Собиралась вывесить этот рассказ вчера, в честь дня рождения дражайшего профессора, но в результате вместо выкладывания переписала его почти целиком за вчерашний день. Немного отвыкла и не сразу вошла в настроение
12. Настоящее английское Рождество
По мотивам заявки Jennifer Lee: «Хотелось бы почитать что-нибудь [рождественское] про Гарри и Северуса. Например, про то, как они носки над камином вешали... Или про настоящий шотландский Новый Год »
Под Рождество у каждого и без того достаточно хлопот с живыми родственниками, которых набирается полон дом, а тут еще втираются призраки покойных...
Под Рождество у каждого и без того достаточно хлопот с живыми родственниками, которых набирается полон дом, а тут еще втираются призраки покойных.
Джером К. Джером
Джером К. Джером
К середине декабря Гарри привык, что они все живут в Малфой-мэноре. То есть официально они с Сириусом, конечно, жили в особняке на площади Гриммо. И даже ночевали там иногда — последний раз случился недели две назад, когда Сириус страшно поругался с Нарциссой из-за каких-то воспоминаний детства, и она выставила его за дверь. Гарри никто никуда не выгонял, но он все-таки ушел с крестным, из солидарности, и полночи слушал его жалобы. Если верить Сириусу, то Нарцисса даже в девять лет получалась страшнее Дадли, Фреда с Джорджем и Перси, вместе взятых.
Гарри верил не очень, но кивал.
На следующее утро они проспали, и их разбудил вопиллер от Нарциссы: она ласково интересовалась, где их носит и почему они не пришли завтракать.
Кроме них, в мэноре постоянно жил Снейп и подолгу гостила Луна. Альбус Дамблдор прилетал и улетал, как вздумается. Гриндельвальд после поединка на лужайке заглянул всего один раз — приносил Люциусу извинения и какую-то подозрительную немецкую выпивку с непроизносимым названием, в котором была куча согласных и всего одна гласная.
Словом, когда утром в канун Рождества Снейп вдруг исчез, Гарри ужасно удивился.
Пропажа обнаружилась прямо за завтраком, которого зельевар, в отличие от прочих трапез, никогда не пропускал (в частности, потому, что Сириус обычно спускался в столовую только к обеду).
— А где Северус? — поинтересовалась Нарцисса.
Все завертели головами, и только Луна, наматывая белокурый локон на китайские палочки, которыми она ела бекон, рассеянно заметила:
— Профессор еще вчера вечером ушел домой. Сказал, что пора и честь знать.
Все озадаченно переглянулись.
— То есть как... домой? — Люциус нахмурился. — А здесь ему что? Гостиница?
— Ему небось Поттер опять наговорил какой-нибудь ерунды, вот он и сбежал, — нахально предположил Драко, аккуратно выпутывая палочки из волос Луны.
— Ничего подобного! — возмутился Гарри. — Мы уже неделю не разговаривали, по-моему. И вообще, почему «опять»?!
— Вот! — обрадовался Драко. — Он обиделся, что ты с ним не разговариваешь!
Гарри только рукой махнул. Учитывая, как часто Снейп бурчал что-нибудь в духе: «Молчите, Поттер, молчите, это вам чрезвычайно к лицу», вряд ли зельевар действительно мог обидеться... по крайней мере, по такому поводу.
— Погодите. — Нарцисса явно забеспокоилась. — Он что, в Спиннерс-энде? Там же невозможно жить! В этой лачуге даже мыши давно перевелись. Что он там забыл, да еще в Сочельник?
Все переглянулись.
— Может, кому-нибудь за ним сходить? — неуверенно спросил Гарри. — Узнать, в чем дело, и вообще... может, ему помощь нужна. Или еда. Или...
— Отличная идея, — кивнул Люциус. — Только кому? Я не пойду, и не просите.
— Почему? — изумился Гарри.
— А потому, что я там однажды уже был, — объяснил Люциус. — В семьдесят... неважно каком году. В общем, я тогда поклялся, что ноги моей больше не будет в этой маггловской дыре. Глупо, конечно, но слово надо держать, вы не находите?
Растерянный Гарри кивнул.
— Может, тогда Драко?.. — предложил он.
