— О, здорово, вы пришли сразу после уроков, — сказал Гарри, когда Рон и Гермиона привычно усаживались в гостиной. — Э-э, Гермиона... Ты, случайно, не успела проверить те растения, о которых я тебе писал?
— Гарри, ты меня шокируешь, — упрекнул Драко. — Это жульничество.
— Ты не сказал, что это для домашнего задания! — запротестовала Гермиона.
— С каких это пор слизеринцы протестуют против жульничества? — поддел Рон, зыркнув в сторону Драко.
— Я в принципе не протестую, — спокойно ответил Драко, изогнув губы в лукавой полуулыбке. — Но ведь это же Гарри Поттер. Возможно, он не настолько гриффиндорец, как уверяет нас всех, а?
Чувствуя, что положение вот-вот выйдет из-под контроля, Гарри поспешно вмешался:
— Драко, ты не мог бы заказать на кухне сливочное пиво для всех? — Потом повернулся к Гермионе: — Это не для задания, я бы не стал тебя обманывать. Драко просто... ладно, неважно. Так что ты узнала?
— Когда при колдовстве используется чабрец, он придает мужества, — сказала она, принимая сливочное пиво, протянутое Драко. Интересно, что он подал ей напиток первой, заметил Гарри. Конечно, правило «сначала дамы» действовало в маггловском мире, и, возможно, в магическом тоже, но все равно Гарри удивился, что слизеринец распространял его на магглорожденную девушку. — Спасибо, — между тем коротко поблагодарила Гермиона. — Так, теперь черника облиственная, это очень интересно. Она наполнена магией снов и используется во многих зельях, снимающих проклятия.
— Мужество, магические сны, освобождение от проклятий, — задумчиво перечислил Гарри, кивая.
— А сосновые иглы означают защиту от голода, — прибавила она.
Гарри почти захотелось провалиться на этом самом месте. До чего же унизительно, что Драко узнал, как его запирали в чулане и морили голодом! Правда, само пожелание доказывало, что Драко очень серьезно отнесся к этой небольшой церемонии... Гарри не знал, что и думать.
— И тут начинается самое странное, — признала Гермиона и нахмурилась. — Лук-порей вроде бы имеет отношение к домашнему хозяйству. Домашние хлопоты, может быть? А гардении используют, чтобы намекнуть о тайной любви...
— Что?! — потрясенный Гарри чуть не залил всех сливочным пивом, поперхнувшись.
— Мерлин милостивый! — взорвался Драко, яростно срывая крышку с собственной бутылки. — Чем ты пользовалась для справки, книгой о викторианском языке цветов? Мы все волшебники, если ты не заметила. Лук-порей означает удачу, а не домашнее хозяйство! А тайная любовь! Ты что, серьезно? Это исцеление, ясно? Гардении означают исцеление!
С этими словами он плюхнулся в кресло, наградив Гермиону испепеляющим взглядом.
— Ну извини, — протянула она, явно для проформы. — И, к твоему сведению, язык цветов черпает многие значения из магических свойств разнообразных растений, благодаря тому, что в викторианскую эпоху волшебники куда чаще стали вступать в романтические отношения с магглами.
— Да ты просто кладезь фактов и цифр, — возмутился Драко. — В другой раз, когда Гарри попросит тебя изучить что-нибудь вместо него, — он перевел гневный взор на Гарри, потом снова на Гермиону, — будь любезна хотя бы попытаться сделать все правильно!
— Но про чабрец, чернику и сосновые иголки она всё правильно сказала? — спросил Гарри.
— Да, — признал Драко и закрыл глаза с таким видом, будто его тошнило от всех присутствующих.
Рон, который все это время молча наблюдал за ними, наконец вмешался в разговор.
— Может, ты просто скажешь, у кого в семье прибавление? — предложил он. — В смысле, это же благопожелание там, на столе, да, Гарри? Ты хочешь проверить, правильно ли ты его составил?
«Надо было догадаться, что Рон наверняка знает все о церемонии благопожелания», — спохватился Гарри. Он редко вспоминал, что Рон чистокровный маг, хотя, конечно, так оно и было. Но для Гарри чистокровность означала высокомерие и снобизм, а уж в этом Рона никак нельзя было упрекнуть.
Гермиона захотела узнать, о чем речь, так что Рон взялся объяснить.
— А, ясно, — кивнула она наконец. — Так для кого благопожелание, Гарри?
— Давайте сначала обсудим до конца растения, — почти отчаянно попросил Гарри. Он хотел им все рассказать, но не знал как. Отчего-то ему не пришло в голову, что придется говорить прямо при Драко, но и потребовать, чтобы тот ушел, Гарри тоже не мог. Так что же делать?
— А чай? — выдохнул он. — Что значит чай?
— Я больше ничего не смогла найти, Гарри, — пробормотала Гермиона.
Драко слегка усмехнулся — без сомнения, при мысли, что Гарри все-таки придется взяться за книги самому. Однако его усмешка исчезла, когда заговорил Рон:
— А, ну это все знают. Хотя я никогда не видел, чтобы чай ставили в вазу... или это флакон для зелий? Вот странно! В общем, как в этом благопожелании. Но чай тоже означает мужество, а еще — силу.
— А ясменник?
— Ну, это немного вульгарно, правда, но, грубо говоря, ясменник значит деньги.
— Деньги?!
— Победу, — невозмутимо поправил Драко. — Точнее, и то и другое, но в данном случае — победу. — Он высокомерно посмотрел на Рона: — Между прочим, только нищие волшебники считают, что иметь деньги — вульгарно.
Рон сжал кулаки и весь подобрался, но умудрился сдержаться и не ответить.
— Так у кого родился ребенок? — настойчиво спросила Гермиона. — Вы так и не сказали.
— Вообще-то ни у кого, — признал Гарри. — Я чуть позже объясню про благопожелание. Сначала... помнишь, я не смог с вами поговорить позавчера?
— Да, ты был слишком занят, чтобы нас видеть, — буркнул Рон. — Как будто я в это поверил, Гарри. Но Падма обнаружила, что если только этот вон слизеринец не скажет «Входите» или что-то в таком духе, мы не можем войти! Так что Малфой мог наврать, что в голову взбредет!
