Приют Униженных и Оскорбленных, мини

[meriadok]

Автор: Мерри
Бета: Хедвиг
Пейринг: нет, и (на всякий случай) не слэш
Герои: очевидны из текста
Рейтинг: Gen
Жанр: Gen, осенний этюд, лирический юмор
Отказ: имена и названия мира ГП принадлежат Дж. Роулинг
Саммари: у любого человека в жизни бывают минуты, когда ему хочется одиночества. И почти любому хочется, чтобы именно в эти минуты он был кому-то нужен.
Предупреждение: теоретически это небольшой сиквел-зарисовка к циклу «Выход из Лабиринта». Практически это совершенно самостоятельное произведение.

* * *

Есть в Академии такое место – Приют Униженных и Оскорбленных. Поднимаетесь на четвертый этаж, поворачиваете направо и идете до конца коридора, потом налево, потом опять направо и на пожарную лестницу. Там такой балкончик маленький – на одного. Ну, максимум на двоих – если сидеть совсем рядом.

Такое место есть в любой школе и в любом университете. Там плачут девчонки, когда им изменяют парни. Там курят и матерятся парни, когда их посылают девушки. Туда бежит всякий, кто чувствует себя совсем одиноким, бесполезным и никому не нужным. Или просто обиженным на весь белый свет.

Никогда не думал, что и я до этого дойду. А вот поди ж ты – сижу.

Осень вокруг. Славная такая. Над нашим слезным балкончиком как раз нависают ветви двух ясеней. Я сижу, свесив ноги, на высоте четвертого этажа. Подо мной пустота, а сверху – желтые листья и синее-синее осеннее небо. Я давно заметил, что зимой и летом оно яркое, густо-голубое, а весной и осенью – светлое и очень высокое. Или глубокое – это как посмотреть.

Салазар задери этого Хмури. Ну кто, кто сказал, что всякий аврор должен быть анимагом? Ах, сам Хмури и сказал? Ну, извините.

В общем, две недели назад он заявил, что мы все должны попробовать. Дескать, это может очень пригодиться в критической ситуации. Интересно, есть что-нибудь, что может НЕ пригодиться аврору, а?

Мы две недели читали все, что могли достать по теме. А сегодня на занятии надо было пробовать. Ну, я, как последний идиот, возьми да и вызовись. Первым. Глупо, да? Вот и я так думаю. Теперь.

Короче, выхожу я вперед, весь из себя гордый и стройный, на тренировочную площадку. Начинаю концентрироваться. Раз, два, три... И – бац! Вся группа ржет. Как лошади. Как сивые мерины, налакавшиеся перебродившего сливочного пива. Еще бы не ржать, когда перед ними – мифическое до анекдотичности животное. Поразительный, блин, прыгающий хорек. Или как там Висли говорил? Не помню.

– Ты там?

Ну вот. Я так и знал, что он скоро явится. Мой-чертов-напарник. Который-всегда-тут-как-тут.

– Дрэй, я знаю, что ты там.

К черту. Пусть сам сюда идет, коли охота.

Хм. Пришел и теперь стоит у меня над душой.

– Дрэй, пошли, ребята ждут.

Я демонстративно не свожу глаз с ясеневого листочка передо мной. Он уже наполовину оторвался. Упадет – не упадет?

– Поднимайся и пошли. А то они весь коньяк вылакают.

– Кого обмываем? – сухо спрашиваю я. Не оборачиваясь.

– Тебя конечно! – он совершенно искренне недоумевает. Кретин.

– С какой стати? Что, открываете клуб любителей хорьков?

Ну вот, пожалуйста. Он опять ржет. Можно я его убью, а?

– Дурень, – говорит он, успокоившись. – Ты хоть знаешь, что ты первый студент за пятнадцать лет, кто сделал это с первой попытки?

Минут пять я перевариваю это сообщение.

– Пошли, а? – нетерпеливо повторяет он.

– Мордред с вами, – говорю я и поднимаюсь на ноги. – Пошли. Какой хоть коньяк-то?


* * *

Есть в Академии такое место – Приют Униженных и Оскорбленных. Крохотный балкончик на четвертом этаже, на пожарной лестнице. Удивительно ценное местечко для всякого, кому нужно привести себя в порядок. Или выплакаться. Или наругаться всласть. В общем, очень полезный балкончик.

Я еще когда поступил, дал себе слово: я туда ни ногой. Лучше три раза заавадьте. Дурак был, оказывается.

Да, год с копейками я продержался. Даже в паре с такой язвой, как мой чудный напарничек. Кто ж знал, что все так обернется?

Я всегда мечтал быть анимагом. Ну, не всегда, конечно, а с тех пор, как понял, что это такое. И когда узнал, что мой отец, крестный и их лучший друг были анимагами. Еще три дня назад я бы душу продал за такое умение.

Кто-то сказал, что нет ничего страшнее, чем исполнение самого заветного желания. Пожалуй, теперь я в это верю.

В общем, на втором занятии по анимагии сижу я, как обычно, в уголке, никого не трогаю. Наконец Хмури вызывает меня. По алфавиту. Делать мне нечего, и выхожу я вперед, великий и ужасный. Напрягаюсь изо всех сил, как Невилл на зельях.

И... бумс! Получите и распишитесь. Великий Вождь Гриффиндорцев и Гроза Того-Кого-Я-Послал-В-Задницу красуется перед всей группой в виде маленького глупого насекомоядного. Только грибочка сверху не хватает. Или, того хуже, яблока.

– Ау! Ты там?

О! Напарничка пикси принесли. Нет, и не уговаривайте, не уговаривайте.

– Балбес, я же знаю, что ты там.

Пресветлая Мать Эпона... А я еще над ним смеялся! Да я б все семейное состояние отдал, чтобы оказаться хорьком!

– Гарри, кончай валять дурака. Нас все заждались.

– Отвянь! – я продолжаю сидеть к нему спиной.

– Та-ак... – в его голосе появляются фамильные интонации. – Ты, значит, у нас птица гордая. Пока не пнешь – не полетишь?

Вы знаете, я лучше, пожалуй, пойду. А то глупо как-то получается.

– Спасибо, я справлюсь, – говорю я, поднимаясь на ноги. – Кстати, а что пьем?


~ конец ~