Драко поморщился.
— Я там тоже уже был, — ответил он. — И мне тоже не понравилось. Извини, но освежать прошлогодние воспоминания что-то не хочется.
— Думаю, будет лучше всего, если вы сами и отправитесь, Гарри, — улыбнулась Нарцисса.
— А я-то тут при чем? — оторопел он.
— Инициатива наказуема, — Люциус усмехнулся. — Я точно знаю, я за это в Азкабане сидел.
Гарри, единственный из присутствующих знавший о дневнике Тома и пророчестве не меньше самого Люциуса, засмеялся.
— Ладно, уговорили. Только дайте мне с собой еды побольше. На всякий случай.
Немного погодя, получив от Нарциссы огромную набитую всякой всячиной корзину, Гарри отправился в Спиннерс-Энд, чувствуя себя немножко Красной Шапочкой и немножко самоубийцей.
Наяву Спиннерс-Энд оказался еще хуже, чем в воспоминаниях Снейпа (или Дамблдора? Гарри так и не разобрался, чьи же ему подсунул директор в Визжащей Хижине). Даже в Сочельник здесь было грязно и безлюдно; Гарри на всякий случай достал палочку: мало ли что завелось в окрестных домах — похоже, давно и безнадежно заброшенных. Точно таким же, как и прочие, выглядел и дом Снейпа. Поморщившись, Гарри осторожно постучал в замызганную дверь. Ответа не было. Он постучал погромче, подождал немного, а потом взялся за ручку — дверь оказалась не заперта. Странно. Открыв ее, он заглянул внутрь:
— Профессор, вы дома?
Хотя давно уже рассвело, внутри было темно; пахло пылью и плесенью. Послышалась какая-то возня, а потом донесся знакомый голос:
— Нет меня. Проваливайте, Поттер.
— Хотя бы корзину возьмите. А то что я, зря сюда притащился?
— Какую корзину? Что там у вас?
— Пирожок и горшочек масла, — брякнул Гарри и хихикнул.
— Вы обознались, Поттер. Большой злой волк живет по другому адресу. Туда и несите.
Гарри нахмурился. Странно, что Снейп даже не потрудился выйти к нему, чтобы самолично обругать и выставить восвояси. Может, он болен? Или ранен? Вдруг он впотьмах свалился с лестницы и ногу сломал? В такой развалюхе чего угодно можно ожидать.
— Давайте я тогда зайду? — крикнул он наугад куда-то в глубину дома.
— НЕ СМЕЙТЕ! — неожиданно рявкнул Снейп так яростно, что Гарри с перепугу чуть ли не бегом кинулся к нему. Не потому, что нарочно делал все наоборот, а просто инстинктивно.
Внутри оказалась крошечная гостиная, все стены которой были сплошь покрыты пыльными книжными полками. Небольшое немытое окно, наполовину закрытое чудовищно грязными занавесками, давало ровно столько света, чтобы разглядеть очертания предметов, но не более. В истертом кресле у колченогого стола сидела темная фигура. Когда Гарри рванулся вперед, фигура поднялась ему навстречу, и Гарри с разбегу чуть не боднул Снейпа головой в грудь. К счастью, тот вовремя схватил его за плечи и помог удержать равновесие.
— Поздравляю, Поттер. Вы крепко сели на мель.
Голос Снейпа прозвучал странно — одновременно насмешливо и как-то безнадежно. Гарри немедленно напрягся. В этом доме происходило что-то очень неправильное.
— Что случилось?
— Я же сказал, чтобы вы не заходили. Когда вы научитесь слушаться?
— Наверное, никогда, — откровенно признался Гарри. — Так в чем дело?
Снейп отпустил его плечи. Теперь они стояли друг напротив друга, и Гарри с изумлением понял, что они почти одного роста.
— Дело в том, что ваш драгоценный крестный сгоряча решил подарить мне незабываемое Рождество. И, как всегда, немного перестарался.
— Вы меня пугаете.
— Я и сам, откровенно говоря, довольно сильно напуган.
С возрастающим изумлением Гарри понял, что Снейп не шутит. Осознав, что до сих пор держит в руках довольно тяжелую Нарциссину корзину, он аккуратно поставил ее на пол у окна — все безопасней, чем на престарелый стол, который грозил того и гляди развалиться.