Драко вопросительно уставился на Гарри, и не было ни малейших сомнений, о чем он думает: «Ну вот, пожалуйста. Он неправ, и ты это знаешь. Мне, конечно, плевать, как он ко мне относится, но хотелось бы знать, кого поддержишь ты. Своего гриффиндорского дружка, хотя он хамит и несет чушь? Или станешь защищать собрата-слизеринца?»
Странно, сколько всего сразу Драко умел выразить взглядом своих серых глаз.
— Вообще-то я действительно был занят, — неловко признался Гарри. — Прости, но это правда. Понимаешь, я был на собеседовании. Приходила сотрудница из Магической службы защиты семьи.
— Службы защиты семьи? — переспросила Гермиона.
— А, они решают, с кем ты будешь жить, — сообразил Рон. Гарри обратил внимание, что он даже и не подумал извиниться перед Драко, хотя и знал теперь, что был несправедлив. Правда, и Драко обошелся тогда с ними довольно грубо — это было очевидно даже из путаного рассказа Дадли. — Я совсем об этом не подумал, но теперь, когда твои тетя и дядя умерли, у тебя нет опекунов. Тебе не пришло в голову попросить моих папу с мамой, Гарри?
— Я слишком опасен. Вряд ли ты хочешь, чтобы Волдеморт явился в «Нору» на Рождество.
— Да уж...
— Но они решили, где ты будешь жить, да? — пыталась разобраться Гермиона. — Тут все так же, как в маггловском мире?
— Э-э... не думаю, — признал Гарри. — В смысле, я не знаю, как это вообще устроено в маггловском мире. И не думаю, что Дамблдор обращался в службу защиты семьи тогда. Он, по-моему, просто оставил меня в корзине у Дурслей на пороге. И да, наверное, можно сказать, что они решили... где я буду жить.
— Ну и где? — поинтересовался Рон.
— Ну-у... здесь.
— Здесь — это в Хогвартсе?
Гарри помотал головой и приготовился к взрыву, а потом тихо сказал:
— Здесь — это здесь. У Снейпа.
Рон замер, чуть не поперхнувшись сливочным пивом.
— Что-что?
Гермиона разинула рот, но все равно соображала быстрее Рона.
— Здесь, Гарри? Я знаю, Снейп говорил, что ты можешь остаться у него, пока опасность не минует, но ты хочешь сказать, что он теперь еще и твой опекун?
— Ну-у... не совсем так.
— А как именно? — резко спросила Гермиона.
— Ну... — Гарри попытался вдохнуть поглубже. Потом еще раз.
И еще.
Потом откашлялся.
— Да скажи ты им, во имя Мерлина! — сорвался Драко.
— КорочеСнейпменяусыновил, — выпалил Гарри.
Рон расхохотался.
— Мне послышалось, ты сейчас сказал, что Снейп тебя усыновил!
— По-моему, именно это он и сказал, — медленно произнесла Гермиона, пристально глядя на Гарри.
— Гарри же не такой дурак! — воскликнул Рон.
— Нет, такой! — крикнул Гарри в ответ и тут же залился краской, сообразив, что ляпнул. — Тьфу! Я вообще не дурак, Рон!
— Да уж конечно! Это очень умно с твоей стороны! — огрызнулся Рон, вскакивая. — Что он сделал, подлил тебе Оболванивающее зелье? Не можешь же ты хотеть, чтобы Снейп тебя воспитывал!
Гарри тоже встал; в глазах у него потемнело настолько, что он едва заметил, как Драко поднялся вместе с ним.
— Почему это не могу?
Словно из ниоткуда, перед глазами возникла Гермиона, встав между ним и Роном.
— Может, тебе стоит всё объяснить, Гарри. Ты тогда в больничном крыле ясно дал понять, что... гм... привязался к Снейпу, но ты же знаешь, мы так и не поняли толком, как это получилось.
— Это трудно объяснить, — признал Гарри, хмурясь.
— Значит, тебя просто заморочили! — рявкнул Рон.
— Неправда!
— Откуда ты знаешь? — Рон шагнул вперед, сжимая кулаки. — Он мог с тобой сделать что угодно!
— Знаешь, что он сделал?! — крикнул Гарри, сверкая глазам. — Он никому не проболтался про мою кошмарную семейку, и держал меня за руку в больнице, и спас меня в Самайн, и...
— Он позволил своим дружкам-Упивающимся утыкать тебя иглами, как ежа! — завопил Рон, швырнув свою бутылку сливочного пива о каменный пол.
— Он сделал все, чтобы я дожил до того момента, когда он сможет вытащить меня оттуда, кретин! — заорал Гарри в ответ. — А что, по-твоему, он должен был делать? Геройствовать? Раскрыться раньше времени? Меня бы тогда убили! Не понимаешь ты, что ли? МЕНЯ БЫ УБИЛИ, И ВСЕ!
— Давайте успокоимся, — мягко предложила Гермиона.
Не обращая на нее внимания, Рон шагнул к Гарри, нависая над ним.
— Привязался ты к нему, видишь ли! Да после Самайна ты больше никому не давал к тебе прикоснуться! А ему позволял лапать тебя и мазью этой мазать все время. А теперь еще и жить с ним собираешься? Ты уверен, что с Малфоем делишь спальню, а не с ним?!
— Это уже из рук вон что такое, — не выдержала Гермиона. — Какая мерзость! Как тебе такое только в голову пришло, Рон? С какой стати ты говоришь такие гадости!
— Как мне в голову пришло? Сама подумай! Чем дольше Гарри тут живет, тем меньше он с нами общается. Я давно думал, что что-то не так! Я же не его виню! Нет, это Снейп! Это все Снейп! Сколько он якшался с Упивающимися, вспомни! А они все извращенцы!
— Снейп не Упивающийся и не извращенец! — Гарри подался вперед, выкрикнув эти слова прямо Рону в лицо.
— Да-а? Ну так что, ты когда-нибудь спал в его постели? А?!
— Нет, а я бы знал, — солгал Драко, презрительно скривившись. — Грейнджер права, Уизли. Это омерзительное обвинение.
