Глава 29. КонтрабандистыГлава 29. Контрабандисты
То ли Северу удалось запугать Квиррелла, то ли еще по каким причинам, но больше никаких попыток подобраться к Гарри тот не предпринимал. Февраль пролетел стремительно, за ним потянулся долгий, холодный и мокрый март. Дело с философским камнем не сдвинулось с места: расспрашивать открыто друзья все-таки теперь опасались, а случайно больше ничего выведать не удалось.
Когда выдавалась свободная минутка, Гарри и Драко вдвоем уходили в комнаты де Комбрэ упражняться в боевой магии — оттачивать те несколько заклинаний, которые зимой показал им отец. Строго говоря, их и боевыми назвать-то было трудно: Луций категорически отказался учить сыновей чему-то, что наносит жертве настоящий ущерб.
«На данном этапе, — объяснил он, — вы с большей вероятностью причините вред себе, чем противнику. А это совершенно излишне». Север был настроен еще более скептически: «Да уж какая тут вероятность? И сомнений быть не может». Словом, учили их в основном тому, что в непредвиденной ситуации поможет выиграть время и сбежать: обездвиживающим чарам, кое-каким мелким проклятьям, вроде щекотального, и тому подобному. К сожалению, обезоруживающее заклинание до сих пор не давалось толком ни одному, ни другому. Зато обоим удалось освоить синее пламя, которое так любила Гермиона: вызывать его оказалось очень просто. «Смотри, Люк, если дети подожгут мне школу...» — устало вздохнул Север. «Да гори она синим пламенем», — отмахнулся Луций, и оба почему-то рассмеялись.
Неделя шла за неделей. Погода оставалась отвратительной, и поэтому даже Драко не очень ворчал, когда Гермиона составила расписание подготовки к экзаменам и принялась скрупулезно по нему заниматься, да еще и попыталась принудить к тому же всех окружающих.
— Грейнджер, ты рехнулась, — только и сказал он, но поскольку заняться кроме уроков было особенно нечем, а домашних заданий становилось все больше и больше, их компания взяла в привычку почти все свободное время проводить в библиотеке.
Наконец в начале апреля задул южный ветер, и в Хогвартс пришла настоящая весна. Вечные угрюмые тучи унесло, как и не было; под ярким солнцем земля быстро просохла, и скоро повсюду стала пробиваться первая трава. Зацвели крокусы.
До пасхальных каникул оставалось меньше недели. Драко и Гарри уже просто изнывали от нетерпения, зная, что дома весна давно вошла в полную силу.
«Критская душица, или диктамнон, обладает сильнейшими заживляющими свойствами. В древнегреческих источниках...»
— Я никогда это не выучу, — поморщился Гарри, отпихнув от себя «Тысячу магических растений и грибов», и с тоской посмотрел за окно. Небо было ярко-голубое, точно целая поляна незабудок. Сквозь приоткрытые окна в библиотеку залетал теплый ветерок, а с ним — предчувствие приближающегося лета.
— Выучишь, — невозмутимо отозвался Драко. — Иначе Сев оторвет тебе голову.
— Спасибо, что напомнил. Скажи, зачем в семье три чокнутых зельевара? Двух вполне хватит.
Вместо ответа Драко стукнул его «Травником» Джона Джерарда по голове.
— Тихо вы, — одернула Гермиона. — А то мадам Пинс нас выгонит.
— Вот было бы хорошо! — обрадовался Гарри.
Конечно, он больше валял дурака, чем искренне протестовал, но именно сегодня всякая мысль об учебе вызывала особенное отвращение.
— Интересно, что он тут делает? — вдруг прошептал Драко.
Гарри проследил за его взглядом и чуть не подскочил на стуле: в самом деле, Хагрид в библиотеке выглядел очень странно. Великану здесь было явно неуютно; его меховой жилет, видавшие виды брюки, кое-где в пятнах от каких-то неведомых растений, рабочая рубаха с кожаными заплатами на локтях смотрелись неуместно среди строгих высоких стеллажей и тысяч расставленных на них книг. К тому же всем своим видом он прямо-таки кричал, что скрывает нечто очень важное.
— Хагрид? — позвал Гарри.
Хранитель Ключей так вздрогнул от неожиданности, что задел ближайший стеллаж, и на пол посыпались книги. Гарри, Невилл и Гермиона бросились их поднимать. Почти все они оказались о драконах: «Драконы Великобритании и Ирландии», «От яйца к инферно: справочник драконовладельца» и тому подобные.
