До чего я все-таки люблю Снейпа Аспен! Мне совершенно наплевать, что он во многом давно не каноничен (собственно, со времен выхода 6 книги). Ну и пусть. У нее этот персонаж совершенно органичен и целостен сам по себе.
И у нее прекрасно видно, откуда берутся их с Гарри конфликты. Помилуйте, это же образцовый логик и образцовый этик. Причем оба этого не понимают. И упрямый логик пытается воспитывать упрямого этика. Это ж перманентный разговор глухих. Неудивительно, что в каноне они друг друга по определению бесят
Помнится мне, это всегда был один камней преткновения в фандоме: как оценить размер своих творений. Наткнулась сегодня на любопытную вещь, возможно, это кому-то пригодится.
Категории премии "Небьюла"
* Роман (Novel): 40 000 слов или более * Повесть (Novella): от 17 500 до 40 000 слов * Короткая повесть (Novelette): от 7 500 до 17 500 слов * Рассказ (Short story): до 7 500 слов
В английском несколько другая плотность текста благодаря большому количеству служебных слов, но я думаю, эти цифры все равно прекрасно могут служить ориентирами.
PS. Я взяла два текста с приблизительно одинаковым форматированием и количеством переносов строки. На странице английского текста 670 слов, на странице русского - 570. Насколько я помню по работе, это более или менее объективная разница (то есть на больших объемах текста она сохраняется).
Неизвестно откуда у меня обнаружился диск с обширной коллекцией фотографий московского фандома с премьеры 5 фильма. Меня там нет, разумеется, поскольку я кино по большей части предпочитаю смотреть дома в кровати. Интересно, кто мне так удружил? А дисочек-то я приберегу, приберегу... Там много кто есть!
Вот бывают всякие законы Мерфи и прочие подобные законы, описывающие, как правило, управленческие проблемы и общечеловеческое невезение. А Линор Горалик, по-моему, прекрасно сформулировала основной закон, регулирующий жизнь художественных натур. Художники слова тоже считаются.
Нет такой бессмысленной х**ни, на которую художник не смог бы потратить кучу сил и времени. (c) Линор Горалик
Любая фандомная деятельность этим описывается идеально!
Я тут наткнулась на сайте у Линор Горалик на ее заметки про людей и вообще про жизнь. Прелесть что такое. Цитировать, разумеется, можно все, но я ограничусь парочкой феерических на иудейскую тему
*Нелли рассказывает дивную историю о прозелитической (в некотором смысле) организации «Эвен Эзер», каковая одержима идеей собирания всех иудеев на Земле Израилевой, дабы Мессия, наконец, пришел. Представители организации, соответственно, ездят в разные закоулки земного шара и там убеждает иудеев срочно репатриироваться. И вот представителям организации сообщили, что в некоем городе на границе с полярным кругом есть еврейская семья. Организация нашла адрес семьи и отправилась на дело. Семья, изумленная неожиданным визитом, беседовать с организацией отказалась. Тогда организация расчехлила гитары и, по колено в снегу, принялась исполнять у семьи под окнами бодрую песню «Эвену шалом алейхем!» В песне этой ровно три слова и три такта. Организация пела на протяжении восьми часов. На девятом часу осаждаемая семья сломалась и вышла к ним в полном составе.
Вот некоторая другая организация в поисках евреев усердно рыскала по чердакам и подвалам. А надо просто методы знать.
*Эти же достойные люди приехали в Дудинку (это месторождение за Норильском, кто понимает), потому что проведали, что еврей есть и там. Зашли в кафе (в Дудинке), поинтересовались у официантки (в Дудинке), не знает ли она еврея. Официантка не просто не знала никакого конкретного еврея (в Дудинке), - она была не вполне знакома с понятием. Организация по мере сил объяснила, кто такой еврей, и еще раз попросила официантку сосредоточиться. Официантка недоуменно покачала головой и сказала, что сейчас спросит у директора. - Соломон Израилевич! – крикнула она в сторону кухни, - тут какие-то люди ищут еврея! Соломон Израилевич присоединился к гостям и подтвердил, что никакого еврея (в Дудинке) отродясь не видал и вообще смутно понимает, кто это такой. Предложил взамен муксун и оленину. Представьте себе: Дудинка, полярная ночь, кафе, муксун, оленина, Соломон Израилевич…
Только сейчас, копируя Партизан в жж, поняла, насколько тяжелыми у меня были последние полтора года, но в особенности - прошлый. 2008-й. Партизаны невероятно легко пишутся, когда я вообще могу писать. И по календарю очень хорошо видно.