— Будто я поверю чему-нибудь, что скажет слизеринец, — кипятился Рон. — Я заметил, что Гарри этого не отрицает, правда?
— Если я должен отрицать такие вещи, какой вообще может быть разговор? — огрызнулся Гарри, чувствуя, как к горлу подступает тошнота и горечь. Земля под ногами задрожала, пока слегка. «Боже мой, только не это! Только не стихийная магия...» — подумал он и зажмурился, пытаясь сосредоточиться. Он старался подавить ее, взять себя в руки, но был в такой ярости...
Драко почувствовал дрожь и сообразил, в чем дело.
— Северус усыновил его, потому что иначе охранные чары не сработали бы, — поспешно объяснил он. — А ему нужна защита, Уизли! На его жизнь уже было еще одно покушение. А чары не удавались, пока Гарри не получил право здесь жить. Как сын Северуса он имеет это право.
Увы, если он хотел этим утихомирить Рона, попытка с треском провалилась.
— Ка-ак удо-обно, — скривился Рон.
Глаза Гарри заволокло красной пеленой от гнева — такого жгучего, что, казалось, он по-настоящему опалял, — но, по крайней мере, хоть пол перестал дрожать. Вмешательство Драко дало Гарри передышку и возможность восстановить контроль, пусть и очень слабый, над стихийной магией, которая яростно рвалась наружу. Правда, следить за словами Гарри уже был не в силах.
— Убирайся! — приказал он. — Просто проваливай. И не возвращайся, пока не будешь готов вести себя порядочно и пожелать мне удачи, как Драко. Да, это благопожелание мое! Я здесь прибавление в семействе, как ты выразился. У меня не было родителей пятнадцать лет — поверь, Дурсли не считаются! Так что ты мог бы и порадоваться за меня! Но нет, ты не можешь закрыть свой грязный рот только потому, что это Снейп...
— Это Снейп грязный! — почти завизжал Рон.
— Он мой отец! — заорал Гарри, и гнев нахлынул снова, еще более жгучий, чем раньше. Гарри чувствовал во рту его вкус, густой, медный, ощущал, как что-то внутри набирает силу, точно взвивающийся хлыст, готовый нанести удар... Он отчаянно пытался найти слова, чтобы удержать свою ярость. — Как ты не понимаешь?! Мне повезло, что он у меня есть!
— Тебе повезло бы, если б у слизеринцев не оказалась кишка тонка выполнить свое обещание и убить его!
Дикая магия снова попыталась выплеснуться, и Гарри загнал ее внутрь, но это значило лишь, что гнев должен был вырваться другим способом. Уже не в силах остановиться, Гарри размахнулся и ударил Рона кулаком в челюсть, да с такой силой, что тот полетел на пол.
— Гарри! — вскрикнула Гермиона, и не только потому, что он ударил Рона. В ярости Гарри и ее оттолкнул с дороги. Он не заметил этого сперва, но теперь, видя, как она почти распласталась на журнальном столике Снейпа, сообразил, что сделал.
Рон выхватил палочку из кармана и взмахнул ею, но прежде чем он начал произносить какое-нибудь проклятие, Драко подскочил к нему, держа собственную палочку наготове.
— Нет, — только и сказал он.
Бормоча что-то, Рон убрал свою и, шатаясь, поднялся.
— Я не собирался проклинать Гарри, — пожаловался он. — Я только не хотел, чтобы он меня еще раз ударил.
— Тогда не желай смерти моему отцу!
— Блин, Гарри, да он не твой отец! По-моему, тебя точно заморочили!
— Убирайся!
— Нет, серьезно, сам подумай, — теперь Рон искренне уговаривал, а не ругался. — Сколько зелий он тебе споил, причем все специально варил для тебя, а кто ему помогал? Вот кто! — Рон ткнул пальцем в Драко, который по-прежнему целился в него палочкой. — Они же оба слизеринцы. Они могли с тобой что угодно сделать, а ты бы даже не догадался!
— Дурак! Я стал иначе думать о Снейпе задолго до того, как начал пить эти зелья! Да что толку! Ты все равно вбил себе в башку, что Снейп воплощение зла!
— Так он пять лет обращался с тобой как последняя сволочь, Гарри!
— Ну да, прямо кошмар, что он не дал Квирреллу сбросить меня с метлы! — огрызнулся Гарри. — И я был просто в ужасе, когда он избавился от змеи, которую Драко вызвал на дуэли. И потом, во время Турнира, когда ты, как идиот, верил, что я хочу участвовать, он сделал все, чтобы избавить меня от этого! А в прошлом году — он всех предупредил, что меня заманили в министерство. Уж конечно, лучше мне было встретиться с Волдемортом одному, без Дамблдора, который примчался спасать мою задницу! Да, все это просто ужасно!
— Конечно ужасно! Это из-за него погиб твой крестный!
— Снейп тут ни при чем! — настаивал Гарри, уже задыхаясь от злости. — Он все сделал как надо, как должно. Мне плохо от того, как все кончилось, ты даже не представляешь насколько, но это не его вина!
— Он слизеринец! Спорим, он все подстроил заранее, даже с Завесой!
— Слизеринец не значит злодей!
— Слизеринец убил твоих родителей, Гарри, твоего настоящего отца! Или про него ты уже забыл?!
— А помогал ему гриффиндорец, твоя собственная проклятая крыса, — или ты забыл про него?! — парировал Гарри. — И вообще, после усыновления я теперь тоже слизеринец. Так что давай, делай выводы! Придумай, каким образом все слизеринцы у нас темные маги, когда Мальчик-Который-Выжил, весь из себя символ Света, — один из них!
— Ты... это не так, — тихо вставила Гермиона. — Это же не по-настоящему, Гарри?
— Ха! Конечно по-настоящему. Когда меня штрафуют, половину баллов снимают со Слизерина.
Рон скрипнул зубами.
— Если это из-за усыновления, ты ничего не можешь поделать, я так понимаю. И я не говорил, что Снейп темный маг! Как я мог, когда я знаю, что он в... ну...
— Драко все знает про Орден.