— Эту дай-ка сюда, — смущенно пробормотал Хагрид, забирая из рук Гермионы один из томов под названием «Разведение драконов для удовольствия и выгоды». — Я тут маленько почитать решил, на досуге, делать-то особо нечего...
Но по тому, как он отводил глаза и мямлил, даже хаффлпаффцу стало бы ясно, что дело нечисто.
Гарри незаметно переглянулся с братом. В глазах Драко читалась та же мысль: неужели вместе с философским камнем в Хогвартс притащили дракона? Это уж слишком!
— Хагрид, — между тем тихо, но твердо сказала Гермиона, — частное разведение драконов в Британии запрещено международной конвенцией 1709 года.
— Тс-с-с-с! — испуганно прошептал Хагрид. — Не здесь! И не сейчас! Приходите после обеда в хижину, чай пить.
И, унося под мышкой «Разведение драконов...», он поспешно удалился, опрокинув по дороге парочку стульев.
Всю дорогу до хижины Хранителя Ключей Драко одолевали дурные предчувствия. Драконы в Хогвартсе! Как раз то, чего школе больше всего не хватало.
Занавески в убогой лачуге оказались плотно задернуты — и это среди бела дня! Драко мысленно возвел очи горе: представления великана о конспирации и безопасности недалеко ушли от попыток спрятаться от буки под одеялом. Грейнджер постучала в дверь; Хагрид окликнул изнутри: «Кто там?», пустил всю четверку внутрь и поспешно прикрыл за ними дверь.
Внутри было не только сумрачно, но и невыносимо жарко: огонь в очаге пылал так, словно на дворе стоял не апрель, а лапландский январь. Пока Хранитель Ключей заваривал чай и делал бутерброды с каким-то непонятным мясом, попробовать которое никто не решился, Драко внимательно оглядывал комнату, пытаясь сообразить, что же такое здесь прячут.
— Хагрид, а это что такое? — вдруг спросил Лонгботтом, показывая на очаг.
Драко повернулся, и душа у него ушла в пятки. Вопрос был риторический: прямо в пламени в центре очага лежало огромное черное яйцо.
— А... ну... — замялся Хагрид.
— Это профессор Дамблдор здорово придумал, — неожиданно произнес Гарри с одобрением. Все дружно уставились на него так, словно у него выросла вторая голова.
— Ты это о чем, Гарри? — спросил Хагрид.
— Ну, это же для охраны? — с невинным видом отвечал Гарри. — Если вдруг Пушок не справится.
Хранитель Ключей залился краской.
— Э-э, по правде сказать... профессор-то и не знает пока, — пробормотал он, опуская взгляд. — Я ж не показал ему еще. Не знаю, вдруг он не одобрит? А смекнул ты здорово, может, я так профессору Дамблдору и скажу. Вырастет, это какая польза будет!
— Когда он еще вырастет, — вздохнул Гарри. — Будем надеяться, Пушка хватит.
— Да там же, окромя Пушка, еще и чары разные, — засмеялся Хагрид, махнув рукой, — их все деканы накладывали, и Флитвик, и Спраут, и Макгонагалл, и Снейп, конечно... кого-то я забыл, а? Ах да, еще Квиррелл! Это ж он там поставил... — вдруг он осекся и нахмурился. — Что ж это я болтаю? Ай-яй-яй, вот незадача-то!
— Не волнуйтесь, Хагрид, — быстро вставил Лонгботтом. — Мы никому не скажем ни словечка.
Драко переглянулся с братом, Грейнджер нахмурилась. Ясно было, что все они думают об одном и том же: если Квиррелл тоже участвовал в охране философского камня, он наверняка знает, как миновать преграды, устроенные другими преподавателями. Это получается, фактически камень охраняет только Пушок?! Ну, пожалуй, еще Север наверняка сумел скрыть все от Квиррелла. Но этого мало!
Оказалось, однако, что Грейнджер тревожилась по другому поводу.
— Хагрид, — сказала она строго, — если профессор Дамблдор ничего не знает про яйцо, где вы его взяли?
— Да выиграл я его, — признался Хагрид, с гордостью и обожанием поглядывая на яйцо в пламени. — Давеча в деревне. Я в Хогсмид ходил, скоротать вечерок в «Кабаньей башке», а там один парень сидел, мы в картишки перекинулись пару раз, вот я и выиграл. Он, по-моему, рад-радешенек был, что избавился от яйца, видать, сам не знал, куда его деть.