— Рассказывайте.
Снейп немного помолчал, потом жестом предложил Гарри сесть на протертый диван и снова опустился в кресло.
— Не думаю, что вы читали Диккенса, Поттер... — с сомнением начал он.
— Что ж я, совсем дикарь, — надулся Гарри, но не слишком сильно, потому что подобное начало заинтриговало его до крайности.
— «Рождественская песнь в прозе» вам знакома?
— Конечно. А что?
— А то, Поттер, что эта история наглядно демонстрирует действие одного весьма древнего заклинания. На маггла, разумеется, причем маггла определенной эпохи и воспитания, но все-таки текст позволяет представить возникающие... гм... эффекты.
— Материализация мук совести? — Гарри немного развеселился, представив себе Снейпа в роли кающегося Скруджа. — Тогда это не очень страшно. Хотя, конечно, не очень приятно.
— Гораздо хуже, — голос Снейпа был сух. — Материализация подсознательных страхов. Причем чем сильнее маг, тем лучше материализация. Призраками я, скорее всего, не отделаюсь. Блэк отчего-то решил, что провести так Рождественскую ночь будет для меня в высшей степени поучительно.
Гарри поежился.
— Тогда я понимаю, почему вы сбе... ушли. Но почему мне нельзя было заходить?
Снейп вздохнул.
— Вы вообще обращаете внимание на что-нибудь вокруг вас, пока оно на вас не набросится?
Гарри осмотрелся — ничего особенного, полки как полки, книги как книги. Потом он опустил взгляд на пол и чуть не подпрыгнул: вдоль стен на полу тянулась жирная меловая линия в сопровождении бесчисленных значков и цифр.
— Защитный круг?
— Я бы сказал, контур, — хмыкнул Снейп. — Круглым домом я пока не обзавелся и не готов провести почти сутки, не пользуясь кухней и уборной. Да и спать в кресле не люблю. Но защитный, да.
— Я его испортил? — испугался Гарри.
— Хуже. Вы теперь не сможете его покинуть. Видите ли, больше всего я боюсь не того, что может материализовать мое подсознание, а того, что эта материализация начнет вытворять, если я не смогу ее остановить. Поэтому внутрь контура можно войти, а вот выйти — нет. На всякий случай.
— И... что теперь?
— Ничего. Действие контура прекратится завтра через час после рассвета. Еще через минуту дом взлетит на воздух, если я раньше не отменю соответствующее заклинание.
Шокированный Гарри уставился на Снейпа.
— А вам никто не говорил, что иногда можно делать вещи и наполовину?
Снейп снова хмыкнул.
— Не в этом случае. — Он посерьезнел: — Видите ли, Поттер, мне очень жаль, но я уже не могу вас выпустить. Просто не успею потом восстановить защиту — я ее всю ночь ставил. — Он зевнул. — Скоро одиннадцать. До заката меньше пяти часов, а веселье начнется сразу, как только окончательно стемнеет. Мне нужно хоть немного поспать.
Тут только Гарри догадался, почему Снейп так странно себя вел — похоже, тот просто устал до умопомрачения.
— Ясно. — Он снова оглядел запущенную комнату. — Я тут пока похозяйничаю немного?
Снейп зевнул, потом взмахнул палочкой, и часть полок отъехала в сторону, открыв узенький проход, из которого тесный коридорчик вел в кухню, а кривая ветхая лестница — на второй этаж.
— Книги на той стене не трогайте, там полно агрессивных экземпляров. Есть ядовитые. И зеленый шкаф в кухне лучше не открывайте, там все равно нет еды. В остальном делайте что хотите, только разбудите меня около трех.
— Ага.
Не сказав больше ни слова, Снейп уковылял по лестнице наверх — видимо, он действительно ужасно устал.
Гарри некоторое время смотрел ему вслед, потом решительно отправился на кухню.
— Ладно, где наша не пропадала. Посмотрим, что тут есть, кроме ядов.
Северуса разбудил бодрый голос над самым ухом:
— Три часа, сэр. Вставайте.