— Шикарно, — прошипел Рон. — Валяй, выболтай ему все. Доверься ему полностью, почему нет?
— Может, я так и сделаю, — пригрозил Гарри. — Он, между прочим, не пытался меня проклясть с тех пор, как я сюда перебрался. И не говорил всякие мерзости про мои отношения со Снейпом!
— Ах, у вас теперь отношения?!
— А как называется то, что бывает между сыном и отцом?!
У Рона от гнева раздулись ноздри, но было видно, что он из последних сил сдерживается.
— Гарри, — начал он, вдохнув поглубже, — это усыновление... просто скажи, что это только из-за охранных чар, и я пойму. Конечно, любому хочется быть в безопасности. Просто признай, что он не по-настоящему твой отец, и мы не поссоримся.
Краем глаза Гарри видел, как кивнула Гермиона. Наверное, это был хороший совет. Достаточно согласиться с Роном, и все будет улажено. Он ведь и сам себе не раз твердил то же самое за последние несколько дней.
И все-таки с самого начала понимал, что это неправда.
Гарри вдруг понял, что не желает врать друзьям, как врал себе. Если у Рона кишка тонка принять, какой Гарри на самом деле и что думает обо всем этом...
— Это не только из-за чар, — признал Гарри, и у него словно гора с плеч свалилась. — Я хотел, чтобы у меня был отец, и хотел, чтобы это был он.
— Пошли, Гермиона, — только и ответил Рон. — А то он сейчас скажет, что рад оказаться в Слизерине, потому что его новый отец такой замечательный человек, а я этого слышать не желаю!
— А он замечательный! И, чтоб ты знал, дубина, я не против оказаться в Слизерине, вот ни столечко! Шляпа сказала, что я смогу там многого добиться, и я так и собираюсь!
Рон бросился к двери и попытался открыть ее заклинанием, но она не подчинилась. Драко взмахнул палочкой; по тому, как искривились его губы, было ясно, что он только рад избавиться от гостей. Оказавшись в коридоре, Рон принялся вызывающе притопывать ногой, дожидаясь Гермиону.
Она не обратила на него внимания.
— Что ты такое сказал про покушение?
— Упивающиеся Смертью наложили на одного человека Империус, чтобы он меня похитил, а потом Волдеморт закончил бы то, что начал в Самайн, — без обиняков заявил Гарри, подымая голос, — а Драко меня спас!
Гермиона ахнула; руки у нее тряслись, пока она обдумывала услышанное.
— Но охранные чары, о которых ты говорил... они уже действуют?
— Должны бы, — вредным голосом отозвался Гарри. — Но, учитывая, что они впустили сюда человека, который хотел меня проклясть, откуда мне знать, а?
— Я не собирался тебя проклинать, Поттер!
— Это ты так говоришь, — огрызнулся Гарри.
— Гарри, — вмешалась Гермиона, и голос ее дрожал от волнения, — думаю, я понимаю, почему ты так отчаянно хочешь иметь семью... но это? Это ужасная ошибка, разве ты не видишь? Ты... ты испытываешь недостаток любви, мне кажется, и ты чрезмерно привязался к Снейпу, потому что оказался с ним один на один после Самайна, тебе было плохо, ты был ранен, и это вызвало возвращение в детство, когда человек привязывается ко всякому, кто о нем хоть немного заботится, и...
— Ха, если мои слова звучали так же, когда я обсуждал с тобой ту книгу, Гарри, — вмешался Драко, — ты был прав, что велел мне заткнуться. Какая дикая чушь! — Он повернулся к Гермионе: — Если он испытывает в чем-то недостаток, так это потому, что у него есть на то причины, магглорожденная ты корова! А если он привязан к Северусу, это потому, что — ах, какой кошмар! — они стали друзьями. А теперь, почему бы тебе не убраться отсюда, как велел Гарри?!
— Не обзывай моих друзей, — сказал ему Гарри, но без особого пыла. К этой минуте он чувствовал себя измочаленным, как старая тряпка. Чересчур старая.
— Пошли уже, Гермиона, — позвал Рон, намеренно глядя куда-то вдоль коридора, а не в комнату.
— Мы еще придем, — тихо пообещала Гермиона.
Рон за порогом громко фыркнул.
«Я с ним поговорю», — одними губами пообещала Гермиона, но Гарри был уже сыт по горло.
— С собой сначала поговори, — огрызнулся он. — Потому что если ты сама не можешь принять, что Снейп обо мне заботится, а так и есть, не думаю, что тебе удастся убедить в этом кого-либо еще.
— Снейп заботится, — повторил Рон, не в силах молчать. — Знаешь что, Гарри? Я буду держать язык за зубами, так что когда ты одумаешься, а ты одумаешься, то хоть не будешь в Гриффиндоре чувствовать себя полным идиотом!
— Думаю, я попрошу директора сделать общее объявление, — холодно парировал Гарри.
— Все, с меня хватит, — прорычал Рон и с топотом умчался по коридору без Гермионы.
— Гарри, — негромко спросила она, — тебе не кажется возможным, что твоя точка зрения немного... односторонняя из-за того, что ты столько времени сидишь тут один?
— Я не один. Здесь Драко и мой отец, — ответил Гарри. — Хотя похоже, что этим дело и ограничится.
— Гарри...
— Догоняй лучше Рона, пока он не наткнулся на студентов моего Дома и не оскорбил кого-нибудь, — заметил Гарри. — А то от него мокрое место на стене останется.
— Я... мы потом тогда поговорим, — пробормотала Гермиона.
— Да, а до тех пор помни одну вещь, — сказал Гарри. — Драко, когда услышал мои новости, пожелал мне мужества, силы, исцеления и победы. А вы двое вылили на меня ушат дерьма. Вот об этом подумай, прежде чем возвращаться.
— Мы просто были в таком шоке...
— Угу. На все можно найти извинения, — оборвал ее Гарри. — А сейчас извини меня, я немного занят.
Она поняла намек и поспешила за Роном.
Гарри захлопнул дверь, потом прислонился к ней лбом и несколько раз от души пнул. Это была ошибка: левая нога тут же разболелась. И, кстати, кулак ныл тоже.