«А ты-то знаешь, сразу видно!» — мрачно подумал Драко.
Грейнджер между тем не унималась.
— Но что же вы будете делать, когда он вылупится?
— Да я вот как раз читаю, вишь, — Хагрид помахал взятой в библиотеке книгой. — Изучаю помаленьку, кой-что там устарело, конечно, но главное-то не поменялось. Определил вот, что за порода: норвежский гребнеспин, редкая штука! Пока его надо в тепле держать, мамаши-то на них огнем дышат, вот я и стараюсь. — Он подбросил поленьев в очаг и подправил их кочергой. — Потом, как вылезет, бадью бренди с цыплячьей кровью каждые полчаса. А там, глядишь, и огнем дышать начнет!
— Хагрид, — простонала Грейнджер, — вы ведь живете в бревенчатой хижине! Это сумасшествие!
И Драко в кои-то веки был с ней полностью согласен.
Выйдя от Хагрида, они, не сговариваясь, двинулись в подземелья, в покои Кровавого Барона. При виде четверки принц Герайнт даже отвлекся от котла, в котором побулькивало какое-то бирюзовое варево.
— Давненько вы не заглядывали, — заметил он. — К испытаниям готовитесь?
— К каким испытаниям? — не понял Невилл.
Гермиона, однако, сразу сообразила:
— Да, да, до экзаменов всего семь недель, я всем составила расписание, и мы постоянно занимаемся. Я даже придумала специальную систему цветных меток...
Драко поморщился, и Гарри решил вмешаться.
— Гермиона, — он подергал подругу за рукав, — думаю, принц и сам пользуется чем-нибудь в таком духе. И вообще, там ничего не выкипит? — он кивком указал на котел, над которым появилась шапка ярко-голубой пены. — Не будем мешать, пойдем лучше внутрь.
Герайнт усмехнулся, пропуская их, и вернулся к своему эксперименту.
Рассевшись вокруг стола, друзья посмотрели друг на друга.
— Это Мерлин знает что! — не выдержал Драко. — Притащить в Хогвартс дракона! Да еще нелегально его выращивать в этой конуре! Этот полувеликан общественно опасен, с ним надо что-то делать!
— И что же ты предлагаешь? — спросила Гермиона. — Пожаловаться в Министерство? В департамент контроля над магическими созданиями?
— А почему бы и нет?
— Ты представляешь, какие будут неприятности?
— У Хагрида? — фыркнул Драко. — Так ему и надо. Его давно пора остановить, пока нас всех не съели его питомцы.
Гарри поморщился. Судя по лицам гриффиндорцев, они тоже не разделяли негодования его брата — даже уважающая правила Гермиона.
— Даже если не жалеть Хагрида, а мне его жалко, — рассудительно заметил он, — неприятности будут у Дамблдора в первую очередь. Он же директор, а значит, отвечает за все, что делается в школе.
— Ну и что?
— А то, — с нажимом объяснил Гарри, глядя Драко в глаза, — что нам вовсе не нужно сейчас ссориться с директором.
Гермиона и Невилл, разумеется, не могли понять намека, но, к счастью, Драко вовремя вспомнил, что на сей счет говорил отец.
— Понимаю, — неохотно отозвался он.
— Может быть, — робко предложил Невилл, — надо рассказать самому профессору Дамблдору? Он-то придумает, что делать!
Все переглянулись.
— Мы же обещали молчать, — неуверенно пробормотала Гермиона. — Нарушать слово нехорошо.
Драко схватился за голову.
— Это все ты виноват, Лонгботтом! — рявкнул он. — Наобещал глупостей!
Невилл порозовел.
— Хватит ссориться, — оборвал их Гарри. — Пока еще ничего не случилось. И дракон ведь еще не вылупился, так что паниковать рано. Может, он и не вылупится.
— Держи карман шире, — буркнул Драко.
— А потом, — задумчиво прибавил Гарри, — разве не интересно своими глазами посмотреть на новорожденного дракона?
— Нет! — чуть не во весь голос крикнул Драко, но оказался в одиночестве: и у Гермионы, и у Невилла глаза загорелись любопытством.
— Такой уникальный шанс... это же чудо! — прошептала Гермиона в восторге.
— Это гигантская огнедышащая тварь! Вы с ума сошли! Он весь замок спалит!
— Он же будет совсем крохотный, когда вылупится, — вставил Невилл. — Ну что он сможет сделать?