Март-декабрь 2007 года - 15 историй Весь 2008 год - 4 (!) истории Январь-июнь 2009 - 4 истории
– Что вы себе позволяете, директор? Как вы могли? Это же дети! А сейчас зима! Они могли замерзнуть насмерть! И простудиться! И... – доносился снаружи голос разъяренной Нарциссы, которому вторило терпеливое молчание Альбуса Дамблдора.
– Черта с два они у меня простудятся, – ворчал Снейп, подсовывая закутанному в одеяло Гарри флакон с Перечным зельем. – Пусть только попробуют. И вы тоже держите, Уизли.
– Сп-пасиб-бо, – выговорил Рон, у которого стучали зубы.
– Пейте, а не болтайте, – рявкнул зельевар. Потом (видимо, убедившись, что немедленная смерть от переохлаждения подопечным уже не грозит) уселся на топчан напротив и устало вздохнул: – Поттер... Я, откровенно говоря, уже не уверен, что хочу слышать ваши объяснения, но, похоже, выбора у меня нет. Зачем, скажите на милость, вы туда полезли?!
Гарри скорее предпочел бы провалиться сквозь землю, чем признаваться в причинах своего последнего фиаско, но деваться было некуда.
– Я думал, это вы... – пробормотал он, глядя в пол.
– Что означает «это» в данном случае? – поинтересовался Снейп после некоторой паузы.
– Я думал, что это вы меня зовете, – еще больше смутился Гарри. – Что это ваш Патронус.
– Поттер, – медленно произнес Снейп тоном человека, чье терпение вот-вот лопнет, – не могли бы вы поведать, какие именно соображения навели вас на мысль, что у меня может быть такой Патронус?
– Я догадался, – пробормотал Гарри. – Вы вроде как дружили с моей мамой... – он умолк, смутившись окончательно.
Пару секунд Снейп смотрел на него с непонятным выражением лица, а потом вдруг расхохотался, запрокинув голову. Это было так неожиданно, что Гарри испугался, не сделалось ли зельевару плохо от нервного перенапряжения.
– Что у вас тут происходит? – в землянку заглянул Люциус.
– Оказывается... – выдавил Снейп сквозь смех, – Поттер решил... что это был... мой Патронус.
Люциус фыркнул.
– Оригинально. И очень романтично. Покажи ему своего, для сравнения.
– Сейчас... – Снейп с явным усилием прекратил смеяться, достал палочку и произнес: – Expecto Patronum!
Гарри, разинув рот, уставился на небольшое светящееся пернатое существо, которое возникло посреди землянки, с трудом развернулось под низким потолком и, хлопая крыльями, уселось зельевару на плечо.
– Что... это? – дрогнувшим голосом тихо спросил Рон, о котором все успели забыть.
– Понятия не имею, – фыркнул Снейп. – Даже Альбус не знает. Насколько ему известно, таких созданий в природе не существует.
– А чей же... – начал было Гарри и осекся, сообразив, что не стоит привлекать к себе внимание. Но было поздно.
– Поттер, я вам давно повторяю: все ваши беды от фантастического невежества, – на удивление беззлобно произнес Снейп и снова фыркнул: – Хотя, пожалуй, сломя голову броситься в чащобу за Белой Ланью – вполне в вашем стиле.
– Никогда бы не подумал, что Дамблдор настолько увлекается мерлиновскими мифами, – задумчиво произнес Люциус. – Погоня за неуловимым... нет, отчасти я понимаю, но Патронус?..
– Разнообразные ни на что не годные древности – самое безобидное из его увлечений, – проворчал Снейп себе под нос. – Впрочем, Мерлин с ним, с Альбусом. Поттер!