Он слышал, как Драко за его спиной заклинаниями убирает с пола осколки разбитой бутылки и пролитое пиво. Наконец он повернулся.
— Спасибо, что соврал насчет той ночи, когда я спал у Снейпа, — решил поблагодарить он. Драко точно мог бы усугубить положение, но не стал.
— Хорошо еще, что он не вспомнил про гардении и тайную любовь, — вспылил Драко. — Я и так-то еле сдержался, чтобы не запечатать его грязную пасть навсегда. Терпения у меня оставалось вот на столечко, — он показал пальцами крохотную щелку.
Гарри вздохнул.
— Угу. Ну что ж, хорошо, что ты сумел удержать себя в руках.
У Драко вырвался смешок — мрачный, полный напряжения.
— Хорошо, что ты дал ему по физиономии и опередил меня.
— Это не смешно, — простонал Гарри, сползая по стене и садясь на пол. Он обхватил голову руками. — Я знаю Рона. Он не сможет устоять и начнет там орать на всю общую комнату.
Драко сел на пол рядом — зрелище, которое Гарри не ожидал увидеть никогда. Драко Малфой на полу? Правда, он спал на диване, не жалуясь, так что, может, это не очень и удивительно. Драко вообще был куда более сложным человеком, чем Гарри когда-либо подозревал.
— Я думал, тебе плевать, кто узнает, — беспечно напомнил слизеринец.
— Так и есть. Но когда Рон злится, он сначала открывает рот, а потом думает. И запросто может повторить все те гадости, что тут наговорил.
— В этом случае его исключат за клевету на преподавателя. Туда ему и дорога, по-моему.
— Я не хочу, чтобы его исключили.
— Я знаю, — признал Драко. — Не волнуйся, они привыкнут.
— К мысли, что Снейп хороший человек? — Гарри помотал головой. — Не думаю. Он слишком много снял баллов с Гриффиндора за столько лет. То есть, тебе, может, это и не так заметно, но он был жутко несправедлив.
— Должен же он был хоть что-то делать, чтобы противостоять фаворитизму в отношении Гриффиндора, — заметил Драко. — Дамблдор раздавал баллы направо и налево, лишая Слизерин справедливой награды в последнюю минуту. А в прошлом году и Макгонагалл за это взялась.
Гарри слабо засмеялся.
— Да, только они пытались противостоять тому, как сам Снейп издевается над системой баллов. Хм... По крайней мере, он хоть не может теперь штрафовать меня за что попало. Это потопит оба Дома, и Слизерин тоже.
— Всегда есть зелья Лонгботтома, — пошутил Драко. — И почему он не бросил курс после СОВ?
— Зелья ему нужны, потому что тесно связаны с травоведением.
Драко вытянул ноги, скрестив их в лодыжках, и прислонился к стене.
— Кстати, о травоведении. Я был удивлен, когда ты так заинтересовался благопожеланием.
— Ну, Снейп сказал, что это был «хороший выбор», — признался Гарри. — Я хотел узнать, что он считает хорошими пожеланиями для меня.
— Теперь ты знаешь.
Нельзя сказать, чтобы Драко напрашивался, но Гарри уловил в его словах какую-то странную нотку. Неуверенности, может быть.
— Это очень хорошие пожелания, — сказал он. — Ты здорово придумал.
Драко широко улыбнулся, потом встал и протянул Гарри руку, помогая подняться.
— Хочешь выбрать, что сегодня будет на ужин?
Гарри тут же представил, как Снейп старается ничего не критиковать, давясь рыбой с жареной картошкой и капустным салатом.
— Не-а, — отказался он. — Я что-то вообще есть не хочу. И, честно говоря, голова раскалывается. Наверное, от попыток сдержать стихийную магию.
— Я тебе зелье принесу, — заявил Драко и спустя минуту вернулся с флакончиком. Гарри узнал цвет снадобья, но это ничего не гарантировало. Можно было запросто подлить туда что-нибудь, в точности как предположил Рон. Уж Драко-то знал, как замаскировать отраву.
Только вот травить его Драко не собирался.
Гарри взял флакон и осушил до дна, не колеблясь.
— Спасибо, — сказал он, чувствуя, как головная боль отступает.
— Тебе спасибо, — тихо ответил Драко.
Они оба знали за что.
Гарри улыбнулся, хотя и немного грустно. Он не хотел добиваться взаимопонимания с Драко ценой отношений с друзьями.
— Пойду полежу, что ли, — вздохнул он, забрал Сэл из камина и ушел в спальню.
Гарри не то чтобы проспал ужин, просто не откликнулся, когда Снейп позвал его есть. Он и в самом деле дремал, то проваливаясь в сон, то просыпаясь, пока Сэл ползала по его груди, иногда шипя в ухо. Как ни странно, она, похоже, скучала по Дадли.
«Может, потому что Дадли, хоть и боялся, никогда не проклинал ее», — подумал Гарри. Конечно, Дадли и не мог этого сделать, но вряд ли Сэл понимала разницу между волшебником и магглом. Что неудивительно. Сам Гарри застрял посередке с тех самых пор, как нашел Сэл.
Есть он не хотел, так что без ужина запросто мог обойтись, но все равно обрадовался, когда позже Снейп пришел в спальню с подносом, нагруженным самой любимой едой Гарри. За ним следом двигался стул, скача по воздуху точь-в-точь как заколдованные тарелки в американском мультике про Мерлина, который Гарри когда-то довелось посмотреть. Слава богу, что Дурсли не застукали его за этим занятием!
Гарри сел, переложив Сэл в сторонку, потом взъерошил рукой волосы.
— Ой, спасибо, — сказал он, покосившись на поднос. — Вы Добби попросили, да?
— Неужели ты думаешь, моей наблюдательности недостаточно, чтобы заметить, что ты ешь?
Снейп поставил поднос Гарри на колени, а потом заставил зависнуть чуть-чуть выше. Затем пододвинул стул к постели и сел.
Гарри взял стакан с апельсиновым соком и вздохнул.
— Мне что-то не очень хочется есть.
— Вполне естественно, когда ты подавлен.
Гарри не понравилось, как это звучит.