Почему-то после этого по комнате процокали копыта, и только потом все стихло. Северус не сразу сообразил, что Поттер попросту поленился подниматься по лестнице и послал патронуса. «Выпендривается, паршивец».
С первого этажа плыли вкусные домашние запахи — печенье, кофе и пряности, а еще, кажется, ростбиф. И... рождественский гусь?! Северус вспомнил, что Поттер притащил с собой какую-то корзину, и как-то остро ощутил, что со вчерашнего дня ничего не ел.
Внизу выяснилось, что незваный гость не терял времени даром. Комната не то чтобы преобразилась, но перестала напоминать заброшенный сарай и стала похожа на сарай слегка обжитой. Во всяком случае, сквозь окно теперь можно было видеть, что делается снаружи, а на мебели больше не удалось бы пальцем начертить каббалистические знаки, если бы кому-то пришла в голову такая мысль. Проявив чудеса изобретательности, Поттер подложил под колченогий стол пару дряхлых маггловских книжек в дешевых обложках и даже отыскал где-то подобие скатерти.
— По-моему, вполне пристойно, — объявил Поттер, выходя из кухни.
— Вполне, — великодушно согласился Северус и, не удержавшись, поинтересовался: — А чем это пахнет?
Поттер ухмыльнулся.
— Обедом. Нарцисса, кажется, собрала еды чуть ли не на неделю. До утра точно хватит. Давайте спокойно поедим, пока не стемнело.
Спустившись к обеду и не обнаружив в столовой Снейпа, Сириус сперва ничего не заподозрил. Он искренне успел забыть о вчерашней шуточке, и поэтому не сразу обратил внимание, что прочие обитатели дома по какой-то неведомой причине сидят как на иголках.
— У нас что-то стряслось? — поинтересовался он. — Кстати, а где Гарри?
— Пошел за Северусом, — сообщил Драко, на мгновение отрываясь от супа.
— А что, Снейпу теперь отдельное приглашение нужно? — удивился Сириус. — Его подземельное величество само к обеду не выходит?
— В Спиннерс-Энд, — сухо уточнил Люциус.
Сириус замер, потом медленно опустил ложку в тарелку.
— Как в Спиннерс-Энд? Почему в Спиннерс-Энд?
Нарцисса сощурилась.
— А это ты нам сейчас объяснишь, дорогой кузен. Правда ведь?
Сириуса прошиб холодный пот.
Задумчиво разглядывая блюдо с гусем, Гарри пришел к выводу, что еще один кусок в него попросту не влезет, и перевел взгляд на Снейпа. Тот давно отодвинул тарелку и теперь сидел с непроницаемым лицом, очень ровно держа спину и таращась в пространство. Уже с час как стемнело, но до сих пор ничего страшного не происходило.
— Судя по всему, — осторожно начал Гарри, — ваше подсознание, профессор, больше всего боится спокойствия и тишины.
Снейп вздрогнул и повернулся к нему.
— Идиот, — прошипел он. — Я же окклюмент. Если мне удастся достаточно долгое время очищать сознание, возможно...
И тут они оба услышали ЗВУК.
ЗВУК доносился откуда-то со стороны кухни и медленно, очень медленно, но неумолимо приближался.
Свиш. Шлеп. Свиш. Шлеп.
Что-то большое и кожаное с трудом ползло по каменным плитам коридора.
Нагини?..
Гарри сглотнул, подобрался и приготовил палочку.
Все ближе... и ближе...
Наконец первый кошмар профессора Снейпа показался в проеме двери из гостиной в коридор, и Гарри на несколько секунд натурально остолбенел.
Свиш. Шлеп.
Скрипя от натуги и со скрежетом царапая латунной застежкой пол, к ним полз большущий фолиант, обтянутый черной кожей. За ним, шурша, поспешали несколько выпавших рукописных заметок на четвертушках пергамента. Гарри узнал ужасную книгу с первого взгляда, ибо видел ее за минувшие школьные годы несчетное количество раз.
— Вы боитесь собственной программы по зельеварению?!
Снейп не ответил, только нахмурился и поджал губы так, что они слились в тонкую злую линию. Черный томище тем временем подбирался все ближе, угрожающе щелкая обложкой, под которой обнаружились клыки. С них капало какое-то ядовито-зеленое зелье, оставляя на полу шапочки пузырящейся пены. Гарри поежился. Примерно так он всю жизнь и представлял себе зельеварение.