– Что? – Гарри с трудом оторвал взгляд от Патронуса: тот нахохлился на плече у Снейпа и время от времени негромко щелкал многочисленными острыми зубами.
– Я уже почти не надеюсь, что вы сделаете из случившегося сколько-нибудь ценные выводы. Но, по крайней мере, теперь вы вряд ли перепутаете мое послание с чьим-либо еще. Хоть какая-то польза.
«А то, что одним хоркруксом меньше, – это не считается?!» – хотел возмутиться Гарри и даже успел открыть рот, но Снейп наградил его таким взглядом, что Гарри поперхнулся и рот закрыл. Зубастое существо заклекотало и захлопало крыльями.
– И долго он у тебя держится? – поинтересовался Люциус.
– Пока не прогоню, – Снейп пожал плечами. Потревоженный этим движением, его волшебный защитник недовольно клацнул зубами. – Он вообще упрямый.
– Кого-то он мне напоминает, – съехидничал Люциус.
– Альбус утверждает, – продолжал Снейп, игнорируя подначку, – что это чудо природы постоянно пытается его укусить. И потом не исчезает, а улетает.
– Подождите, – вставил озадаченный Гарри. – Какая Белая Лань? Я думал, у профессора Дамблдора Патронус – феникс.
Снейп и Люциус переглянулись.
– Патронусы меняются, – ответил наконец Люциус. – Особенно после... со временем.
~ * ~ * ~ * ~
«Все-таки люди невероятно бестолковы, – мрачно думал нахохлившийся Патронус, крепко вцепившись когтями в черные одеяния своего подопечного. – Все их беды от фантастического невежества. Можно подумать, они никогда не видели обыкновенного археоптерикса...»
Все-таки Джеки не живут в кувшинах в цивилизованных условиях. Во всяком случае, долго и счастливо. Джекам смертельно необходимо некоторое количество пампасов.
Хорошо, что я сегодня еду за город. Хотя там и обещают +15 и дожди. Зато лес. И озеро. Может быть, у меня даже заработает голова, и я потом что-нибудь напишу.
- Мам, я в шахматы с дедой играю. - Да ты что! Ну и кто побеждает? Белые или черные? - Да что ты мам! Они семьями дружат и дети у них в один детский сад ходят.
«В 2001 году на территории Университета Джорджа Вашингтона в американской столице был установлен памятник Александру Сергеевичу Пушкину - подарок Вашингтону от московской мэрии. У нас родилась ответная идея - поставить в Москве памятник известному американскому поэту » (с) первый вице-президент Российского Фонда Мира Е. Сутормина
6 июля 2009 в 12.00-13.00 Хиллари Клинтон откроет памятник Уолту Уитмену перед нашим* корпусом. Приглашаются все желающие! ---------------------------------------- * - имеется в виду 1-й гуманитарный корпус МГУ на Воробьевых горах
Разместившие объявление утверждают, что пропускной системы не будет, но я все-таки немножко сомневаюсь. Да и Хилари Клинтон меня мало интересует. А вот к памятнику Уитмену я схожу потом как-нибудь
PS. Интересно, не намек ли это? У нас в отделе народ интересуется, не следует ли им в ответ прислать памятник Чайковскому - вдруг они тогда нам Элтона Джона бронзового подарят?
У меня сейчас такое время, что мне бы очень надо поговорить с Кесом. Чтобы я возбужденно говорила какую-нибудь невероятную ерунду, а он улыбался бы и спрашивал ехидно: - Правда, Севочка? Очень жаль, что мы с ним не знакомы. Придется обойтись и завести внутреннего Кеса, в голове. Правда, есть опасение, что от этого я свихнусь.
Ну вот, свершилось. Мне очень интересно, что вы об этом думаете
Дураки
Автор: Мерри Фандом: «Королева Солнца» Андрэ Нортон (The Solar Queen) Бета: пока нет Герои: Дэйн Торсон, Рип Шэннон, Али Камил Жанр: general Рейтинг: G Краткое содержание: Дэйн Торсон подслушивает один любопытный разговор. Вместо эпилога к «Саргассам в космосе». Отказ: THE SOLAR QUEEN, characters, names, and all related indicia are trademarks of Andre Norton. Разрешение на архивирование: убедительная просьба НЕ размещать данный текст на других Интернет-ресурсах.