— И вовсе я не подавлен, — возразил он. — Честное слово, профессор. Я очень рад, что я ваш...
— Подопечный?
От интонации зависит все, решил Гарри. От этого вопроса он мог бы провалиться сквозь землю со стыда, что у него хватило бестактности ляпнуть такое. Но в голосе Снейпа не было ни гнева, ни сарказма, только легкий налет иронии, в котором Гарри уже научился узнавать поддразнивание.
— Я очень рад, что я ваш сын, — сказал он твердо.
Снейп потянулся, на мгновение взял его руку в свою, переплетя пальцы, легонько сжал и отпустил.
— Рад слышать. И все-таки ты подавлен. Неудивительно, учитывая, что здесь сегодня произошло.
— Блин! — выругался Гарри. — Ой, извините. Я просто не думал, что Драко вам скажет. И он еще заявил, что Дадли не умеет держать язык за зубами! Ну конечно, он наверняка пытается добиться, чтобы Рона исключили. Очень мило! Даже если Драко его ненавидит, мог бы хотя бы подумать о том, что я по этому поводу...
Снейп поднял руку, заставив его умолкнуть.
— Драко не сказал ни слова касательно гнусных и довольно неизобретательных инсинуаций мистера Уизли.
— Тогда откуда вы про них знаете? — не выдержал Гарри. Он был так расстроен, что даже пить не мог, и поставил стакан на место.
— Когда Драко сообщил, что ты чуть не выпустил стихийную магию, но сумел удержать ее, я потребовал, чтобы он дал мне просмотреть весь эпизод в думосбросе. — Снейп изучающе взглянул на Гарри. — Он, кстати, не хотел показывать свои воспоминания, но я все же настоял.
— А.
— На меня произвела глубокое впечатление твоя пламенная защита, — негромко заметил Снейп. — Тем не менее, это совершенно необязательно. Мне все равно, что думают твои друзья.
— Я знаю, но мне-то не все равно, — объяснил Гарри, в ужасе чувствуя, как по щекам начинают течь слезы. Куда уж глупее? Все гадости, которые наговорил Рон, были сплошным враньем, так почему же они его так беспокоили? Он оттолкнул поднос (тот так и повис в стороне), скрестил ноги и наклонился вперед, пытаясь хоть как-то совладать с собой.
На плечи легла рука и сжала легонько, и он почувствовал, что не один. Конечно, так оно и было.
— Ш-ш, глупый ты ребенок. Это, вероятно, слабое утешение, но, подозреваю, мистер Уизли вряд ли сам верит в тот вздор, который здесь наговорил.
— Тогда почему он его говорил? — Гарри выпрямился достаточно, чтобы поднять взгляд. Он схватил протянутый Снейпом носовой платок и принялся тереть глаза.
— Вероятнее всего, потому, что был зол и хотел тебя обидеть. Отказываясь расстраиваться из-за усыновления, ты дал понять, что предпочитаешь придерживаться своего мнения, а не разделять его взгляды. Мистер Уизли скверно на это отреагировал.
— Не знаю, — пробормотал Гарри. — Он вам не доверяет, так что, может, и вправду думает... ну, вы знаете.
— Гарри, он в конце концов сказал, что готов понять, почему ты должен здесь жить, если ты согласишься, что только это из-за чар. Ты действительно полагаешь, что он предложил бы такой компромисс, если бы верил, что я тебя растлеваю?
— Ой, нет. Если так, то, наверное, нет. Хм... вы вообще куда спокойнее ко всему этому отнеслись, чем я думал.
— Ты вряд ли подходящий объект для выражения моей ярости, — заявил Снейп, и глаза его решительно сверкнули.
— Ой. Значит, вы попытаетесь добиться, чтобы его исключили?
Угрюмая улыбка озарила лицо Снейпа мрачным весельем.
— Чтобы он оказался недосягаем для моего гнева? Не думаю.
Гарри сглотнул. Как он ни злился на Рона, услышанное ему совсем не понравилось.
— Что вы задумали?
Снейп беспечно отмахнулся, но легкомысленному жесту явно противоречило злорадство в его глазах.
— Ничего — до рождественских каникул. Дадим ему время поразмыслить над его нелепыми оскорблениями. Между тем, я позволил себе написать Артуру и Молли Уизли, сообщив о его поведении.
— Короче говоря, вы решили испортить ему Рождество.
— В самом деле? — негромко произнес Снейп с притворным удивлением. Гарри, разумеется, не поверил.
— А вы не опасаетесь того, как воспримут Уизли наши новости?
— Возможно, ты не расслышал, когда я сказал, что меня не волнует мнение других людей.
— Даже членов Ордена?
Снейп покачал головой.
— Я не нуждаюсь ни в чьем дозволении. — Он пододвинул поднос ближе: — Может, ты теперь все-таки что-нибудь съешь?
— Я по-прежнему не хочу.
— Сделай одолжение, — строго велел Снейп. Гарри неохотно взял печенье и принялся жевать. — Очень полезно, — фыркнул Снейп, но при всем при том не пытался его остановить. — Итак, ты уже явно лучше управляешься с магией, Гарри.
— Не понимаю.
— Дикая, стихийная магия называется так не зря. То, что ты сумел удержать ее, — хороший признак.
— Угу. Только вы видели, что мне для этого пришлось сделать.
Снейп усмехнулся.
— Кстати, это было весьма эффектно. Пожалуй, я беру назад свои намеки на то, что ты не в силах нанести приличный удар.
— Спасибо. Наверное, — пробормотал Гарри.
— Довольно об этом весьма вульгарном происшествии, — решил Снейп. — Я бы хотел знать, как вчера на тебя подействовало зелье Правдивых Снов.
— А, все нормально, — ответил Гарри. Снейп в ответ уставился на него, ожидая продолжения. — Вы же знаете, что от этого зелья видишь во сне в основном то, что у тебя на уме? Я... мне снились вы, честно говоря.
— Тебя что-то беспокоит? Или ты в чем-то сомневаешься?
— Нет... Честно говоря, я не знаю, почему мне это приснилось. Но... я не уверен, что хочу об этом упоминать, а то вдруг вы перестанете, но вы не обращали внимания, что когда кому-то говорите «глупый ребенок», вы это делаете... ласково, что ли.