— Значит, он спалит только нас, идиоты вы этакие! — не унимался Драко.
— Хватит! — опять вмешался Гарри. — Хватит. Давайте так. Пока он не вылупится, мы ничего делать не будем. Посмотрим на него сначала. Хагрид нам точно не откажет — побоится, мы ведь и так уже слишком много знаем. А пока он вылупляется, попробуем придумать, что делать дальше. Ясно, что его отсюда надо убрать. Только куда?
— Выпустить на волю? — предложил Невилл.
— Он не выживет в одиночку, такой маленький, — возразил Гарри. — Нельзя же ждать, пока он вырастет — он и правда полшколы спалит. Хагридову хижину уж точно.
— Тогда в какой-нибудь заповедник? В Англии есть волшебные заповедники?
Все опять посмотрели друг на друга. О существовании в Англии волшебных заповедников никто не знал.
— Это надо выяснить, — решительно объявила Гермиона. — Мальчики, вы сможете незаметно разобраться на каникулах?
— Попробуем, — кивнул Гарри.
— Вы все чокнулись, — буркнул Драко. — Даже если заповедник есть, как мы туда доставим эту тварь?
— Придумаем что-нибудь, — пожал плечами Гарри. — В крайнем случае — в самом крайнем — скажем папе.
Драко удивленно поднял бровь.
— У папы есть всякие знакомые, — пояснил Гарри. — Он может нам помочь, если что-то случится. Всё лучше, чем доносить на Хагрида директору школы. Это как-то совсем свинство.
— Это единственный разумный путь, — проворчал Драко, но, сознавая, что оказался в меньшинстве, сдался.
Весенние каникулы пришли и прошли, а дракон все не вылуплялся. Драко немного успокоился, решив, что яйцо погибло и волноваться больше не о чем. Интерес Гарри к разнообразным смертоносным тварям вызывал у него глубокое отвращение. Тролли, трехголовые собаки, драконы... что дальше — смертофалды? вампиры? оборотни?!
За каникулы они перелопатили кучу книжек по магическим созданиям и местам их обитания. Учитывая приближающиеся экзамены, этот интерес даже не вызывал у родителей особенных подозрений. Найти, однако, ничего ценного не удалось. В магической Британии драконы водились только в Уэльсе и на Гебридах, но никаких заповедников в стране не было — или, что не исключено, их местонахождение тщательно скрывалось Министерством даже от волшебников. Все драконье, от крови до яичной скорлупы, представляло собой наиценнейшие ингредиенты, нередко много дороже золота, и сумасшедших охотников за ними всегда было немало.
Так или иначе, в школу они вернулись ни с чем. Первые несколько дней весеннего триместра прошли тихо, и Драко уже даже почти успокоился, решив, что у Хагрида ничего не вышло. Однако утром в пятницу Ядвига принесла Гарри за завтраком короткую записку: «Он вылупляется».
Драко чуть не подавился яичницей с беконом.
— Не знаю, как ты, — прошипел он, — а я иду на травоведение.
— Я тоже, — пожал плечами Гарри. — После урока сбегаем.
Драко оставалось только вздыхать.
В теплице Гарри постарался выбрать место так, чтобы оказаться рядом с Грейнджер и Лонгботтомом. Мадам Спраут оглядела их компанию чуть удивленно, но возражать не стала, даже когда они принялись шептаться за работой. Возможно, думала, что они обсуждают правила пересадки тысячелистника, а возможно, сочла нужным не мешать дружбе студентов враждующих Домов — кто их поймет, этих хаффлпаффцев?
— Хагрид сказал, пора, — вполголоса говорил Гарри.
— Не может быть, — ахнула Грейнджер.
— И что? — зашептал Лонгботтом. — Вы пойдете?
— Как урок кончится.
— А вдруг он уже вылупился?
Сзади что-то с лязгом упало, и Драко быстро обернулся. Рон Уизли стоял, уронив на пол большие садовые ножницы, и вид у него был странный.
Казавшийся бесконечным урок кончился, и они примчались к хижине Хагрида (Драко ворчал и протестовал всю дорогу). Хранитель Ключей открыл им, весь красный от волнения.
— Он почти выкарабкался! — восторженным шепотом объявил он, запирая за ними дверь. — Смотрите!
