побольше, — Снейпу.
        — Сначала ты, — вежливо предложил зельевар.
        — Уж не знаю, что ты мне мог подарить, — пробормотал Драко, покосившись на Гарри.
        — Я не лучше Гермионы, — признал Гарри. — Я решил подарить тебе то, что тебе, по-моему, нужно. Собственно, у меня и выбора-то особенно не было, потому что я понятия не имел, чего ты мог бы захотеть. У тебя же и так все есть.
        — Я же тебе говорил! — рассмеялся Драко. — Изумруды. Бриллианты. Гоночные метлы.
        — Но у тебя все это и так есть, — засмеялся Гарри в ответ. И это было правдой. Или, по крайней мере, Гарри так думал. В самоцветах он мало что понимал, но почти не сомневался, что пуговицы на некоторых рубашках Драко были сделаны из драгоценных камней. А еще было кольцо, которое тот иногда носил на среднем пальце...
        — Очень милая бумага, — заметил Драко, вертя подарок в руках. Обертку всех предыдущих подарков он нетерпеливо разрывал, но с этим обращался несколько более сдержанно. Он даже потянул за один конец ленточки, медленно распуская бант... а потом вдруг резким движением сдернул ее с криком: «Поймал!»
        Гарри заметил, что теперь вдоль по ленточке от края до края метался алый снитч.
        — Отлично, — одобрительно сказал он. — Сто пятьдесят баллов Слизерину.
        — Если бы, — тихо вздохнул Драко, но потом принялся сдирать бумагу и совсем приободрился, увидев внутри маленькую бархатную коробочку из ювелирной лавки. Открыв крышку, он вытащил голубовато-зеленый амулет на длинной серебряной цепочке. Подняв ее повыше, Драко некоторое время разглядывал диск из бирюзы, потом кивнул Гарри и повесил кулон на шею, опустив его за ворот пижамы, чтобы амулет касался кожи.
        — Хороший выбор, — сказал он. — Очень хороший, Гарри. Особенно если учесть, что ты должен был заказать его до того, как мы все уладили.
        — А, так ты уже знаешь, что бирюза предположительно обеспечивает носителю какую-то защиту...
        — Не «предположительно», Гарри, а просто обеспечивает. А ты знаешь, что она еще символизирует дружбу?
        Гарри прикусил губу.
        — Нет, этого я не знал. Но... это хорошо. — Потом ему в голову пришла еще одна мысль. — Если ты точно знаешь, что бирюза защищает хозяина, почему не купил себе что-нибудь такое?
        Драко засмеялся.
        — А. Видишь ли, в некоторых кругах это считается варварской формой магии. Лучшая бирюза — тибетская, то есть из Азии, понимаешь, а азиатские волшебники совсем не похожи на европейских. Мой отец этого не одобрял.
        — А ты одобряешь?
        Драко, кажется, задумался.
        — Ну, учитывая, что британские чистокровные маги вовсю практикуют Темные Искусства, называть кусок камня варварским... мне всегда казалось, что это чересчур.
        Гарри кивнул.
        — Эта штука вроде бы должна становиться синее, если тебе грозит опасность. Может, лучше носить ее так, чтобы было видно?
        — Я почувствую, если она изменится, — заверил Драко. — Я и сейчас чувствую, как она легко, спокойно пульсирует. Очень здорово. Спасибо, Гарри.
        — Пожалуйста.
        Гарри повернулся на диване лицом к Снейпу.
        — Я отчего-то сомневаюсь, что мне удастся поймать снитч, — пробормотал тот, снова аккуратно разрезая и бумагу, и ленточку ногтем. В коробке оказалось несколько дюжин палочек самой лучшей черной лакрицы из «Сладкого королевства».
        — А, ты запомнил. Очень внимательно с твоей стороны, Гарри, — произнес Снейп, коротко улыбнувшись.
        Гарри не знал, как сказать то, что собирался. Теперь, когда пришло время, он надеялся, что не сделал очередную безнадежную глупость. Но Снейп в самом деле говорил, что он этого хочет, и вместе с тем, возможно, это было ровно то, что Гарри было нужно. Как ни странно.
        С трудом сглотнув, он откашлялся — у него неожиданно запершило в горле.
        — Профессор... лакрицу я просто добавил, так как знаю, что вы ее любите. Но сам подарок... — Гарри отвел взгляд и договорил шепотом: — Он внизу, под бумагой, сэр.
        Подняв бровь, Снейп отодвинул лакрицу в сторону, запустил пальцы под крепированную зеленую бумагу и извлек оттуда крохотный ключ.
        Драко вытаращил глаза.
        — О Мерлин всемилостивый, ты что, даришь ему весь свой сейф?!
        — Нет, — отрезал Гарри, отчаянно желая, чтобы Драко этого не говорил. Снейп ведь не подумает того же самого? Сердце болезненно заколотилось, и вовсе не потому, что Гарри испугался потерять деньги. Деньги тут были ни при чем. Он просто не хотел, чтобы Снейп счел его абсолютно безмозглым кретином, решившимся на подобную глупость. — Там еще записка, — сказал он. Хорошо, что он догадался ее прибавить! Сейчас он не смог бы объяснить все словами. Особенно при Малфое, с его кучами золота.
        Снейп достал из коробки лист пергамента. Он читал молча, и его губы вытянулись в тонкую прямую линию. Гарри только что не съежился, желая, чтобы зельевар хотя бы улыбнулся. Разве в записке не объяснялось все что нужно? Он переписывал ее до идиотизма много раз, пока не счел, что получилось правильно. Она не была красноречивой, и там наверняка не хватало логических переходов, но, кажется, он все сказал верно.
        И теперь очень надеялся, что Снейп тоже так подумает.