— Я не замечал, — задумчиво отозвался Снейп. — Но, возможно, это правда.
— Это правда, — уверенно заявил Гарри. — В общем, мне снился тот кошмарный день, когда вы отобрали у меня письмо в классе, помните?
— Вряд ли я когда-либо забуду, — шелковым голосом заметил Снейп.
Гарри точно знал, что тот имеет в виду. Если бы не письмо, они сейчас не были бы отцом и сыном.
— Угу, — согласился он. — В общем, вы же ненавидели меня тогда, я же знаю. Но во сне я заметил одну очень странную штуку. Я тогда уходил из класса, и вы спросили, не забыл ли я что-нибудь, и я спросил, что вы имеете в виду — письмо? А вы ответили: «Да, я имею в виду письмо, глупый вы ребенок. Почему вы не поговорили с директором?». И знаете, даже тогда я подумал на мгновение, что вы мне сочувствуете, хотя потом убедил себя, что мне почудилось. Но вы меня ненавидели, и... в общем, я не понимаю.
— Ненависть и сочувствие отнюдь не диаметрально противоположные вещи, — негромко произнес Снейп.
— Что-что?
— То, что я считал тебя тщеславным, избалованным, самонадеянным молодым человеком, вовсе не мешало мне испытать некоторую долю жалости, когда я прочел то письмо. Ты должен понимать, Гарри: я предполагал, что тетка тебе вместо матери, и когда ты получил известия, что она при смерти в больнице, разумеется, я не мог совсем не испытывать сострадания.
— Но вы же знали, что я получил письмо давно и даже не попросил разрешения поехать домой, — Гарри содрогнулся.
— Сначала я предположил, что ты не хочешь взглянуть правде в глаза и поэтому тянешь, — признал Снейп. — Осознав, что ты даже не потрудился прочесть письмо из дома, я пришел в ярость. Разумеется, это только подтвердило мои представления о твоей неимоверной беспечности.
— Это было ужасно с моей стороны, — признал Гарри. — Но я не знал, что она больна...
— Я знаю.
— Я просто думал, что они не могут мне написать ничего, что я бы хотел прочитать, — продолжал Гарри. — Я думал даже, вдруг они пытаются забрать меня из школы, потому что они никогда, ни разу в жизни не присылали мне нормального письма...
— Я знаю, Гарри.
— А, ну да, — согласился Гарри. — Знаете.
Он коротко улыбнулся и решил попробовать съесть пару долек жареной картошки, политых расплавленным сыром. Потом подумал, что, если положить сверху несколько ломтиков бекона, будет еще вкуснее.
— Есть еще Правдивые Сны, которыми тебе хотелось бы поделиться? — некоторое время спустя поинтересовался Снейп.
— Да нет, — вздохнул Гарри. — Жалко, что я ударил Рона, но тогда мне казалось, что пол вот-вот расколется у меня под ногами, если я не спущу пар каким-то другим способом. Я, конечно, не успел так вот все продумать тогда, но все равно... — он опять вздохнул и помотал головой. — Понимаете, я же видел в одном из вещих снов, что его ударю. И решил, что ни за что этого не сделаю, но сами видите, сколько из этой затеи вышло толку. Наверное, мне просто не нравится думать, что я не могу ничего изменить из того, что мне снилось.
— Среди несбывшихся еще событий тех снов есть ли что-то, что тебя беспокоит?
— Нет, — признался Гарри. — Не знаю, чего я так дергаюсь, если не считать... да нет, это неважно. Я не уверен даже, что понял все это правильно.
Снейп поднял бровь.
— Ну, мне просто все снилось в определенном порядке, — пояснил Гарри. — В хронологическом, я имею в виду. И все так и сбывалось, кроме вот этого случая с Роном. Это должно было случиться до того, как Драко сказал, что... ну, неважно что, одну вещь, но вышло наоборот. И теперь я не знаю, что и думать. Чуть раньше уже случилось, что я чуть не ударил Рона. Может так быть, что это и было воплощение сна, а я умудрился удержаться и изменить будущее? Как вы думаете?
— Боюсь, здесь я не в состоянии тебе помочь.
— Трелони уж точно не может, — сердито фыркнул Гарри. — Не знаю, как там вещие сны, но предсказания — это полная ерунда.
— Попытки учить им в школе — безусловно, — согласился Снейп. — Настоящее прорицание спонтанно, но оно существует. И ты получишь силу, которой не знает Темный Лорд, Гарри.
— Волдеморт, — поправил Гарри.
— Это была цитата, — парировал Снейп. — Съешь что-нибудь белковое.
— Кто бы говорил про правильное питание, — проворчал Гарри, взял куриную ножку гриль и откусил пару раз.
— Полагаю, я упоминал, что родитель здесь не ты?
— Это я понимаю, — кивнул Гарри. — Но... вы знаете, мне бы хотелось думать, что я тоже что-то... вношу, что ли. Было бы хорошо, если бы я тоже мог что-то для вас сделать, профессор. Потому что до сих пор, и я имею в виду не после усыновления, а вообще... такое ощущение, что у меня получается только брать, а не давать.
— И давать тоже, — серьезно возразил Снейп. — Раны, которые не заживали столько лет... теперь затянулись. И я не думал, что у меня когда-либо будет сын, Гарри. Все силы я вкладывал в своих слизеринцев, но, отчасти, вероятно, всегда знал, что деканство и отцовство не вполне одно и то же.
— А Ремус говорит, что вы очень хороший декан, — пробормотал Гарри. — И я понимаю почему. Я все равно не шибко доволен Роном, но теперь как-то не так подавлен, наверное.
— И хорошо. Пойдем, сыграешь со мной и с Драко в магический скрэббл.
— Магический скрэббл?
Снейп прищурился.
— Существует какая-то другая разновидность?
Гарри слабо засмеялся.
— Что, тут буквы нападают друг на друга? Честно говоря, не вижу смысла...
— Очки считаются сами.
— Я что-то правда устал, — попытался вывернуться Гарри, но Снейп был непреклонен.