И посмотреть было на что. Огромное покрытое трещинами яйцо покачивалось и тряслось посреди стола. Изнутри доносились постукивания и шорох. Все сели вокруг (Драко отодвинул стул подальше, но устроился так, чтобы ничего не упустить) и принялись ждать.
Вдруг раздался громкий треск, и яйцо разломилось надвое. Из обломков наружу выкарабкался маленький черный дракончик. Назвать его красивым было трудно: больше всего он напоминал черный мятый зонтик: крупные крылья были слишком велики для туловища и казались скомканными. Дракончик чихнул, и из его ноздрей полетели искры, одна из которых чуть не подожгла шкуру на гигантской постели лесничего.
— Ах ты моя лапочка! — умилился Хагрид и протянул руку, которую дракончик чуть не откусил.
Драко побледнел и отвернулся — как раз вовремя, чтобы заметить в щели между занавесками чей-то любопытный глаз. Вскочив, он кинулся к окну.
— Что там? — встревоженно спросила Грейнджер.
Драко повернулся к остальным.
— Рон Уизли, — сообщил он мрачно.
Все переглянулись.
— Вот незадача-то, — несчастным голосом протянул Хагрид.
— Вы теперь просто обязаны все рассказать профессору Дамблдору, — умоляюще сказала Грейнджер. — Он наверняка придумает, как быть.
— Да, но...
— Не думаю, что Уизли что-нибудь расскажет, — вдруг негромко заметил Лонгботтом.
— С чего бы ему молчать? — буркнул Драко.
— Не похоже на него, — Лонгботтом чуть нахмурился. — Он не доносчик.
Драко вздохнул. Лесничий, конечно же, был счастлив услышать любой довод, который позволил бы ему подержать у себя ужасное огнедышащее чудовище хотя бы лишний денек.
— Хагрид, а быстро растут норвежские гребнеспины? — поинтересовалась Грейнджер.
Но тот, кажется, ее даже не слышал: склонившись над столом, он продолжал ворковать со своим кошмарным питомцем.
На следующий день был финальный матч Слизерина в сезоне — игра с Хаффлпаффом, — и это знаменательное событие вытеснило из головы Драко все остальное, включая философский камень и всяких там драконов. Флинт до последнего момента продолжал давать Гарри ценные указания в своей обычной своеобразной манере, щедро мешая советы с угрозами. На сей раз у Гарри был действительно серьезный противник: Седрик Диггори играл уже второй год и весьма эффектно.
Матч снова судил Север; чувствовалось, что преподаватели встревожены, даже если студенты этого не замечали. Однако и на сей раз все прошло гладко. Гарри даже умудрился продержаться лишних полчаса, чтобы дать товарищам по команде набрать побольше очков; учитывая незначительную разницу в счете после предыдущих матчей, Слизерину жизненно необходимо было не просто выиграть, но с приличным перевесом.
Диггори и в самом деле оказался сильным противником: ловкий, крепкий и не чурающийся риска — особенно для хаффлпаффца, подумал Драко, прикусив губу от волнения и наблюдая за тем, как Гарри делает очередной вираж, стараясь не отстать от соперника.
— Да, Диггори — это вам не Маклагген, — пробормотала рядом Милли.
— Заткнись, — прошипел Драко.
Милли надулась от обиды, и он смягчился:
— Извини.
Панси досадливо цокнула язычком и с деланой снисходительностью пропела:
— Мальчишки...
Зарождающуюся ссору прервал гул и гомон с трибун: пока они препирались, Гарри умудрился поймать снитч.
— Все из-за вас, — буркнул Драко, расстроенный, что упустил финал. Но всеобщее ликование на слизеринской трибуне не позволило ему долго переживать. Они выиграли! Правда, оставался еще матч Гриффиндора с Рэйвенкло, но благодаря стараниям Флинта они теперь обходят Гриффиндор на двести пятьдесят очков — буффондорцам вряд ли удастся увести у них кубок, даже если те обойдут Воронов.
Спустившись к слизеринской раздевалке, Драко обнаружил у дверей Севера. После рассказа Гарри о том, что случилось прошлый раз, он вовсе не удивился.
— Квиррелл не приходил? — тихо спросил он крестного.
— Не здесь, — резко оборвал тот. — И не сейчас.
Драко молча кивнул, и они принялись ждать, когда выйдет Гарри.
Как ни странно, Невилл не ошибся: похоже, Рон Уизли никому ничего не сказал. Во всяком случае, никаких слухов по школе не ходило, и директор никого к себе не вызывал. Всю неделю они почти каждый день бегали к Хагриду смотреть, как растет дракончик — а рос он быстро. К следующей субботе он увеличился втрое, и даже Гарри начал волноваться.