Странно. Это же не его кошмары, правда? Поколебавшись, Гарри на всякий случай забрался на диван с ногами. Мало ли что.
— Вы, случайно, не знаете, как избавиться от этой красоты? — поинтересовался он.
— Случайно знаю, — процедил Снейп и снова замолчал.
Гарри пришлось поднажать:
— И как же?
Фолиант тем временем подполз к Снейпу и вцепился зубами в его сапог. Снейп брезгливо отпихнул зловредную книгу и отошел к окну. Книга медленно, но упорно следовала за ним.
— Нужно либо признать свой страх, либо опровергнуть его, — нехотя сказал он наконец.
Гарри обдумал это.
— Боюсь, — начал он бодро, — в данном случае ничего опровергнуть у вас не получится. Даже если бы я внезапно захотел учиться у вас зельеварению, на целый Хогвартс я не потяну.
Снейп фыркнул, потом скривился.
— Опасаюсь, что вы правы. При всей вашей разрушительной силе, на целый замок несносных детей не тянете даже вы. Хорошо. — Он зажмурился на мгновение, потом открыл глаза, выпрямился и четким преподавательским голосом объявил: — Я очень боюсь, что меня уговорят снова вернуться в Хогвартс преподавать зельеварение идиотам.
Черный фолиант на прощание еще разок клацнул зубами и исчез.
Гарри облегченно выдохнул и спустил ноги на пол.
— Ну, не так уж и страшно было.
— Кому как, — кисло отозвался Снейп.
— По-моему, — сказал Гарри, — вам надо выпить.
Снейп уставился на него сверху вниз.
— Это еще зачем? Чтобы мое подсознание окончательно вышло из-под контроля? Я и так...
Договорить он не успел. Его прервал дикий вопль:
— Поберегись, Сопливчи-и-ик!
Заложив крутой вираж над дряхлой лестницей, прямо к ним ринулась призрачная фигура верхом на призрачной метле, со свистом, воем и хохотом описав круг над их головами.
На этот раз остолбенел Снейп. Гарри, у которого от воя и свиста зазвенело в ушах, крикнул:
— Прекрати!
Призрак Поттера-старшего только пуще захохотал, носясь под потолком.
— Если бы это работало, — проорал Снейп, с трудом перекрывая весь этот адский шум, — его бы тут не было! Еще ни разу этот придурок сам от меня не отцепился!
— Могло бы быть и хуже! — обиделся Гарри. — Волдеморт, например!
— Думайте, что говорите, Поттер! Еще, между прочим, не утро!
Устав перекрикивать вопящий полтергейст (считать его привидением отца Гарри категорически отказывался — мало ли кто как выглядит!), он зажал уши ладонями и попытался что-нибудь придумать. Какие страхи Снейпа воплощает эта гадость? Неприязнь к шуму и суматохе, это ясно. Мм, что еще? Нелюбовь к Гриффиндору? Нежелание дурачиться и боязнь выглядеть смешным? Пожалуй, если Снейпа вынудить признаться во всем этом сразу, даже еще при Гарри, ничем хорошим это не кончится. Что же делать?..
— Профессор, а вы петь умеете?
— Вы спятили?!
— Если я правильно понял, что эта штука означает, у вас не очень большой выбор! Вам нужно сделать что-нибудь чрезвычайно громкое, веселое и бессмысленное! Ну хоть колядку спойте, Рождество же!
Снейп с отвращением посмотрел на него, потом на носившийся под потолком призрак.
— Ваша взяла.
С первых нот Гарри понял, что угадал. Снейп не просто не умел петь; слух у него был, похоже, еще хуже, чем у самого Гарри. Звучало и выглядело это душераздирающе, но полтергейст сначала перестал выть и хохотать, а на последних словах и вовсе сдулся, как воздушный шарик, и медленно растворился в воздухе. Снейп без сил рухнул в кресло, откинулся на спинку и закрыл глаза.
— Если вы когда-нибудь... кому-нибудь... — простонал он.