        «Дорогой профессор Снейп! — было написано там. — Вы можете убрать ключ от моего сейфа подальше и не доставать до тех пор, пока я не вырасту и не начну жить отдельно? Не так давно вы мне сказали, что хотели бы этого, и, обдумав весь наш разговор, я осознал, что это хорошая мысль. Помните, я вам говорил когда-то, что не умею быть ничьим сыном, и, хотя это, возможно, до сих пор так, я теперь знаю одну вещь, которой не знал тогда. Вы умеете быть отцом. И у вас очень хорошо получается.
        Я хочу быть вашим сыном, по правде хочу. Но, кажется, до сих пор я только говорил об этом на словах. На деле ничего не менялось. И вот тут примешиваются деньги. Я просто привык заботиться о себе сам. Но таким образом получается, что я упускаю какую-то очень серьезную часть жизни, и, оставаясь условно-независимым взрослым, как вы когда-то выразились, я никогда не узнаю, что упускаю. Вы думали, я даже не понимаю, что обеспечивать меня входит в ваши обязанности; нет, я это понимаю. Однако это мне казалось тогда недостижимым, если так можно выразиться. Но теперь, я думаю, все иначе.
        Так что... вы можете убрать ключ от моего сейфа подальше и не доставать до тех пор, пока я не вырасту и не начну жить отдельно?
        С глубочайшим уважением,
        Гарри Джеймс Поттер»

        Гарри точно знал, что Снейп читает быстро. И судя по времени, которое тот потратил на записку, зельевар прочитал ее не один раз. Наконец он поднял взгляд; его темные глаза были совершенно непроницаемы. Словно бесконечные черные туннели.
        Правда, теперь Гарри не делал из этого вывод, что у Снейпа нет никаких чувств. Теперь он думал, что тот их тщательно скрывает.
        — Гарри, — хрипловато сказал зельевар в конце концов, глядя ему в глаза. — Это... ты молодец, но это необязательно. Меня беспокоит, что ты постоянно пытаешься мне угодить. Неужели ты не понимаешь... — Глаза-туннели вспыхнули эмоциями. Только на мгновение, но в них мелькнуло что-то очень глубокое, и Гарри успел это заметить. Все остальное не имело значения. — Я и так тобой доволен, со всеми твоими недостатками и прочим.
        — Спасибо, — прошептал Гарри, не отводя взгляда, как ни трудно это было. Сейчас ему хотелось убежать и спрятаться. Это было бы легче, чем справляться со своими желаниями и чувствами, чересчур сильными и бурными. Но он чувствовал, что бегство не поможет ни исцелиться, ни добиться того, о чем он всегда тосковал и чего, как он думал, у него никогда не будет. — Но я не пытался вам угодить, честное слово. То есть... ну, я надеялся, что вы будете довольны. Вы же говорили, что этого хотите. Но это потому, что вы думали обо мне. Я же знаю, что вам нужен этот ключ не для себя, а ради меня.
        Снейп покачал головой.
        — Он мне вообще не нужен. Если ты помнишь, я сказал, чтобы ты его убрал куда-нибудь подальше.
        — Ну да, — пробормотал Гарри, наконец отводя взгляд. — Я знаю. Но в этом-то все и дело. Вы хотели, чтобы я его убрал и не пользовался им, пока не вырасту, но я не уверен, что способен это сделать. Разве вы не понимаете? Я с одиннадцати лет сам управлялся со своими деньгами! Я не думаю, что мог бы позволить вам это делать, если не будет необходимости, а ее и не будет, пока ключ от сейфа у меня. А мне очень, очень хотелось бы узнать, что это такое, когда о таких вещах ради тебя заботится кто-то другой.
        Он сдержал вздох. Интересно, он выглядит таким же дураком, каким себя ощущает?
        Драко, кажется, точно не считал его сейчас очень умным.
        — Гарри, это же просто сейф, — вмешался он, игнорируя предупреждение во взгляде Снейпа. — У меня мой тоже был чуть ли не сколько я себя помню.
        — Послушай, — устало объяснил Гарри, — я знаю, что у тебя тоже есть проблемы, но у нас с тобой они разные. Тебя не воспитывали люди, которые постоянно твердят, как им жалко тратить на тебя деньги. У меня попросту не было детства, понимаешь? А я хочу, чтобы оно у меня было, и, понимаешь ты это или нет, деньги тут помеха.
        Снейп протянул ему черную ароматную палочку.
        — Возьми-ка лакрицы, — предложил он, странным образом напомнив Гарри Ремуса с его страстью к шоколаду и привычкой решать им все проблемы. Нет, конечно, Ремус на самом деле в это не верил, но иногда казалось, что да.
        — Я очень ценю твой подарок, Гарри, — сказал Снейп, но поскольку ключ так и лежал там, где он его оставил — на зеленой бумаге, было неясно, что именно зельевар имеет в виду.
        — Лакрицу?
        — Доверие.
        Гарри откусил кусочек лакрицы и кивнул. Вот и все, значит. Никаких прочувствованных речей... хотя он и не ждал от Снейп ничего такого.
        — Я вам и раньше доверял. Я уверен, что вы это знаете, — заметил он.
        — Да. Однако теперь... — Снейп потеребил записку, сложил и, сунув руку под свитер, спрятал в нагрудный карман рубашки. Затем убрал туда же и ключ. — Теперь ты подтверждаешь это на деле.
        — Угу, — пробормотал Гарри. Теперь, когда все было сделано, он уже снова занервничал. И чуть не пожалел о своем поступке. Больше пяти лет этот ключ был его гарантией безопасности. Как бы дурно ни обращались с ним Дурсли, Гарри всегда знал, что есть другие варианты. Есть выбор. Есть возможность сбежать, если станет совсем невыносимо.
        А теперь всего этого не было.
        Теперь у него был только Снейп.
        Но ведь больше ничего и не нужно, правда? У него был отец — причем уже некоторое время. Гарри знал, что это правда, знал, что всё оформлено юридически, знал, что это по-настоящему... но отчего-то не чувствовал этого так, как должен бы.
        Снейп, пожалуй, был прав. Гарри попросту не знал, как быть чьим-то ребенком. Но он научится. Научится на опыте, как когда-то сказал его отец.
        И такая глупость, как деньги, этому точно не помешает.
        Весь напрягшись, хотя нисколечки не боялся быть отвергнутым, Гарри пододвинулся поближе к отцу и обнял его. Странно: это оказалось труднее, чем в прошлый раз. Хотя, конечно, тогда это получилось спонтанно. Но теперь всё было куда важнее — как скрепить договор.
        — Счастливого Рождества, сэр, — сказал он, отстранившись.
        — Оно, безусловно, уже счастливое, — отозвался Снейп. Его темные глаза снова были непроницаемы, но Гарри и так знал, что отец совершенно искренен.