— Еще немного, и он не поместится в хижине, — увещевала Гермиона. — Надо его выпустить.
— Он же кроха совсем, — стенал Хагрид. — Он погибнет один. И потом, он же привык ко мне. Я ему и имя дал — Норберт. Смотрите, — и он повернулся к дракончику, который вырос уже до целого ярда: — Норберт, Норберт, иди к мамочке!
Норберт ловко изогнулся и клацнул своими жуткими зубами буквально в дюйме от протянутой руки лесничего.
— Отзывается! — обрадовался Хагрид.
— Меня сейчас стошнит, — проворчал Драко на ухо Гарри. — Надо срочно куда-то девать эту тварь. Или идти к Дамблдору.
— Но куда?.. — задумчиво отозвался Гарри. В голове мелькала какая-то смутная мысль, но он никак не мог ухватить ее. Что-то ему такое рассказывали... про драконов... и вдруг его осенило: — Чарли!
Все дружно повернулись к нему.
— Чарли? — удивился Драко.
— Это какое-то устойчивое выражение у магов? — поинтересовалась Гермиона. — Как «Эврика!»?
— А что такое «эврика»? — спросил Невилл.
— Чарли Уизли, — начал нетерпеливо объяснять Гарри, весь охваченный своей идеей. — Мне про него Фред с Джорджем рассказывали. Он работает в Румынии. В драконьем заповеднике. Надо ему написать, и пусть он заберет Норберта туда.
Идея понравилась всем, кроме Хагрида, — даже Драко после некоторых колебаний счел ее относительно разумной. Лесничего пришлось еще два часа уговаривать, и тут больше всего пользы принесла Гермиона, красочно расписывая, как чудесно будет дракончику среди сородичей и на природе. В конце концов Хагрид все-таки уступил. Он даже хотел написать Чарли сам, но тут неожиданно вмешался Драко:
— Пусть лучше Гарри поговорит с его братьями. С близнецами.
Изумленный Гарри уставился на брата, но тот невозмутимо продолжал:
— Во-первых, так никто ничего не заподозрит. Они же родственники, наверняка так и так переписываются. Во-вторых... — Драко помедлил, а потом продолжил, но, кажется, сказал не то, что собирался вначале: — Во-вторых, они могут придумать еще что-нибудь полезное.
Много позже, когда они шли вечером вдвоем по подземельям, Гарри наконец не выдержал:
— Слушай, а что ты на самом деле тогда хотел сказать? Про близнецов? Ты ведь придумал что-то другое?
Драко наградил его снисходительным взглядом.
— Ты с ума сошел, если думаешь, что я стану заниматься контрабандой драконов лично. Пусть с этим мучаются твои рыжие приятели. Им понравится, я уверен.
Гарри засмеялся, Драко тоже, и их общий смех гулко отозвался в пустом коридоре... но не только. Насторожившись, он прислушался... нет, наверное, звук шагов ему просто почудился.
Драко оказался прав. Фреду с Джорджем вся затея показалась гениальной. Они не только взяли на себя переговоры с Чарли, но и начали сами захаживать к Хагриду — помогать кормить Норберта.
— Все отлично, — объявил Фред еще неделю спустя. — Операция «посылка» состоится в субботу ночью. Друзья Чарли заберут у нас Норберта, нужно только его как следует упаковать.
— И доставить в полночь на верхушку Астрономической башни, — подхватил Джордж.
— Всего-то, — съязвил Драко.
— Да как нечего делать! — ухмыльнулся Фред.
— Не дрейфь, и не такое проворачивали! — подмигнул Джордж.
Однако судьба твердо решила помешать их планам. В среду вечером после очередного сеанса кормления Норберта Фред вернулся в замок с окровавленной рукой, наспех перетянутой платком.
— Что случилось? — встревожился Гарри. Краем глаза он видел вытянувшееся лицо Драко.
— Да ерунда, — отмахнулся Фред. — Куснула меня эта зверюга. Бр-р-р, ну и зубы. И как только Чарли с ними возится? Ладно, до субботы заживет.