— Да ни в жизнь! — возмутился Гарри.
Они помолчали.
— Знаете, Поттер, как ни противно мне это признавать, в вашем предложении, возможно, есть резон. Мне решительно надо выпить.
— Это легко, — обрадовался Гарри, выуживая из корзины одну из бутылок, явно подсунутых туда заботливой рукой Люциуса. — Портвейн подойдет?
— Вполне. Давайте его сюда, я сам налью. Держите ваш стакан. Да не глотайте все залпом, это же не огневиски.
— А это вкусно! — обрадовался Гарри. — Почти настоящее Рождество получается. Только елки нет.
— Да уж, — ехидно согласился Снейп. — И семейный скандал, и привидение. Подлинный дух английских святок. Даже и не знаешь, чего еще пожелать.
Словно в ответ на его слова, воздух перед ними замерцал, заискрился, и посреди комнаты медленно, словно сгущающийся клок тумана, появилось огромное зеркало в тяжелой раме. Гарри неровно вдохнул — это зеркало ему было тоже прекрасно знакомо. Он отвел взгляд: даже зная, что каждый видит в темной глубине свое, Гарри не хотел туда заглядывать. Особенно если есть шанс, что увидят они со Снейпом все-таки одно и то же. Точнее, одну и ту же...
Он покосился на зельевара: тот закрыл лицо руками и как-то подозрительно мелко трясся всем телом. Гарри поспешно зажмурился.
«Все, теперь он точно меня убьет, — подумал он. — А потом дом взорвется, даже труп прятать не надо. Удобно».
— Это уж слишком, — между тем как-то подозрительно бодро сказал Снейп. — Не зря Люци всегда говорит, что боится исполнения моих желаний больше, чем своих собственных. А ну сгинь!
Гарри открыл глаза: Снейп, к его изумлению, вовсе не рыдал, а покатывался со смеху. Зеркала перед ним больше не было.
— И что вы там видели? — не удержался он.
— Много будете знать, скоро состаритесь, — ухмыльнулся Снейп. — И спать будете плохо, причем об этом я лично позабочусь.
— Понял, понял, молчу.
Снейп налил им еще по чуть-чуть, и некоторое время они пили молча. Наконец Гарри опять не выдержал.
— Интересно, много их еще будет? Вы чего-нибудь еще боитесь, профессор? Что там подсказывает ваше подсознание?
— Что вы чудовищно бестактны, Поттер, и не знакомы с инстинктом самосохранения. — Снейп, тем не менее, задумался. — Понятия не имею. Вот разве что...
В эту минуту в каминной трубе наверху что-то загрохотало и застучало, причем среди прочего шума с крыши явственно доносился собачий визг.
— Да, — сказал Снейп. — Вот именно этого. Мало мне было вас.
С отчаянным воем, в клубах сажи и пыли из трубы вывалился Сириус в собачьем виде, причем на его голове красовались остатки совиного гнезда, пух, перья и дохлая мышь. Следом за всем этим великолепием вниз соскользнула сияющая королевская кобра и ласково сказала Нарциссиным голосом:
— Сев, я отобрала у него палочку, можешь делать с ним что хочешь. Только ничего необратимого, а то Гарри расстроится.
Кобра-патронус подмигнула Гарри и исчезла.
— Ну и какой в этом интерес, если ничего необратимого? — проворчал Снейп, разглядывая свой портвейн.
Сириус-Грим кое-как принял человеческий облик, а затем сидячее положение и осторожно себя ощупал.
— Вроде бы цел, — слабо заключил он. — А что вы тут делаете?
— Празднуем Рождество, — не без ехидства сообщил Гарри. — Благодаря тебе, у нас тут очень весело.
— Ну я же не знал... — простонал Сириус. — Я не думал...
— О да, — сказал Снейп. — Лучшая гриффиндорская эпитафия.
Гарри понял, что сейчас начнется кое-что пострашнее фокусов профессорского подсознания, и поспешно выудил из корзины еще бутылку.
— А смотрите, что я нашел! Лафрои... Лафроаи... как это читается?
— «Лафройг»? — оживился Сириус. — Много?
— Две бутылки.
— Ай да Люциус, — заметил Снейп.
