Дочитала наконец "Голливудские фантазии" Брэдбери, вторую и третью части ("Кладбище для безумцев" и "Давайте все убьем Констанцию"). Честно предупреждаю, что писать о них бесспойлерно невозможно, как невозможно говорить о Евангелии, умолчав о Воскресении. Поэтому тем, кто не любит спойлеров ни в каком виде и предпочитает читать незнакомые книги в состоянии tabula rasa (касательно тематики и содержания), я просто очень, очень советую прочитать всю трилогию целиком (начиная с романа "Смерть - дело одинокое", о котором я уже немного писала). Причем перед этим нужно непременно прочесть - если кто вдруг не читал - прославленное "Вино из одуванчиков", ибо на него много негласных ссылок, и без них будет... не то чтобы непонятно, но не то, не то. Прежде чем переходить к разговору о вещах более конкретных, могу разве только сказать, что довольно дерзкое сравнение выше - не случайно. В "Голливудской трилогии", особенно второй и третьей части, выплеснулась христианская философия, ранее автором не то чтобы очень скрываемая, но не обсуждаемая впрямую.

А теперь - для тех, кто не боится читать подробности о том, чего еще не читал.Откровенно скажем, уж насколько я люблю Брэдбери, я не ожидала текста такой силы. Не ждала я и таких тем, и таких тезисов.

Строго говоря, трилогию, которая условно называется Голливудской - по месту действия - можно было бы с тем же успехом назвать и Библейской. Потому что в центре ее - и это именно трилогия, а не отдельные романы - стоит основной "сюжет" Нового Завета: Тлен, Страдание, Преображение, Воскресение, Любовь.

Первый роман - "Смерть - дело одинокое" - самый простой. Именно поэтому он более всего похож на обычный детектив. Он начинается с преступления и кончается победой над убийцей, но смысл его не в этом. Убийца здесь символизирует саму смерть, и жертвы он выбирает не случайно. Его жертвы - павшие духом, погасшие души, которые сами не верят, что в них что-то есть, уставшие бороться, отчаявшиеся, поддавшиеся страху. И главный герой, противостоя убийце, пытаясь их защитить, пытается, собственно, преодолеть страх смерти, страх тлена, само это гниение заживо - в духовном и душевном смысле. На этом пути он находит единомышленников, друзей, этот путь толкает его к любимой. Это противостояние жизни и смерти, полета и тлена. Это роман о том, как мы чувствуем нечто большее в мире, чем материя.

Вторая часть - "Кладбище для безумцев" - наиболее сложна и структурно, и литературно. С литературной точки зрения, пожалуй, это антидетектив. Если в детективе обычно у нас на руках преступление и мы вместе с героями ищем подоплеку, то здесь подоплека очевидна практически с самого начала, но у нас нет преступления. У нас есть - мистерия, безумие, ворох диких событий. При этом, повторюсь, почти с самого начала очевидны мотивация и даже преступник, но связь с событиями романа - отсутствует. Преступление есть, но именно его нам надо выявить, понять и... простить.

Потому что вторая часть трилогии - это история страдания. Место действия - Голливуд, одна из студий, и этот безумный, сумасшедший искусственный мир - как нельзя более подходящее гротескное отражение того, что обычно называется мирской суетой. Как будто этого сравнения мало, одна из основных сюжетных линий - это фильм о Христе, исправлять сценарий которого зовут главного героя, Чокнутого. Потому что фильм не складывается:

— Другая наша проблема, главная проблема — это… отсутствие концовки для фильма «Христос и Галилея».
— Повторите, я не расслышал? — с убийственной вежливостью переспросил Фриц.
— Нет концовки! — вскричал я. — А вы не пробовали почитать Библию?
— Да были у нас эти Библии! Но наш сценарист не мог прочесть мелкий шрифт даже на бумажном стаканчике. Я видел твой рассказ в «Эсквайре». Очень смахивает на книгу Экклезиаста.
— Иова, — пробормотал я.

Пересказывать не буду даже и пытаться, ибо это почти преступление само по себе. Это история страдания, столкновения веры с безверием, духа со стяжательством, человека с бездной внутри, и прощения, прощения, прощения. И, конечно, любви. Любви между друзьями, между возлюбленными, любви к жизни, любви к своему делу и к подлинному, настоящему в этом мире.

Третья же часть, "Давайте все убьем Констанцию", не детектив вовсе. И даже не мистерия. Это, в общем, то, что раньше называлось словом quest до того, как его смысл "приземлили" компьютерные и ролевые игры. Quest изначально - это история поиска, стремления, путешествия за грань, чтобы обрести нечто духовно значимое. Не материально, нет, материальное воплощение вторично, а именно духовно значимое. Искатели Грааля или Гроба Господня искали вовсе не предметы. Так и этот роман - история поиска. Больше того, это история поиска смысла истории поиска - история в истории, как коробочка в коробочке. Герои ищут причину странного, безумного поведения близкого им человека. А она... она ищет преображения. Это повесть о шестидесятилетней Медее, которая отчаянно захотела стать Орлеанской Девой. Половина ее друзей - и те не верят в то, что такое возможно. Кроме Чокнутого.

— ... Как бы ни был плох человек, он всегда заслуживает второго шанса.
— У Раттиган их было девять десятков!
— Неужели Иисус ведет им счет?

Это роман об одном человеке, который захотел подняться из бездны, и о другом - который всегда готов наклониться и поднять - даже если рискует сам съехать в пропасть. И о его друзьях, которые ругают его на все корки, но в конце концов лезут вслед за ним, поднимать, потому что иначе нельзя. Потому что иначе человек перестает быть человеком, и все теряет смысл.