Увы, к утру укушенная рука распухла, а к обеду и вовсе позеленела, и Фреду ничего не оставалось, кроме как идти к мадам Помфри, которая, конечно же, оставила его в больничном крыле. О том, чтобы в субботу куда-то тащить дракона, не могло быть и речи. И так-то повезло, что близнецы постоянно ставили всякие эксперименты и то и дело попадали к Помфри с разными травмами. Она, кажется, уже даже не пыталась вникать в их объяснения — все равно они крайне редко говорили ей правду.
Вечером, когда они пришли навестить Фреда в больничное крыло, Джордж сидел у его постели совсем расстроенный.
— В одиночку ящик не дотащить, — мрачно и тихо сказал он, предварительно убедившись, что никто не подслушивает. — Парни, мне нужен кто-то из вас.
Драко и Гарри переглянулись. Драко побледнел — мысль о необходимости таскать ночью по замку дракона ему определенно не нравилась. И тут Гарри в голову пришла новая идея.
— Ничего, — сказал он, предварительно наступив брату на ногу. — Мы сами справимся. У меня есть план.
Драко вытаращился так, словно земля уходила у него из-под ног, и Гарри для верности наступил покрепче: мол, я знаю, что делаю. Судя по выражению лица, Драко это не очень-то успокоило, но он смирился и кивнул.
Фред нахмурился, отрываясь от «Квиддичного еженедельника», в котором вместо закладки торчал какой-то исписанный листок.
— Вы точно справитесь?
— Не дрейфь, — подмигнул Гарри, — и не такое проворачивали!
Едва они опять очутились в родных подземельях, Драко вцепился в него мертвой хваткой и потащил в покои де Комбрэ. Герайнт, видимо, оценив его физиономию, даже здороваться не стал — только молча распахнул дверь и снова занялся своими опытами.
— Ты сдурел? — заорал Драко, едва дверь за ними захлопнулась. — Ты вообще соображаешь, во что ты нас втянул? Это не шуточки! Контрабанда драконов — это незаконно! Ты представляешь, что будет, если нас поймают?!
— Не поймают, — уверенно ответил Гарри, хотя в глубине души его все же грызли сомнения. — Мы пойдем под плащом.
Драко закрыл рот, словно поперхнулся.
— Ой, — сказал он. — Я забыл про плащ.
— Не сердись, — поспешно продолжал Гарри. — Я просто... я не хочу, чтобы о плаще знал кто-то, кроме нас. Но если ты против, я могу просто пойти с Джорджем.
— С ума сошел? — возмутился Драко. — Нет, ты прав. Лучше, чтоб никто не знал. Только... а мы поместимся под плащом с ящиком?
— Не знаю, — честно признал Гарри. — Но если что, мы просто бросим ящик и спрячемся, идет? Пусть тогда без нас с этим драконом разбираются.
— Представляешь, если его найдет, скажем, Трелони? — фыркнул Драко.
— Или Филч! — подхватил Гарри, и оба расхохотались.
К половине двенадцатого в субботу, однако, им уже было не до смеха. Хагрид опоздал с упаковкой — судя по его ссадинам и царапинам, а также по вмятинам на двери в хижину, Норберт отнюдь не жаждал лезть в ящик. «Посылка» оказалась ужасно тяжелой и громоздкой; хотя плащ каким-то чудом прикрывал их обоих вместе с ящиком, нести его было страшно неудобно. Пыхтя и обливаясь потом, они доволокли Норберта сперва до замка, потом, осторожно пробираясь по закоулкам, — до основания Астрономической башни и там устроились в укромном углу перевести дух.
— Чтоб я еще раз на что-то подобное согласился... — выдохнул Драко.
Гарри, в общем, возразить было нечего. Он кивнул и вдруг замер — где-то совсем рядом раздался какой-то шорох. Надеясь, что Норберту не придет в голову именно в эту минуту поднять шум, оба отступили в самый угол, закутались поплотнее в плащ и затаили дыхание.
В коридоре кто-то боролся; в темноте было не разглядеть кто. Возня стала громче, а потом вспыхнул свет, и они увидели профессора Макгонагалл в клетчатом халате, крепко державшую за ухо Теодора Нотта.
— Что вы здесь делаете, мистер Нотт? — грозно вопросила декан Гриффиндора. — Уже почти полночь, отбой был три часа назад! Вы понимаете, что вас ждет взыскание?
— Вы не понимаете! — заныл Нотт. — Тут Малфой с Поттером! Они куда-то хотят послать дракона! Это контрабанда!
Сердце Гарри колотилось так сильно, что он даже на мгновение удивился — как это его не слышно. Теперь он не сомневался, что тогда в коридоре шаги ему не послышались — их с Драко действительно подслушали, и это был Нотт!