— Я не позволю тебе целый вечер сидеть здесь одному и хандрить. Пойдем играть.
— С вашим словарным запасом? Ну да, как же, — фыркнул Гарри. — Хватит и того, что вы каждый раз в шахматы меня разделываете под орех.
— Вы с Драко будете на равных, — заметил Снейп.
— Это вряд ли. Он же не первый раз играет, да?
— А. Ты хочешь получить фору.
— Нет, я просто...
— Допустим... ты сможешь пользоваться маггловским сленгом, — перебил Снейп, и в его глазах светился вызов.
— Это глупо...
— Хорошо, — проворчал Снейп. — Маггловский сленг, плюс все твои «О» будут стоить по пять очков. Это тебя заставит выбраться в гостиную?
Предложенная сделка была настолько невыгодна для остальных, что Гарри не устоял.
— Идет, — сказал он, сунул Сэл в карман и соскочил с кровати.
Драко, разумеется, тут же попытался опротестовать условия, но сдался, когда Снейп смерил его уничтожающим взглядом. Потом зельевар заколдовал игру так, чтобы использованные Гарри буквы «О» стоили по пять очков вместо одного.
Потом начались настоящие ссоры. Сначала Драко сказал, что слова «лажа» не существует, даже когда Гарри, подчиняясь правилам, составил предложение: «У тебя тут полная лажа, ты получишь «тролля» за эссе». После «лажи», последовали «нерд», «глюк» и «гемор», и всякий раз Драко поднимал страшный шум.
— Он просто все выдумывает, чтобы составить слово из того, что выпало, — наконец не выдержал Драко.
— Нет, это не так, — спокойно возразил Снейп.
— Да ладно! Хочешь сказать, ты знал, что «гемор» значит «неприятности»? — вспылил Драко, сдвинув брови от раздражения.
— Я доверяю Гарри.
— Ну да, конечно, потому что гриффиндорцы не жульничают, да? Он отправил Грейнджер изучать растения вместо него, и это называется «не жульничает»!
Снейп рассмеялся, что случалось довольно редко.
— Драко, тебе не кажется, что, пожелай Гарри жульничать, у него бы, по крайней мере, хватило бы интеллекта использовать все семь своих фишек?
— Да, наверное, — пробурчал Драко. К тому времени спорить уже не было толку; у них у всех на руках оставались последние фишки. Драко только что не завопил от возмущения, когда Гарри аккуратно пристроил свои последние четыре буквы, К, О, Й и О, рядом с последней Т в выложенном Снейпом слове «лигнит».
— Надеюсь, ты не станешь ныть, что слова «койот» не существует? — поинтересовался Гарри и пихнул Драко в плечо, когда тот не ответил.
— Шестьдесят шесть очков за койота, — только и простонал Драко.
— Быть не может, — заметил Снейп, хотя волшебный счетчик уже учел результат. — Гм... — сказал он задумчиво. — Двойные очки за эту «О», плюс тройная стоимость всего слова. Гм. Полагаю, все правильно. Шестьдесят шесть очков. Браво, Гарри.
— Это все потому, что его «О» стоят так много! — пожаловался Снейпу взбешенный Драко. — С твоими дурацкими правилами он всю игру выиграл!
— Зато он улыбается после нелегкого дня, — возразил Снейп.
— Ага, — признал Драко и тоже улыбнулся. — Это хорошо. Ты совсем скис, когда Крысли ушел.
Улыбка сползла с лица Гарри.
— Не зови его так.
Глаза Драко были холодны.
— По-прежнему притворяешься, что он тебе друг? Еще, чего доброго, и подарок ему на Рождество пошлешь!
Гарри скрипнул зубами.
— Очень смешно. Ты же знаешь, что меня никуда отсюда не выпускают! Как я могу что-то купить?
— Заказать совиной почтой, — огрызнулся Драко, но тут же растерял весь свой пыл. — Ой, извини. Тебе и в голову не пришло?
— Меня вырастили магглы, если ты вдруг забыл.
Драко залился краской.
— Если хочешь, я завтра тебе покажу, как это делается.
— Думаю, я в состоянии разобраться сам, — сухо отозвался Гарри. — Но спасибо.
— Надеюсь, вы в состоянии сами не засиживаться чересчур поздно и лечь спать? — вопросил Снейп, взмахом палочки очищая игровое поле.
— Конечно, — подтвердил Гарри, а Драко кивнул.
Они, однако, засиделись за полночь. Сначала они сыграли еще партию, уговорившись, что «О» стоит как обычно, но можно использовать и магический, и маггловский жаргон. После того как Драко выиграл с минимальным перевесом, они еще поговорили про квиддич и стратегию. В конце концов Драко устал настолько, что даже не вздрогнул, когда Сэл выползла у Гарри из кармана, и Гарри решил, что все-таки пора в постель.
Зелье Правдивых Снов он забыл выпить, но все равно спокойно проспал ночь, хотя перед тем как уснуть, напомнил себе, что надо будет спросить у Снейпа, правда ли в магическом сленге существует слово «фрищщет».
____________________
Скрэббл (Scrabble) — игра в слова. Русская версия известна под названием «эрудит». Однако, во-первых, это название довольно сильно ассоциируется с советской эпохой, когда игра была заимствована, а во-вторых, скрэббл довольно сильно отличается правилами. Например, в русском «эрудите» принято, как и в кроссвордах, использовать только существительные в словарной форме. В скрэббле же разрешено использовать любые существующие формы слов, включая, например, глаголы в прошедшем времени и т.д. Запрещены только сокращения, имена собственные и слова, пишущиеся через дефис. У Аспен Снейп предлагает по 5 очков за «E» — чаще всего встречающуюся букву в английском. В русском языке ей более или менее соответствует «О» (во всяком случае, это чаще всего встречающаяся фишка в русских версиях и скрэббла, и «эрудита»). К сожалению, в английском языке куда больше коротких и при этом редких, жаргонных и т.д. слов, чем в русском, поэтому в полной мере передать происходящее в английском скрэббле трудно. В оригинале в этой главе используются, соответственно, слова ronk, kak, meff, emmas, lignite, twee, а в финале — quizzex.