        _____________________
        1. В этой главе упоминаются два типа свечей, которые не имеют специальных русских названий. Taper candles, или просто tapers (букв. «конические, сужающиеся»), — это обычные длинные свечи, сужающиеся на конце. Их используют при сервировке стола, при украшении дома и т.д. Votive candle, или просто votive (букв. «по обету»), — это свеча, которую обычно ставят в церкви. Однако, в отличие от православных церковных свечей, узких и тонких, она обычно невысокая (5 см или ниже) и широкая (3 см), ровной цилиндрической формы.

        2. С небес польется в эту ночь... — очень известный рождественский хорал It Came Upon the Midnight Clear (иногда It Came Upon a Midnight Clear). Стихи написал Эдмунд Сирс (Edmund Sears), пастор унитарианской церкви в Массачусетсе в 1849 году. Мелодий известно две. «Хорал» (Carol), написанный Ричардом Сторсом Уиллисом (Richard Storrs Willis) в 1850 году, популярен в Соединенных Штатах. В Соединенном же Королевстве эту песню обычно поют на народную мелодию «Рождество» (Noel), обработанную в 1874 году Артуром Салливаном (Arthur Sullivan).
        Американский вариант в исполнении Джулии Эндрюс можно послушать здесь:
        www.youtube.com/watch?v=LwBajJ3ZFVo
        Английский вариант, который, скорее всего, и пытался петь Гарри, в исполнении хора Винчестерского собора можно услышать здесь:
        www.youtube.com/watch?v=rSn0_Zj6gjQ
        Ниже приводится полный текст первой строфы в оригинале и в вольном переводе Мерри:

        It came upon a midnight clear,
        That glorious song of old,
        From angels bending near the earth,
        To touch their harps of gold:
        "Peace on the earth, goodwill to men,
        From heaven's all-gracious King."
        The world in solemn stillness lay,
        To hear the angels sing.

        С небес польется в эту ночь
        Мелодия дней былых —
        Коснутся ангелы нежных струн
        На арфах золотых:
        «Покой, и мир, и добрый свет
        Господь земле послал»,
        И мир замрет в ночной тиши
        Под ангельский хорал.

Замечательная глава. Почему-то всякие рождественско-новогодние моменты лучше читаются не в околопраздничное время.
А про традиции волшебников еще бы почитала с удовольствием.

Мерри, что по-английски, что по-русски - все равно я реву в конце этой главы. Большое спасибо за перевод.

Спасибо!

Спасибо огромное!

Шикарная глава! Спасибо огромное!

спасибо огромное. замечательная глава.

Ох, мне тоже плакать хотелось, так трогательно!
Даже Гермиона не испортила день. )
Спасибо, Мерри!

Spasibo!!!!!