— Что за нелепые выдумки? — между тем возмутилась Макгонагалл. — Не морочьте мне голову! Двадцать баллов со Слизерина! И я немедленно сообщу о вашем поведении профессору Снейпу!
Макгонагалл увела хнычущего Нотта. Драко и Гарри мрачно переглянулись: чтоб этого болвана пикси защипали! Зная их, Север вполне мог поверить его рассказу — уж хотя бы настолько, чтобы начать проверять, правда это или нет.
— Давай шевелиться, — тихо сказал Гарри. — Чем раньше мы избавимся от улик, тем больше шансов выкрутиться.
Дотащив Норберта до верхушки башни, они совсем взмокли и запыхались. Отирая пот со лба, Гарри сложил волшебный плащ и убрал за пазуху — не нужно, чтобы о нем кто-нибудь знал, тем более какие-то там приятели Чарли Уизли. Поставленный на пол ящик принялся скрипеть и раскачиваться — то ли Норберту надоело там сидеть, то ли ему не понравилось, что его перестали нести, кто знает. Время тянулось как резиновое, и Гарри нервничал все сильнее. Где же эти любители драконов?
Десять минут спустя на площадку спикировали четыре метлы. Приятели Чарли оказались людьми деловыми; не тратя времени на лишнюю болтовню, они очень быстро закрепили ящик с Норбертом специально заготовленными ремнями, оседлали свои метлы, весело распрощались и взмыли в ночное небо. Когда они пропали из виду, Драко перевел дух.
— Обошлось, — выдохнул он.
— В самом деле? — раздался за их спинами ледяной голос Севера.
Холодея от страха, оба повернулись. У входа на наблюдательную площадку стояла Макгонагалл, кутавшаяся в плед поверх своего халата, а рядом с ней — их разгневанный крестный.
— Позвольте поинтересоваться, что именно «обошлось»? — рявкнул он.
Гарри опустил голову и смотрел в пол, отчаянно надеясь, что так Север хотя бы не сможет прочесть по его лицу степень их вины.
— Мы просто пошутили, — промямлил Драко.
Удивленный Гарри поднял взгляд и оторопел: декан Гриффиндора держала в руках пергамент, в котором он с ужасом признал тот самый лист, которым Фред закладывал страницу в журнале. Лист был похож на письмо... Письмо Чарли?!
— Хороши шуточки! — взорвалась Макгонагалл. — Морочите голову одноклассникам, подбрасываете старосте чужого Дома фальшивые письма, бегаете по ночам по школе! Я еле отговорила Перси вызывать людей из Департамента контроля. Он искренне поверил, что вы разводите в школе драконов! Это надо же до такого додуматься. Вас ждет взыскание! И пятьдесят баллов со Слизерина!
Гарри зажмурился. Вот теперь Север их точно убьет. Семьдесят баллов за одну ночь!
— С каждого! — довершила свою тираду Макгонагалл. — У меня просто слов нет! Север, забирай их немедленно, пока я их не придушила собственными руками!
— С удовольствием, Минерва, — отозвался Север таким голосом, что у Гарри окончательно душа ушла в пятки. — С удовольствием. Извольте следовать за мной, господа. МОЛЧА!
Не сказав больше ни слова, он развернулся и начал спускаться по лестнице. Делать было нечего — братья последовали за ним, стараясь не производить вообще никаких звуков. Но Гарри не сомневался, что это их не спасет, и ста двадцатью баллами с Дома они не отделаются.
____________________
Критская душица... — dittany (англ.), диктамнон (греч.), dictamnus (лат.). К сожалению, в русских источниках (в том числе при переводе греческих текстов, в частности «Энеиды») нередко повторяется укоренившаяся ошибка: это растение переводят как «ясенец», нередко «ясенец белый». Однако dittany — это Origanum dictamnus, разновидность душицы (орегано); ясенец же — Dictamnus albus. Это растения разных семейств; все заживляющие свойства (как реальные, так и мифические, в частности, способность изгонять стрелы из тела) относятся именно к душице. В книге «Гарри Поттер и философский камень» в переводе И. Оранского (изд. «РОСМЭН») ошибка усугублена: dittany переведено как «бадьян белый». Хотя ясенец белый по-русски действительно иногда называют диким бадьяном, на деле ясенец и бадьян — разные растения, и никакого «бадьяна белого» не существует.