Вернувшись с капитаном, Ван Райком и Мурой на «Королеву Солнца», Дэйн обнаружил, что заняться ему совершенно нечем. Никакого груза с Лимбо они, разумеется, не везли, а посему от участия в подготовке к старту его избавили. Дэйн чувствовал себя неловко: все остальные члены экипажа, вопреки обыкновению отдыхающие, – Рип, Камил и Кости – были ранены.
Он решил попробовать употребить свободное время с пользой, но, с полчаса просидев над учебником по теории первичных контактов, понял, что все равно ничего не запоминает. Тогда он отложил книгу, скинул ботинки и улегся на койку в надежде подремать, но сон не шел. В сознании, будто в калейдоскопе, мелькали обрывки впечатлений последних дней: отчаянные поиски Камила, ужасы в найденном «Римболде», блуждания в лабиринте Предтеч, перестрелка и искаженное безумием лицо Салзара Рича. Наконец Дэйн не выдержал – сел, обулся и пошел бродить по кораблю, в тихой надежде, что, если попадется на глаза Ван Райку или капитану, для него все-таки найдется какое-нибудь дело.
– Что, на месте не сидится? – окликнул его Крейг Тау из кают-компании. – Может, дать тебе что-нибудь? Снотворное?
– Нет, спасибо, – покачал головой Дэйн, остановившись в дверях. – Как Рип и остальные?
– У Карла легкое сотрясение, – ответил Тау, оторвавшись от какой-то пухлой и потрепанной книги. – Ну и синяки да ссадины, но это уж совсем пустяки. Он, насколько я знаю, спит. Али досталось больше всего, но ничего опасного – рано или поздно все заживет. Рип, несмотря на два треснувших ребра, тоже держится бодрячком.
– Пойду, что ли, загляну к нему... – неуверенно пробормотал Дэйн, потоптавшись на месте.
Врач, который уже успел снова погрузиться в чтение, опять поднял голову и внимательно посмотрел на него, потом непонятно кивнул – видимо, каким-то своим мыслям – и заметил коротко:
– Думаю, он у Али.
– Спасибо, – отозвался Дэйн, стараясь подавить снова всколыхнувшуюся неприязнь к помощнику механика, на сей раз – за то, что из-за него не удастся просто поболтать с Рипом. Ему тут же стало очень стыдно: Камилу пришлось хуже всех, они с Рипом явно были близки – естественно, тот, несмотря на собственные раны, зашел проведать друга, едва выдалась такая возможность. И все-таки... все-таки Дэйн никак не мог отделаться от ощущения, что и так-то стоит немногого, по крайней мере пока, а рядом с Камилом и вовсе выглядит дурак дураком. Стоит хоть вспомнить, как вел себя Али в лабиринте: жестоко избитый, после нескольких дней голодовки он тут же включился в общее дело, едва его чуть-чуть подлатали. И, кажется, соображал при этом получше вполне здорового Дэйна.
Тьфу! Он помотал головой, разгоняя неприятные мысли, и решил, что надо взять себя в руки и положить конец глупым мальчишеским обидам. Хмуро размышляя обо всем этом, он поднялся на палубу инженерной секции и подошел к каюте Камила. Дверь была чуть-чуть приоткрыта, и Дэйн уже собрался постучать, как вдруг услышал из каюты свою фамилию.
– ... Торсон, оказывается, ничего, соображает, – вполголоса говорил Камил. – Я, сказать по правде, когда его впервые увидел, подумал: вот же послал Психолог подарочек! Дитя наивное, глазами хлопающее.
Ах, вот как?! Разом позабыв все доводы в пользу Али, Дэйн стиснул зубы, бесшумно отступил на шаг и прижался к стене, твердо намереваясь выяснить, что этот самодовольный красавчик еще скажет. А что ответит Рип?
– ... Но там у Рича он вполне прилично держался, – между тем все так же негромко продолжал Камил. – И головы не терял, и в драке на него положиться можно. Не думал, что Школа еще таких выпускает. Слышал, как его однокашники прозвали? – Он запнулся и с трудом откашлялся. – Викинг.