Гарри с облегчением выдохнул.
Проснулся Гарри от того, что совершенно окоченел. Голова была каменной и гудела, как похоронный колокол, все тело затекло и одеревенело. Немудрено, если спать зимой на полу, не раздеваясь и без одеяла. Он протер глаза: комнату заливал холодный серый свет пасмурного утра. Уже совсем рассвело...
Рассвело?!
Гарри в ужасе вскочил на ноги. Поодаль на полу, прислонясь спиной к дивану и вытянув ноги, храпел всклокоченный Снейп; рядом богатырским сном спал Сириус, в блаженном неведении пристроив голову зельевару на колени. В другой раз Гарри бы вдоволь напотешался бы над обоими, но сейчас было не до того.
— Сириус! Профессор! Вставайте! Уже давно рассвело!
Он по очереди тряс их за плечи, пока Снейп наконец не открыл глаза.
— Что такое, Поттер? — прохрипел он.
— Рассвело! Вставайте! Вы же говорили, дом...
К счастью, этого хватило, чтобы разбудить зельевара, однако Сириус просыпаться не желал.
— На рассвете приличные люди спят, Гарри, — пробормотал он, зевая, отвернулся и еще крепче вцепился в ногу Снейпа, которую, видимо, искренне считал подушкой.
Снейп поспешно нашел взглядом часы и оценил обстановку.
— Снять заклятие я уже не успеваю. Хватайте своего дражайшего крестного за шкирку и готовьтесь вместе с ним аппарировать отсюда по моей команде.
— Куда?
— Какая разница?! Да хоть к... Малфоям!
Гарри подавил хихиканье и постарался сосредоточиться.
— Семь... шесть... пять... четыре... — несмотря ни на что, Снейп отсчитывал секунды ровным тоном, как повороты черпака на уроке, — три... два... один... уходите!
И Гарри аппарировал вместе с Сириусом в нарядную малфойскую гостиную.
Прямо под наряженную елку, вокруг которой как раз собрались обитатели дома, чтобы разворачивать подарки.
— Ну вот, я же говорила, что с ними все в порядке! — воскликнула Нарцисса.
— А где Северус? — удивился Люциус.
Гарри испуганно огляделся: действительно, где? Не мог же Снейп остаться спасать дом. Сам же говорил, что времени не хватит... Не успел он испугаться, что нужно было не слушаться и хватать обоих, как раздался очень громкий хлопок, и в гостиной стало немного тесно.
— Северус, — обеспокоилась Нарцисса, — ты цел? Я очень рада, что ты наконец решил к нам переехать, но тебе не кажется, что для твоих замечательных книг тут маловато места?
— Кажется, — пропыхтел Снейп, выбираясь из-под горы особенно ценных манускриптов и отирая пот со лба. — Но нам с ними теперь негде жить, так что выбора у меня не было.
Люциус оживился.
— Брось, Сев. Выбор есть всегда. Например, ты вполне мог бы опять сбежать к бабушке на Мадагаскар. Или в Запретный лес. Думаю, твоя любимая землянка еще цела, если только ее не облюбовал какой-нибудь бродячий оборотень. Впрочем, наш скромный бедлам всегда к твоим услугам.
— А хочешь, переезжай к нам, — гостеприимно простонал Сириус из-под елки. — У нас полно места.
Снейп в ужасе уставился на него, а потом умоляюще — на Люциуса.
Тот пожал плечами.
— У семейного склепа Блэков есть одно неоспоримое преимущество: там почти никогда нет самого Блэка. Не говоря уже о Дамблдоре. Или Гриндельвальде.
— Зато тут лаборатория есть, — вставил Драко.
— И ёлка, — поддакнул Гарри.
— И омела, — пропела Луна.
Все посмотрели на венок из омелы, плюща и остролиста, паривший сейчас точно над головой Снейпа. Снейп попятился, споткнулся о кучу книг и с размаху сел на пол.
— А еще тут есть все мы, — нежно прибавила Нарцисса.
— Но ты не волнуйся, — заключил Люциус, — если что, у меня всегда есть «Лафройг».
___________________
Лафрои... Лафроаи... — знаменитый односолодовый шотландский виски называется “Laphroaig”.