Дэйн вспыхнул: так до них тогда в ресторане еще и насмешки Сэндза со товарищи донеслись? Хуже не придумаешь. Ничего странного, что Камил так пренебрежительно отнесся к нему с самого начала. Скорее удивительно, что сейчас его, кажется, скорее хвалят. Своеобразно, конечно, по-камиловски снисходительно, но и на том спасибо.
– Да слышал я, – вздохнул Рип, и по его тону стало ясно, что плевать он сейчас хотел на какого-то там Сэндза. – Скажи мне лучше, где ты свою голову потерял? Крейг мне потом подробно рассказал, что вы в разведке устроили. Как дети малые, ей-богу. Ну Дэйн еще ладно, я понимаю, для него все эти дела впервой, но ты-то чем думал, а?
Чем дальше, тем хуже. В суматохе и переживаниях последних дней Дэйн напрочь забыл о собственных промахах, с которых все началось, – и не включенный радиотелефон, и вообще идиотская затея исследовать лощину поодиночке. То, что Рип, похоже, винил в случившемся не его, а Али, ничуть не облегчало дела. Увлекшись самобичеванием, он пропустил ответ Камила и очнулся, только когда снова заговорил Рип.
– Ты хоть понимаешь, как я перепугался? Думал, рехнусь тут...
Сразу вспомнилось, как Рип наутро после пленения Али маялся у трапа, словно желая силой воли разогнать проклятый туман и разыскать пропавшего друга.
– Думаю, сравнимо с тем, как перепугался я, когда они меня взяли, – фыркнул Камил. – И вообще, после топей Квагмира кто бы говорил.
– Я был не один, – быстро возразил Рип. – И я ж не виноват, что тамошние болота глушат наши передатчики.
– Конечно, мне от этого было много легче, – язвительно, откуда только силы взялись, парировал Камил. – Я ведь, разумеется, сразу нутром почуял, что с тобой и Фрэнком все в порядке, вы просто нечаянно утопили флиттер со всем снаряжением, а потом заблудились, потому что засмотрелись на каких-то Фрэнковых бабочек.
Рип издал сдавленный смешок и простонал:
– Не смеши меня, у меня ребра болят.
– А у меня нет?
– И вообще, не меняй тему, – Рип снова помрачнел. – Можешь ты мне объяснить...
– Что ты хочешь, чтобы я сказал? – перебил его Камил. – Что я идиот? Хорошо, я признаю. Я идиот, это было ребячество, я-так-больше-не-буду. Доволен?
Его интонации стали совсем ядовитыми и какими-то горькими. Дэйн ощущал себя не в своей тарелке: хоть его и раздирало любопытство, было ясно, что слышит он уже что-то очень личное и вовсе не предназначенное для посторонних ушей.
– Дурак ты, – совсем тихо отозвался Рип и вздохнул.
– Это мы уже установили, – мрачно произнес Камил.
Повисла пауза. Явно пора было убираться, но в наступившей тишине сделать это незаметно ни за что бы не удалось, так что пришлось стоять и не дыша дожидаться, пока разговор возобновится.
– Знаешь, у вас с Дэйном есть кое-что общее, – наконец заговорил Рип задумчиво.
«Да?!» – про себя поразился Дэйн за дверью.
– Да? – язвительно буркнул Камил.
– Да, – мягко, но настойчиво продолжал Рип. – Вам обоим кажется, что вы должны кому-то что-то доказывать. А это вовсе лишнее. Уж ты-то должен понимать, Али.
– Может быть, – после паузы отозвался Камил. И прибавил неожиданно легковесным тоном: – Хотя я же у нас дурак. Так что, может, тебе стоит чаще мне об этом напоминать.
– Договорились, – усмехнулся Рип. – Пить не хочешь?
Что-то зашуршало, потом металлически звякнуло – наверное, кружка, и Дэйн понял, что самое время сматываться. И так-то страшно повезло, что за все это время никто не вышел в коридор и не застукал его здесь. Тихо шаг за шагом он стал, не поворачиваясь, отступать к лестнице – и чуть не заорал от неожиданности, наступив на чью-то ногу у самой площадки.
– Интересный у вас способ передвижения, Торсон, – вполголоса заметил Фрэнк Мура, пристально разглядывая его. – Пытаетесь отрастить глаза на затылке?
У Дэйна так и запылали лицо и уши. Давно Мура здесь стоял? Видел ли, как он подслушивает, или только что поднялся?
– Я думал к Рипу зайти, – пробормотал он невпопад, прекрасно понимая, как жалко и неубедительно звучат его объяснения. – А они там разговаривают, я решил не мешать...
– А, – согласился Мура. – Это правильно. Когда люди разговаривают, особенно вдвоем, им лучше не мешать. Вы играете в покер, Торсон?
– Играю, – совсем растерялся Дэйн. По бесстрастному лицу японца было совершенно непонятно, о чем он думает. – А что?
– Ван Райк и Крейг собирают игроков в кают-компании. Крейг сказал, что вы здесь, и я вызывался сходить за вами. Присоединитесь?
– С удовольствием, – кивнул Дэйн и воспользовался случаем, чтобы сменить тему: – Не знал, что Ван Райк любит покер.
– Вы еще очень многого о нас не знаете, Торсон, – загадочно отозвался Мура, развернулся и принялся спускаться на грузовую палубу.
Если кто помнит, в тринадцатой главе "Лабиринта..." Драко и компания пели песню о ведьме Элисон Гросс. Песня народная, переложений ее было немало. Желающие могут услышать одну из версий в клипе ниже
Что-то я тут после долгого перерыва вернулась к Щербакову. Слушала-слушала, и эта песня мне как-то неожиданно показалась весьма попадающей в образ Дамблдора времен конца седьмой книги (до встречи с Гарри).
Болеро I
Не зря ли я взывал до хрипоты, племена миря? Вражды не одолел, не смял границ, не сломал плотин. Ведь если б даже люди всей Земли одного меня Избрали и вручили мне весь мир, - то что б я смог один?
А я был не один и все равно ничего не смог, И сроки на исходе, и вот-вот повлекут к суду, Вот-вот уже появятся лучи, задрожит Восток, И вспомнится мое любое слово, И спросится за каждое движенье, И знаю я, что не смогу ответить, И все равно - иду.
И пусть, когда настанет расчет, Господь мне не простит, но зачтет.
Но ты во имя царствия любви меня просишь За то, что я столь близкий для себя начертал предел, В то время, как другие брали власть, ордена, престиж, Я слишком много думал о тебе, и ничего не успел.
На то, что я растратился вотще, племена миря, Стараясь не вменять себе в вину, но иметь в виду. Оно, быть может, правда, ни к чему, а все равно - не зря, Поскольку порождается надеждой На призрачное радужное завтра, До коего дойти не уповаю. И все равно - иду.
И пусть, когда настанет расчет, Господь мне не простит, но зачтет.
Соль в том, что по-валлийски написано "Пешеходы, посмотрите налево"... а по-английски - "Пешеходы, посмотрите направо". Так им и надо, злобным англосаксам, нечего захватывать кельтов
Игрушка от Серпен. Каждому желающему даются ассоциации на: 1 - его аватар (текущий); 2 - его ник; 3 - его самого. А он ищет на них картинки и выставляет в своём дневнике.
Upd. Вслед за Серпен предлагаю договориться: малознакомым людям я даю только п.1 и 2. Чтоб не тыкать пальцем в небо.
1. Скунсик из Бэмби! Тот, который Цветочек! К сожалению, они все мааленькие, потому что копирайт, зато эта хорошенькая )))
2. Хоббитсы. Мохногогие. Парочка. Мерри и Пин) ... Но по колено хоббитам вся мордорская грязь, И, разбитый, в панике катился урук-хей, Шерстолапых воинов боясь! (с) Лора Бочарова
3. Очень сильно закопченная керосиновая лампа. Резные ручки, позеленевшая медь... Где бы взять мягкой замши?..
Только что читательница на "Сказках" меня "порадовала": в старых главах фика местами по сравнению с оригиналом буквально кусков не хватает. То есть я знала, что Аспен после окончания "Года..." его редактировала, но чтобы целыми абзацами?! Теперь это все надо перепроверя-а-а-ать